Страница 43 из 52
— Это все ещё причина?
— Что я помолвлена? — изумлённо переспросила я. — А почему нет?
— Потому что ты тоже меня хочешь, — этот жар в нем снова усилился, заставляя меня прикрыть глаза от участившегося дыхания. — Ты тянула меня к себе весь вечер… ты тянешь меня к себе сейчас, — он прижался своим лбом к моему, голос стих до мурлыканья. — И ты сомневаешься в нем. В твоём мужчине… за которого ты собиралась выйти замуж…
— За которого я собираюсь выйти замуж, — подвинув голову, я наградила его тяжёлым взглядом.
— Если ты так говоришь, док.
Он нарочито, чувственно прижался ко мне, его подбородок напрягся, его вес ощущался сильнее. Я невольно ахнула. Прежде, чем я осознала, что собираюсь сделать, я прижалась к нему в ответ, ничего не сумев с собой поделать, когда ощутила его эрекцию.
Его глаза закрылись перед тем, как он издал низкий звук.
— Боги… ты хочешь меня. Я это чувствую… это, бл*дь, сводит меня с ума…
— Нет, — сказала я, качая головой. — Я тебя не хочу. Ты ошибаешься.
Даже в своих собственных ушах я звучала не слишком убедительно.
Я положила одну руку на его грудь, якобы отталкивая его вверх и назад, но я на самом деле не толкала его и даже не создавала сопротивления. Я определённо не пыталась столкнуть его с себя.
Вместо этого я осознала, что чувствую его сердце под своей ладонью и пальцами, замечая, что в этом было нечто странное, и не только потому, что оно билось все сильнее, чем дольше я его поглаживала. Мышцы его груди были до странности идеальными, его кожа — безукоризненной даже для мужчины младше его возраста. Я ощутила в нем другую, более сильную волну этого жара и боли, и прикусила губу — достаточно сильно, чтобы ощутить вкус крови.
— Бл*дь, — сказал Блэк, наблюдая за мной. — Бл*дь… скажи мне что-нибудь… что угодно…
Когда я подняла взгляд, эта боль подступила к его глазам, смягчая выражение лица. Его глаза слегка остекленели, когда он наблюдал, как я на него смотрю.
— Хотя бы скажи «нет», будто ты имеешь это в виду, — Блэк поцеловал край моего лица, прижимаясь своей щекой к моей. Он прижимался ко мне лицом, тёрся о мою шею. — Скажи мне «нет» ещё раз, и я послушаюсь, Мири… — пробормотал он. — Я обещаю.
Он поднял голову, ещё раз заглядывая мне в глаза.
Я не смогла выдержать его взгляд.
Сглотнув, я опять посмотрела на его грудь, затем на его руки, напрягшиеся по обе стороны от его тела, пока он удерживал свой вес. Я пыталась думать. Я чувствовала, как Блэк толкается в меня своим сознанием, пытаясь получить от меня ответ… но я не чувствовала никаких манипуляций или хитростей. Я чувствовала напряжённость, вопросительно колеблющуюся даже за его самоконтролем. Я боролась с этой тягой — тягой столь сильной, что я не могла думать вопреки ей.
Там было что-то. Что-то, чего я не понимала.
И все же… мне нужно было лишь сказать «нет».
Блэк прислушивался, ждал этого.
Я чувствовала, что он говорит серьёзно, какая-то часть его испытывала чувство вины за то, как сильно он на меня давил. Та чужеродность тоже присутствовала там; я не могла полностью выбросить её из своего сознания, как и тот факт, что он ощущался странно юным, нависая надо мной.
Не юным. Нервничающим. Я снова заставляла его нервничать.
Когда я подняла взгляд в этот раз, Блэк пристально изучал моё лицо.
Когда я кивнула, едва заметно, он тихо вздохнул.
Однако Блэк опустил губы, целуя меня прежде, чем я успела это обдумать. Его рот оказался мягким; за какие-то секунды он воспользовался своими губами, чтобы раскрыть мои, затем его язык пустился исследовать мой рот, и Блэк делал то же самое, в чем обвинял меня… он тянул меня к себе каким-то образом.
Как будто какая-то часть его вытягивала меня из собственного сознания.
Это определённо ощущалось, как будто он тянет меня в себя… прочь от меня самой… в то же время он вкладывал больше себя в меня. Чувствуя, как его присутствие хлынуло в меня, я ахнула ему в рот, и Блэк застонал, стискивая мои волосы в кулаке и крепче целуя.
Что-то в этом поцелуе полностью отключило мой мозг.
Я имею в виду, не только по поводу Йена.
Думаю, тогда я забыла обо всем.
Он прижимался ко мне всем весом, и поцелуй продолжался, а эта интенсивность в нем лишь усиливалась, заставляя меня утратить контакт с комнатой.
Когда Блэк в следующий раз поднял голову спустя неопределённый промежуток времени, он лежал между моих ног, опираясь на здоровое бедро, возможно, чтобы держаться подальше от раненого. Одна его рука обвивалась вокруг моей спины, пальцы стискивали мои волосы в кулаке. Другая рука очутилась под моей рубашкой, поглаживая кожу, помедлив, чтобы помассажировать мышцы и пройтись по костям. Я едва замечала, как он делает это, хотя теперь задрожала под его прикосновением. Мои пальцы вцепились в его волосы. Я целовала уголки его рта, лаская подбородок кончиками пальцев.
Я хотела его. Я хотела его… Боже, он был прав.
Я хотела его практически с первой нашей встречи.
Это осознание напугало меня.
Меня затопила вина, вырубая мой разум совершенно иным способом. Я попыталась собрать мысли воедино, сообразить, что я творю.
Я попыталась думать о Йене.
Я попыталась думать о том, стоит ли мне это остановить.
Я попыталась заставить себя захотеть этого.
Блэк снова поцеловал меня, ещё крепче, вжимаясь всем телом в моё.
Затем он стал посылать мне образы, такие яркие, что я содрогнулась.
Затем ещё больше этого жара хлынуло в меня, вновь заглушая все мои сомнения.
Я ощутила за этими образами вопрос. Я ощутила его, но притворилась, что не заметила.
Затем Блэк уже задирал мою рубашку, целуя меня везде и опускаясь ниже по моему телу. В этот раз я даже не притворялась, что сопротивляюсь ему. Я чувствовала себя опьяневшей… как будто что-то в нем опьяняло меня… или, возможно, что-то в нас двоих. Я закрыла глаза, когда он потянул вниз спортивные штаны, а следом, бережно — и мои трусики, осторожно стягивая их по моей раненой ноге перед тем, как почти грубо сдёрнуть до конца по лодыжкам и ступням.
Затем его пальцы оказались во мне, и я застонала.
Секунды спустя рот Блэка очутился на мне, и мой разум помутился, оказался неспособен думать вместе с тем, что он проделывал. Эта боль в Блэке усилилась, даже когда его пальцы сомкнулись на моем запястье, удерживая его на кровати. Другая моя рука все ещё находилась в его волосах, стискивая достаточно крепко, чтобы причинить боль. Я чувствовала и эту боль в нем, но она лишь усиливала другой жар, ещё сильнее возбуждая его. Блэк снова ввёл в меня пальцы, одновременно опуская губы.
Честно, я понятия не имею, как долго он этим занимался.
Мои мысли метнулись к блондинке, которая была здесь день назад, и что она сказала мне, когда он её выводил. Ревность почти затмила мой разум, шокируя своей интенсивностью, не говоря уж о том, что я вообще ревновала. По какой-то причине это Блэка тоже возбудило.
Я ощутила, как исходящий от него жар усилился — по крайней мере, ненадолго — хоть мне и пришлось сдержаться, чтобы не врезать ему по лицу.
В какой-то момент Блэк заставил меня говорить с ним. Он не дал мне кончить, потребовав, чтобы я сказала ему возвращаться к тому, чем он занимался.
Он сделал это снова. И снова.
Я ощущала в нем проблески неуверенности или, возможно, сомнения, а может быть, это всего лишь отголоски моего первого «нет». Я почувствовала, как его боль усилилась, когда я наконец начала умолять его, стиснув его волосы в кулаке.
Вскоре после этого я кончила.
Я совершенно затерялась в ощущениях, неконтролируемо содрогаясь под его губами.
Не думаю, что тогда в моей голове осталась хоть одна мысль.
Более того, эти интенсивные эмоции ещё сильнее врезались в меня, ослепляя своей напряжённостью. Большая часть этих эмоций принадлежала не Блэку. Они были моими. Переживания из-за Зои. Переживания из-за моих родителей, моей жизни… войны… Йена… Ника… этих убитых девушек. Смятение насчёт Блэка. Я старалась контролировать эмоции, сдавившие мою грудь, и сам этот факт заставил меня осознать, как долго я боролась за контроль над этими чувствами — с Йеном, с моими друзьями, с моей семьёй.