Страница 45 из 286
В… Мадриде.
Ночью? Зимой?
Вообще-то сейчас восемь.
Восемь. Ага, - Полина Инесса с подозрением посмотрела на него.
Хуан Антонио налил ей вина:
На. Напивайся, сколько влезет.
Это дрянь, да? – спросила Полина Инесса, делая глоток.
Это?!! – тот едва не подпрыгнул. – Это эльфийское вино двухтысячелетней выдержки!
Вау.
Мария Инесса достала его из подвалов Фуэнтэ Сольяда.
Не знала, что эльфийские вина так гадки на вкус…
Хуан Антонио улыбнулся.
– Оставь его, - сказал он. – Я налью тебе другого.
Он заменил бокал, и на этот раз вкус оказался вполне приличным.
Должно быть, это была «Правда чувств».
«Правда чувств»?
Ну да. Если ее пьет человек, которому хорошо, у вина отличный вкус, - пояснил Хуан Антонио. - А если человек, которому плохо, то вкус кажется гадостным.
Удивил. В этом доме все наперекосяк, и только ты выглядишь довольным.
Хуан Антонио только пожал плечами:
С учетом того, что у меня не было выходных уже полгода, могу я иногда расслабиться? А с кем мне еще говорить о родине, как не с Мартиной?
Она не так проста, как кажется, - заметила Полина Инесса. – Вдруг она шпионка твоей сестры?
Ты говоришь чушь, - возразил Хуан Антонио, однако в его голосе не было убежденности. – Тебе всюду мерещатся враги.
Полина Инесса понизила голос до шепота:
Она утверждает, что Инес хотела убить ее, и поэтому ей пришлось бежать, но никто не знает, из-за чего. Даже мама этого не знает. А это о чем-то говорит! Потому что мама обычно знает все.
Неужели ты думаешь, что она не залезла ей в голову? – пробормотал Хуан Антонио.
Полина Инесса хотела было привести еще пару аргументов, как вдруг склоненная к ней голова кузена поплыла у нее перед глазами, и на секунду она обнаружила себя стоящей внизу лестницы в боевой позиции с палочкой в руках.
Полли?
Полина Инесса сморгнула, и видение исчезло.
Полли?
Это… это…
Ты что-то видишь, я знаю, - озабоченно сказал Хуан Антонио, сжимая ее руку своей и осторожно вынимая бокал.
Прикосновения были ей неприятны. Полина Инесса в принципе переносила только руки двоих человек, и она никогда не обнималась даже с матерью, но обижать кузена ей не хотелось, и она встала, чтобы таким образом освободиться от него. И тут же упала обратно, складываясь пополам от ужасной боли, пронзившей грудь.
Перед глазами появился удушливый густой туман, а на полу под ее ногами была кровь. Повсюду лежали тела, будто располосованные ножом, а справа виднелась дверь с двумя толстыми засовами. Один из них начал дергаться, и Полина Инесса знала, что она должна успеть сделать что-то, потому что если эта дверь откроется, она умрет. Потом она выкрикнула чужим, охрипшим голосом какое-то смутно знакомое заклинание и, скорее почувствовав, чем увидев, как фиолетовая вспышка врезается в нее, потеряла сознание.
Дева Мария! – открыв глаза, Полина Инесса увидела над собой круглое лицо жены Эрнесто, Соледад. Закатав рукава толстого свитера, та водила над ней палочкой.– Лежи! – прикрикнула колдоведьма, едва Полина Инесса попыталась подняться.
Где я?
В библиотеке, - подал голос Хуан Антонио. – Я тебя отнес на ближайший диван.
Помолчите. Оба, - буркнула Соледад. В жизни она казалась довольно беспомощной женщиной и часто плакала, но когда дело касалось работы, все знали, что ей лучше не перечить. Переглянувшись с кузеном, Полина Инесса не стала возражать.
Закончив осмотр и заставив Полину Инессу выпить какое-то горькое зелье, Соледад прошлась до занавешенного бархатными бордовыми шторами окна библиотеки и обратно.
– Никогда такого не видела, - сказала она хмуро. – Это выглядит так, как будто тебе хорошенько заехали проклятьем жидкой крови и проклятьем слабого сердца одновременно.
Там была кровь, - пробормотала Полина Инесса. – Под ногами. Повсюду.
Кровь я тебе сгустила, - продолжала Соледад, - но это надо будет делать несколько раз на дню, пока проклятье не прекратит действие. А со слабым сердцем – попросим Эухенио укрепляющее сварить. Вопрос в том, - и Соледад посмотрела на Полину Инессу так подозрительно, как будто та сама была во всем виновата, - каким образом ты получила два темномагических проклятия, находясь дома в защищенной комнате?
Притормози, - сказал Хуан Антонио, бросая недовольный взгляд на невестку. – Как я понял, здоровью Полины Инессы ничего не угрожает?
Как я могу быть в этом уверена? – зашипела та. – Сам посуди, если она получила их вот так с бухты-барахты, когда ее никто не проклинал. Как ты утверждаешь!
Остынь, - вздохнул Хуан Антонио. – Я же тебе сказал, что у нее было видение.
Его убивали, - сказала Полина Инесса тихо. Она попробовала сесть. Голова кружилась, но ей это все же удалось. – Его убивали, и я так чувствовала, как будто эти вспышки попали в меня.
Этим не убивают, - фыркнула Соледад. – Этими проклятьями обычно ослабляют оборону, если хотят взять человека в плен живым.
Хуан Антонио посмотрел на Соледад с уважением.
А ты откуда знаешь? – изумился он.
А кому, как вы думаете, ваша золотая Рита в первую очередь лекции читает, прежде чем идти в свою академию авроров?
Понятно. Где она, кстати?
Рита в Лондоне. Она взяла у Джорджа вещи Мэри и разбирает их, надеется найти там что-то связанное с ее смертью, - сказала Полина Инесса. – Это… ведь не могла быть Рита, правда? Это был какой-то мужчина…
Она начала дрожать, вспоминая кровь под ногами, тела и вспышки. Это не было похоже на ее обычные видения. Она никогда еще не наблюдала происходящего чужими глазами…
И ты не знаешь его?
Я не могу этого сказать, Люкс. Я не знаю, знаком он мне или не знаком.
Ладно, - бросил Хуан Антонио, присаживаясь рядом с Полиной Инессой. – Кто бы это ни был… - он остановился.
Авада Кедавра, - сказала Соледад.
Чтоо? – они оба обернулись к колдоведьме, которая недовольно щурила глаза в ярком свете лампы у дальних стеллажей.
Разве это непонятно? – ответила та. - Если в него попадет Авада Кедавра, Полина Инесса умрет.
========== Глава 30 Скачки с препятствиями. ==========
Из секундного подобия обморока меня выводит пронзительный женский крик. Глаза распахиваются сами собой – кажется, только для того, чтобы успеть увидеть, как в меня летит фиолетовая вспышка. А затем обнаружить, что ее кто-то отвел. Перед глазами все мутное, как будто смотришь сквозь грязное стекло, а дальше пары ярдов – глухая темнота, но выставленные неожиданным союзником щитовые чары дают мне пару секунд вытащить из кармана круглобокий фиал с зельем против темных проклятий и выпить его.
Есть! В голове проясняется, зрение приходит в норму.
Двое противников уже у подножия лестницы, а третий, тот, сильный маг с лентой в волосах, на галерее, сражается с тоненькой фигуркой на другом ее конце. Сил хватит ненадолго, надо действовать быстро. Да вот же он, выход!
Отбиваю два проклятья сразу и, обезоружив нападающих, взлетаю и зависаю напротив галереи, как раз вовремя, чтобы выставить щит между девчонкой и ее врагом.
В следующую секунду он отлетает к противоположной стене, отброшенный заклятьем моей союзницы, а я вскакиваю перед ней, прижимаюсь к стене и ору:
Как вы сюда попали?
Через крышу! – кричит она, кивая на массивную дверь за своей спиной, и отбивает заклятие прямо передо мной - лохматый сражается, стоя на коленях. А те, снизу, уже поднялись, и в руках у них вторые палочки.
Открывайте, я прикрою, - бросаю я, чувствуя, как к горлу вновь подступает тошнота. В груди режет будто ножом, и комната опять начинает расплываться. А противник уже близко. Девчонка распахивает дверь, влетая в проем, и я кидаю щитовые чары (на полноценный щит нет ни сил, ни времени) и сослепу промахиваюсь. Девчонка истошно вопит. И я, выставив заклятье зеркала, бегу в проем вслед за ней и попадаю в тесный закуток перед винтовой лестницей. Кажется, я на них сегодня обречен!