Дар памяти

На втором этаже он миновал, на всякий случай - на цыпочках, двери кабинета крестного и запечатанную дверь, которая вела в его же спальню (дверь, в которую никто никогда не входил), и почти в самом конце коридора нырнул в низенькую арку в противоположной стене. По странной причуде еще со времен первого настоятеля, выбравшего в качестве жилья этот пристрой, библиотека располагалась в зале без единого окна. Слева от входа стены образовывали нишу с невысоким подиумом, на котором располагались два кресла и низкий столик. Между двумя шкафами был встроен камин. На стены со шкафами опирался и сводчатый потолок ниши, вписанный в это здание исключительно с помощью чар. Обстановку нельзя было назвать роскошной, но и на скромное место для монашеского чтения она походила мало. Скорее уж кресла предназначались для посиделок настоятеля и некоторых не особо привередливых гостей, которых тот по каким-то причинам не хотел принимать в кабинете. По правую руку вдоль всего зала тянулись плотные ряды стеллажей. В дальнем углу у стола без какой-либо лампы стоял заваленный свитками единственный стол.

Чихая, Ромулу зажег спускающийся со сводчатого потолка светильник. В воздухе плавали хлопья разбуженной внезапным визитом пыли – примета помещения, до которого давно никому нет дела. Справочники по чарам в архитектуре занимали целую полку углового шкафа. Ромулу быстро отыскал то, зачем пришел– серенькую потрепанную книжицу«Оградительные сооружения: стены, валы и рвы» с подзаголовком «Древние государства, римская и кельтская архитектура». На самом деле это был его шкаф – Грегори приказал сносить сюда все, что могло оказаться мало-мальски ему полезным. При воспоминании об этом у Ромулу от осознания собственной неблагодарности заныло сердце. Он выругал себя за то, что вляпался в самую идиотскую ситуацию на свете, и,пытаясь заглушить то ли остатки совести, то ли остатки разума, быстро открыл книгу. Вся она почти сплошь состояла из рисунков – плетений и формул, и как во всяком справочнике древних защитных чар, большинство из них были неполными. Некоторым же было уделено всего по паре строк. Ромулу разыскал несколько рисунков, относившихся к валам Адриана и Антонина. Чары вала Антонина описывались лучше всего, но учитывая то, что римляне его не отстояли, на эти чары вряд ли стоило полагаться. В чарах Адрианова вала было около десятка неясных мест. Ромулу задумался, сможет ли он восстановить их. Если у него получится, они смогут выстроить вал по периметру земель Фуэнтэ-Сольяда и вплести в него чары. Разумеется, это будет не родовая защита, однако при сигналах об их снятии члены семьи всегда смогут аппарировать во внутренний контур защиты родовой. Он перелистнул страницу, и его взгляд наткнулся на заголовок: «Современная версия чар, наложенная на Адрианов вал восстановившим его императором Севером». Щеки полыхнули.

Он сердито захлопнулкнигу, уменьшил ее и спрятал в карман мантии. Он хотел было уже идти, когда взгляд его, словно бы нечаянно, выхватил стеллаж с книгами по приворотным чарам. Разумеется, в монастыре только и потребности было, что читать о приворотных чарах! Чувствуя, как жар щек усиливается, Ромулу отвернулся и сделал уже два шага в сторону выхода, но потом повернулся и пошел назад. Сердце колотилось как бешеное, пока он перебирал одну за другой книги – потрепанные, изъеденные жучком. Наконец он наткнулся на «Простейшие магические контракты». Это была даже не книга, а скорее альбом, составленный из разглаженных и сложенных в несколько раз свитков, судя по всему, достаточно древних – большая часть из них представляла собой перерисовку рун, и только несколько было написано на плохой латыни. Два пергамента вообще относились к огамическому письму. Ромулу знал, как оно выглядит, но не имел понятия, сможет ли его расшифровать хоть кто-то во всей семье.

Он застыл над книгой, не решаясь ни взять ее, ни поставить обратно на полку, и вдруг услышал шаги. Быстро впихнув ее на свое место, Ромулу скользнул за крайний стеллаж и на всякий случай вынул палочку.

Ромулу, ты здесь? – раздался голос Грегори.

Вздрогнув, Ромулу вышел из-за стеллажей. Крестный, как всегда, выглядел великолепно. Сегодня он был в парадной мантии, фиолетовый подол ее опадал на паркет роскошными складками. Волосы каштановыми волнами рассыпались по плечам. Взгляд карих глаз лучился мягким светом.

Поймав его, Ромулу почувствовал стыд и поспешил подойти под благословение, чтобы иметь законный повод опустить глаза.

Пришлось сегодня обедать с епископом. Он вызвал меня срочным письмом, - посетовал крестный. – Но ужинаю я сегодня с вами. Что ты искал? – спросил он.

Справочник по архитектуре, - пробормотал Ромулу. – Я, правда, очень спешу. У меня сегодня вечером много срочной работы, я лишь искал книги по чарам, чтобы помочь Эухении Виктории, - соврал он.

Очень жаль, - вздохнул крестный. – Как раз сегодня у меня свободный вечер. В следующее воскресенье я буду служить в церкви у Филиппа, составишь мне компанию за обедом?

Эээ… да.

Это очень хорошо, дорогой мой, - обрадовался тот. – Пришли мне сову ближе к выходным. Что ж, мне тоже пора поработать.

После того как Грегори скрылся в кабинете, Ромулу выругал себя в очередной раз за то, что не смог отказаться. Что ж, по крайней мере, крестный не обязал его к исповеди, обедают они обычно в магическом ресторане, а это явно не место для исповеди тоже. Если только крестный, что бывало, не попросит накрыть в своих комнатах над рестораном на втором этаже… Вот тогда у него есть все шансы склонить его, Ромулу, к откровенному разговору. Крестный вовсе не выглядел грозным, и в его взгляде не было упрека, вот только он регулярно исповедует всех членов семьи, включая мать и Риту. Особенно Риту. А перед Пасхой наверняка исповедовались все. Кроме него… Чувствуя ужасную вину, Ромулу аппарировал на работу, несмотря на то, что здесь его никто не ждал - текущих проектов не было, и начальство как раз отбыло на конкурс, где надеялось заполучить один таковой.

Ромулу полчаса слонялся по кабинету взад-вперед, потом пригласил на обед Кристину, после обеда, едва простившись с ней, отправился бродить по Лондону. Смутно думал о том, чтобы купить продуктов для ужина, а купил в конце концов китайской еды,и дома сидел и пялился сначала на угол стола, а потом на часы, совершенно не понимая ни сколько времени, ни сколько осталось до того, как придет Северус. Книга, открытая на страницах с описанием чар Адрианова вала, лежала на столе.

А потом пришел Северус и мир будто ожил, вернулся. Ромулу с порога кинулся на него, оплетая руками и ногами, встречая губами губы. Северус смотрел чуть насмешливо – почти как всегда, но нежно и ласково, и держал бережно, и Ромулу затолкал в самую глубину сознания все неприятные мысли этого дня, и дальше всех из них – ту, что про магические контракты,и только крепче вжимался животом в худой живот, зарывался носом в пахнущие зельями спутанные волосы.

Сумасшедший, - шептал Северус.

«Как ты можешь любить меня?» - слышалось Ромулу в его голосе.

Люблю, - говорил Ромулу и целовал его куда попало. – И не отпущу больше никогда.

И сам настоял на повторении вчерашнего - чтобы только видеть эти подернутые поволокой страсти глаза, и потом отчаянно уверял, что не больно, и Северуса, и себя, и что на самом деле ничего не имеет значения, только бы вместе, только бы здесь, только бы сейчас…

========== Глава 102. Мальчишка ==========

12-13 апреля

Наверное, если бы я не помнил, что счастье должно быть у меня отнято, я бы сказал, что счастлив. Сейчас, когда Ромулу спит, отвернувшись от меня, уткнувшись лицом в подушку, вздрагивая и вздыхая во сне. Шторы задвинуты неплотно, и свет фонаря ласкает гладкую худую спину, полускрытую одеялом. Моя собственная палочка под подушкой, но мне лень ее вытаскивать даже для обновления согревающих чар.

Ромулу… такой открытый, такой доверчивый. Спит спиной к Пожирателю смерти. Ну надо же. Я всегда удивлялся, как Альбус может засыпать при мне. Но Ромулу удивляет еще больше… После всего, что он узнал про меня. После всего, что видел. Впрочем, это ведь ненадолго… Договор уже начал действовать, а я позволил себе взять то, что не могло принадлежать мне.