Узы крови

– Я всегда завидовал вам, дорнийцам, – неестественно спокойным тоном произнес Кордвайнер, подходя к каменному парапету и опираясь на него. – Вы переносите любую жару. Привыкли к ней с рождения.

– Но снег – наша большая слабость. Несколько лет назад мы с мужем посещали Север. Я не смогла продержаться там больше нескольких дней, после чего мы принесли лорду Амберу тысячу извинений. Надеюсь, он простил мою мягкотелость.

– Я бы предпочел жаре холод. Помню ту прекрасную погоду, когда мы захватывали Волчье Логово, – ностальгировал лорд Шпор, то и дело облизывая пересохшие губы. Тем не менее, видя, что его собеседница не продолжает начатого разговора, Спайк сразу же виновато опустил глаза. – Я помешал вам, миледи?

– Что? – слова старого друга вернули леди Тирелл к реальности. Она вновь ушла в себя, свои проблемы и последние события, произошедшие в Беленоре. За последнее время их было слишком много, что не могло радовать, поскольку шаткое перемирие после столь кровопролитной войны не могло длиться вечно. Двадцать лет – слишком маленький срок, чтобы полностью искоренить из памяти людей все ужасы. Некоторые историки утверждали и продолжают утверждать, что это лишь перерыв, своеобразный отдых перед тем, как прольется новая кровь. – Прости, Спайк, я немного задумалась. Знаешь, в последнее время происходят страшные вещи. Смерть Хенрика, убийство Рубена. Я могу и хочу ошибаться, но мне почему-то кажется, что что-то случится. Что-то нехорошее.

– Если вы беспокоитесь за Мартеллов, то спешу вас заверить, что мы предприняли все меры безопасности и выставили у границ серьезную армию из пяти тысяч человек. Был получен особый приказ из Королевской Гавани, о котором вы не знаете, но он гласит, что мы должны всеми силами оборонять Простор, его территорию и, в особенности, Висячие Сады, оплот дома Тиреллов и всего королевства.

Во время столь красноречивой тирады Спайк отчаянно жестикулировал громадными руками, созданными лишь для клинка или массивного боевого молота. Слушая его, леди Манвуди еще больше убеждалась в том, что страшные времена постепенно пробираются в столь гармоничный мир. Они, словно Соломонова Твердыня, нависают огромной мрачной тенью, угрожая вылиться в нечто грандиозное и страшное одновременно. Пусть на лице лорда Кордвайнера не дрогнул ни один мускул, пусть письмо из столицы с приказом оборонять территорию насчитывало всего четыре строчки – она, вдова Лэнса, леди Простора, верила своему внутреннему голосу гораздо больше, чем всему остальному.

Ей не хотелось вступать в спор и смешить мужчину своими женскими предрассудками, но стоило поднести к губам полупустой стакан с водой, как в покои ворвался один из слуг. Запыхавшийся, раскрасневшийся от долгого бега по крутой лестнице. Взмокшие от пота волосы лезли в глаза, а ноги дрожали так, словно он тащил за собой огромную телегу.

Первые попытки что-либо произнести оказались безуспешными – язык заплетался, слова застревали в горле. Дочь Дагона сразу же вскочила с места и подбежала к бедняге, предлагая стакан воды, от которого он не посмел бы отказаться даже из вежливости. Старый рыцарь, в свою очередь, терпеливо дожидался внятных объяснений непрошеного гостя. Потребовалось несколько минут, прежде чем молодой мальчик выпалил хриплым голосом:

– Леди Ирина, сир Спайк, там, за стеной… всадник… без стяга, – при этих словах он отчаянно указывал левой рукой на север, где находились центральные ворота, именуемые Дорогой Роз.

Кордвайнер, почувствовав беду, резко перескочил через упавшего навзничь слугу и помчался в сторону лестницы, где, перепрыгивая через каждые три ступеньки, сразу же оказался в длинном коридоре. За две минуты он пересек половину замка, а затем, очутившись на улице, устремился в сторону небольшой дверцы, проделанной в одой из внутренних башен замка.

Висячие Сады представляли собой комплекс из четырех кругов каменных стен, соединенных между собой причудливыми башнями, переходами и мостами. Лишь самые опытные люди, прожившие в сердце Простора несколько лет, могли с точностью определить, куда нужно повернуть в этом лабиринте, чтобы очутиться в том или ином месте.

К сожалению, лорд Шпор не обладал такими знаниями, но всеобщая суматоха, вызванная словами слуги, который успел оббежать половину охранных постов, сама привела рыцаря к нужному месту скопления всех стражей. Полностью закованные в тяжелейшие доспехи с зеленой эмалью рыцари выстроились в несколько рядов позади зубчатой стены, откуда открывался вид на зеленоватые луга, многочисленные маленькие речушки и поросль леса. Тем не менее внимание всех было приковано не к чудесным дарам природы, а к небольшой черной точке, совершающей рваные и хаотичные движения из стороны в сторону. Зоркие лучники сразу же распознали в этом движущемся объекте лошадь с лежащим на ее шее всадником.

– Вы уверены в том, что это наездник? – Спайк не хотел мешать прицелившемуся стрелку, но некоторые обстоятельства в виде отсутствия Мозера Тирелла вынудили его занять место командующего городской стражей.

Тем не менее ответ на свой вопрос старый рыцарь получил спустя несколько секунд, когда лично убедился в том, что это именно лошадь бешеным галопом мчится в сторону замка. Во время столь скоростного движения лучники напряглись, сильнее натянули тетиву, готовые выстрелить при первой же возможности. Спайк не решался отдать приказ, поскольку странное чувство тревоги терзало все внутренности, неизвестное доселе сомнение.

Это не могла быть засада или объявление войны, одно испуганное животное с неподвижным всадником говорило о том, что за всем этим кроется нечто другое. Внезапно подошедший со спины Аларик, сын покойного Лэнса, внимательно разглядывал приближающуюся точку. Странная усмешка блеснула на красивом лице в то время, как он провел мокрым языком по верхней губе. Скулы немного дрогнули в тот момент, когда он решительным тоном произнес:

– Убить лошадь!

– Ты с ума сошел? – Кордвайнер едва успел остановить исполнительных лучников, прежде чем они отпустили тетиву. После этого разъярённой рыцарь схватил своего будущего лорда за руку и встряхнул. При его габаритах это был сильный толчок, что не было удивительным, поскольку он был способен свалить на землю быка. – Там может быть живой человек, нуждающийся в нашей помощи. Открыть ворота!

Последние слова он прокричал стражникам на нижнем ярусе, которые сразу же бросились выполнять приказ временного командующего. Аларик к этому моменту уже вырвался из цепких лап вассала и одарил его самым презрительным взглядом. Не стоило говорить о постигшем его разочаровании, ведь только что была испорчена идеальная возможность продемонстрировать себя как хорошего лидера, достойного наследника столь могущественного региона.

Ему не пришло в голову проявить милосердие и последовать примеру Кордвайнера, впустив нуждающегося в замок, – важно было лишь кровопролитие и многообещающее зрелище. Испуганное животное тем временем устремилось вперед, на шум открывающихся ворот. Отчаянное ржание призывало на помощь, взмыленные бока свидетельствовали о долгих ночах, проведенных в бешеном галопе. Стражники не успевали следить за передвижениями коричневой тени, мчащейся с невозможной для лошади скоростью.

Лорд Шпор уже сумел добраться до центральных ворот и спуститься вниз по крутой лестнице, чтобы поймать зверя, несущего на своей спине безжизненное тело. В голове крутилась сотня мыслей и догадок относительно человека, который лежал на мощной спине лошади, обхватив дугообразную шею руками.

Леди Ирина к тому моменту достигла Дороги Роз, где в окружении нескольких верных людей следила за движущейся на них точкой, постепенно приобретающей очертания лошади. В какой-то момент копыта уже перестали чувствовать землю под ногами – все движения происходили по наитию. Чудесным образом верное животное преодолевает очередной барьер в виде небольшого уступа, а затем, совершив неверное движение, падает на землю.

Столбы пыли вихрем взметнулись к палящему солнцу, после чего сразу же испарились в небе. Кордвайнер не верил своим глазам: неподалеку от тяжело дышавшего коня, практически под ним, распростерлось тело, завернутое в голубой стяг с пурпурной виноградной гроздью, вышитой на нем.