Прикладное мужиковедение

Эт же ваще феномен, почему бабы защищают пидорасов. Шо они у баб за чувства такие вызывают? Материнские, шо ли? Есть же ведь такие мамочки, которые сыночку к любой бабе ревнуют. А пидорас мамочке нипочем не изменит.

Как была в его жизни единственной бабой, так и останется.

Или жалость это наша извечная, бабская? Несчастненького приголубить? А он ангелочек такой, его по головушке погладишь, а он потом в постель тебя не потащит, в квартире твоей не поселится, не станет храпеть в твоей постели и прятать грязные носки по углам? Может, вы, бабоньки, попросту секса боитесь?

А шо, слыхала я, мол, пидорасы-то покультурней обычных мужиков будут. Женское достоинство уважают. И уважение это бабы отчего-то непременно к сексу привязывают. Шо-та тут не то.

Я вам, бабоньки, так скажу. Культура – она в голове, а не в головке. И от того, куда мужик головку свою сует, зависят только счета от врачей, но никак не культура.

Мораль отсюда такова: думать-то головой надо.

10.

Надоели мне уже мужские жопы, так шо давайте лучше за наши поговорим. Да, вы правильно поняли: не за те, какие холим и лелеем, а за те, какими по большей части думаем.

Мы, бабы, тож хороши до чрезвычайности. Всё мечтаем получить легким путем, шоб без труда да с удовольствием. То, шо мы прекрасны, спору нет, но нельзя ж прекрасность свою как валюту использовать. Это талант, а не товар на рынке. Вот некоторые бабоньки этого не понимают.

Я сама баба патриархальная. Не в том смысле, шо мужик глава семьи, да хрен там, не родился еще тот мужик, какому я главенство в доме отдам. А в том, шо в семье у каждого есть обязанности. У мужика свои, у бабы свои. И менять их местами не стоит, ничё хорошего из того не выйдет. В том я и вижу истинное партнерство – не в одинаковости, а в равной ответственности. Роли разные, но пахать-то придется обоим и одинаково много.

И вот не понимаю я тех баб, какие мечтают на всё готовое попасть. Шоб и дом уже был построен, и мамонт забит да впрок заготовлен, и шоб мужик сам себя обиходил да к бабе исключительно с цветочками-подарочками подкатывал. И весь внимание к ее, значитсо, бабским потребностям. А баба ему в обмен – секс в кружевном белье.

Девоньки мои! Если ваш мужик правильно воспитан, то обычное состояние, в каком вы его видите, мужик уставший. Может, раздраженный. Злой даже. Он забил условного мамонта, приволок домой, порубил на куски, потому шо у вас сил физических не хватит, а теперь приполз к вам, башку кудлатую на колени положил и хочет ласки. Ну потому шо заслужил. И даж секс ему не нужен. Ему бы в угол забиться да отдохнуть. Он вам доверяет, оттого и показывает, шо слабым бывает.

Ежли вы не видите своего мужика слабым, шо-то тут не то. Значитсо, слабость он показывает кому-то другому. И скажите спасибо, ежли маме. Хуже, когда друзьям или там любовнице. Но совсем худо, если никому.

А вы шо делаете? Ой, да ладно. Я такая же баба, как и вы. Знаю я, шо все мы порой делаем. Но мы-то ладно, мы хоть понимаем, шо неправильно поступили, просто нервы сдали. А есть среди нас такие, какие полагают это нормой. Шо типа они офигеть какие достойные цацы, весь мир им что-то должен, да вот, сцуко, не отдает.

И вот, значитсо, такая цаца себя обиходит, кружевной корсет напялит, намакияжится, сидит и ждет мужика. Шоб труды ее оценил, значитсо.

Мужик приходит и с ног валится, потому шо бабу эту любит и для нее исстарался в минус.

А баба носом крутит – ах он меня не ценит! Ах я для него то и это. Да не для него, дурища.

Ты для себя это делала. В надежде на собственную выгоду, моральную или там материальную.

Бабоньки, вот я не знаю, шо, это секрет для кого-то? Шо мужик ваще-то не за сексом в наши руки идет. И даж не за борщом. Затем, шоб быть нужным. Шоб его ценили и им дорожили. И когда он свою часть обязательств выполняет, а баба ему в ответ: ты меня не уважаешь, ты мою помаду не заметил, – мужик теряется. И может даж заболеть от огорчения. Ну или свалить куда-нибудь подальше от этих хитровывернутых баб, на которых не угодишь и у которых вместо логики сплошные капризы в кружевных трусах.

Он-то свалит. И кто поумней непременно его приютит. А вот баба так и останется неоцененной.

Мораль отсюда такова: свое имущество беречь надо.

11.

Ить как мужики-то оживились. Ну так я добавлю, шоб жизнь медом не казалась.

Мужики – они ж разные. Кто-то добросовестный, ответственный и обязательный, а кто-то – подлец, бабник и трус. И вот шо я скажу вам, бабоньки: чем хуже мужик, тем больше он о себе мнит. Он и крутой, и все проблемы мизинцем решает, а бабы его не ценят. И типа, ты одна, любимая, меня понять можешь, ты хорошая, не то шо эти суки. Вот от таких, девоньки, бежать со всех ног. Потому как эти пороки не лечатся ни скалкой, ни сковородкой, ни даже электрошоком. И вместо славного мужика, приласкать которого рука сама тянется, получите наглого кобеля, который и дом не охраняет, и на вас зубы скалит, едва на диван присесть осмелитесь.

Вы тока не путайте с мужиками в романтическом состоянии. Мужик, когда влюблен, перья распускает, со всех сторон себя получше показать старается. Это дело доброе и в ухаживании едва ль не самое приятное.

Иной раз стоит пофлиртовать с мужиком – просто шоб поглядеть, как он перья распускает. Красотища же!

Но речь о других. И я вам две истории расскажу, для примера. Ну не самых ужасных, честно скажем. Был у меня знакомый, который все на жену бывшую жаловался. И такая она сякая, и мужа своего не уважала, он взял и ушел. Двое детей там – пофигу. А чё ушел-то? На работе ему начальник шота там такое сказанул – Вован обиделся и уволился. И два года на диване лежал, в потолок глядел. Потому шо устал работать, передых ему занадобился. Жене сказал: я стока лет тебя обеспечивал, теперь ты поработай. Жена два года вытерпела, потом Вована выгнала. Ну не сука ли?

Ну то есть я как услышала – так сразу и поняла, шо с Вованом можно болтать, а близко подходить не стоит. И так мы с ним лет десять болтали.

Он уж второй раз женился, красавица его взяла – глаз не отвести. Молодая, яркая, со своей квартирой в Москве, ребенка ему родила… Вован и ее бросил. Сказал: сука и стерва, надоела, пилит его. И решил, значитсо, больше не жениться. Потому как все бабы старше двадцати пяти – врушки и гадины. Проще на сезон роман завести, а на следующий взять бабу помоложе. Ну шоб, типа, честная была, еще не развращенная.

И вот звонит мне Вован как-то ночью, бухой, понятно дело, он трезвым-то меня побаивался. И жалуется мне опять, шо совсем в бабах разочаровался. Или, грит, честная, но страшная, или красивая, но блядь. Ну я удивилась, зная его вкусы: шо ж там страшного может быть у двадцатипятилетней девки? Ах, говорит, грудь не та.

Тут я вспылила.

– Вова, – говорю, – ты себя в зеркале давно видел? У тебя ж обхват талии больше чем рост. У тебя ж четыре волоска, и те растут несимметрично. Ты ж сам на жабу инопланетную похож. Ну хуле ты копаешься?! Грудь ему не та… Скажи спасибо, шо есть еще бабы, которые тебе бесплатно дают.

– А шо, – отвечает мне Вова заинтересованно, – давай я к тебе прямо щас приеду? А то мы с тобой так и не… Ты умная, не то шо они. Понимаешь меня.

Так я знаю, шо умная. Потому с Вованом больше никогда не общалась.

А вот другая история. Был у меня поклонник. И такой, знаете ли, преданный. Все терпел с мудрой улыбкой, плечико подставлял, когда надо, а когда не надо – не навязывался. И подумала я, на него глядя: и шо, шо собой невидный? Вот стану я знаменитой писательницей, жизнь у меня будет трудная, и ревнивый муж, а тем паче амбициозный, в нее не вписывается. Мне такой нужен, шоб ни к читателям, ни к карьере не ревновал. И не завидовал. И себя не чувствовал притом униженным. А уж за себя-то я не волновалась. Я людей за людские качества люблю, а не за медальки да достижения.