Страница 35 из 39
Девятого декабря. По поводу помилования ты мне не пиши, пожалуйста. Это абсолютно исключено, и ты об этом лучше не думай. Я не сделал этого в течение тех семи лет, а ведь тогда (в 1962 г.) я признал себя виновным. Теперь же я не только не признаю себя виновным, но вообще все совершается в иной плоскости.
27 января 1977 г. Получил поздравления к Рождеству и Новому году от Зиновия Троицкого (с ним сидел первый срок) из Перми, Валерия Фефелова (активист правозащитного движения инвалидов), Володи Садовникова, Г.М.Шиманова, Люды Алексеевой, Родионова, Александра Болонкина из Забайкалья. (В связи с обменом Буковского на Корвалана напоминаю маме, как следователь Плешков в первые же дни моего заключения воскликнул: «Так что же вы не уехали?») Что касается меня лично, то я бы вовсе не желал менять лагерь на заграницу. Не потому, что там – свои проблемы (ведь и здесь я – либо заключенный, либо пожарник с зарплатой 65 рублей в месяц), а потому, что мой долг – не разлучаться с Родиной, не покидать своюнацию… Вычли у меня из зарплаты за декабрь м-ц слишком много – 24 руб. Оставили на пропитание 8 р… высчитывают все за судебные издержки.
21 мая. Запрос на имя Иванова-Рахметова вернулся обратно: «Дом снесен. Адресат переехал» (Примечание 2006 г. Наш активист собраний на площади Маяковского Анатолий Иванович Иванов – «Рахметов» исчез бесследно. В период демократии у нас исчезает по 40 000 человек в год). Аду (Найденович) благодарю за поздравления к Пасхе. Май теплый, только комаров много.
29 июля. Получил поздравление от Адели. Очень ей благодарен. Ее весточки доставляют мне радость и надежду на то, что дружба все-таки существует и философ Локк далеко не прав.
15—16 августа (Барашево, больница). Здесь я нахожусь с 29 июля… Туберкулез у меня, по-видимому, не обнаружили. (Примечание 2006 г. Обнаружили. Но в конце концов, как сказал мне врач в прошлом году, все-таки вылечили. «Известность» меня выручила. Позориться перед «мировой общественностью» в тот момент чекисты, видимо, не хотели.) Валя не пишет давно… Почему-то не получил от нее даже поздравления с днем рождения… От Ады получил поздравление ко дню Св. Владимира… Я много действовал. А вот на уединение и размышления времени почти не оставалось. А еще очень много времени протекло сквозь пальцы даром. Как вода. Тревожно на душе. 39 лет – и ничего не сделано для постижения Истины…
27—28 ноября 1977 г. (Лесной). 24 ноября закончился период (ПКТ), когда я мог написать только одно письмо в два месяца… Болезнь моя, к сожалению, не проходит… Озноб и тихий жар по всему телу – такое ощущение… С пятницы 25-го в связи с возобновлением обычного хода жизни вышел на работу и решил пока температуру не мерить, за медпомощью не обращаться… Идут годы, течет вода. От Гераклита и Гегеля к Христу. К тому, что зовут кантианством. Не хочу никого убивать. Даже муху без надобности или мышь. А еще удручен алогизмом и абсурдом в истории. Что ни делай, следующее поколение, если там не будет гения, все испортит. По всему поэтому как-то безразлично страдание (собственное). Если я не очень голоден, если ноги не хлюпают по воде, если есть книга и пульсирование информации – все в порядке. Жаль только Валю, тебя, детей. СЕБЯ НЕ ЖАЛЬ!
25 января 1978 г. (п. Лесной, 19-й). Валя, видимо, твердо решила на свидание не ехать… Мама, с какой целью ты пишешь мне из письма в письмо, чтобы я написал помилование? Я абсолютно не виновен – мне не в чем каяться. (Имеется в виду, конечно, покаяние перед советским режимом.) И совершенно не важно, что кто-то ведет себя иначе, чем я. Пусть хоть все будут вести себя не так – мне-то что?… 15 декабря приезжал ко мне Плешков (следователь, который вел дело № 38). Спрашивал, намерен ли уехать за границу. «Конечно, нет», – ответил я.
5 марта. 2 марта 1978 г. меня лишили свидания (за непосещение политзанятий и пр.). Получил телеграмму от Вячеслава Черновола (он сообщил, что 2 марта прибыл в Якутию. В Чаппанда, Ленинского района). Норму за январь выполнил на 133 %… Недавно умер мой бывший декан и руководитель новгородской археологической экспедиции (в 1956 г. я тоже искал там берестяные грамоты) Арциховский. На 76-м году жизни. (Сообщаю о втором, двухсуточном, свидании с женой. Первое было в августе 1976 г.)
30 марта (Барашево, больница 3–3). В пятницу 24 марта я прибыл, наконец, в Барашево. Здесь врач сказал, что мою пневмонию будут основательно лечить самыми совершенными препаратами.
17 апреля. Получила ли Валя перевод на 30 рублей (из заработанных мною в лагере денег)? 4 апреля получил письмо от Славы Черновола из поселка Чаппанда Якутской АССР… Юра вернется только после 18 июля. (Речь идет об освобождавшемся 25-летнике Юрии Храмцове, которому я предлагал на первое время свой дом в селе Рождествено)… хотел попросить Славу (Родионова) помочь ему с крышей, а то она кое-где протекает… Меня лечат, причем дней 9 особенно интенсивно.
9 мая. (Барашево, больница. Письмо миновало цензуру). Туберкулез мой лечат двумя лекарствами, в т. ч. тубазид, а также парааминосалицилат натрия (гранулы)… Ты все время спрашиваешь меня, на что именно в моем обвинении следует обратить внимание… Инкриминируется не сам журнал, не факт его издания, а лишь отдельные статьи из этого журнала. Скажем, один номер (всего их было девять) состоит из 150 страниц (или 200). В номере, скажем, 12 статей и заметок. А вменяется в вину одна или две, т. е. текст страниц на 10. Но и в самой-то статье не весь текст инкриминируется, а страница, полстраницы или абзац. О содержании статей не было разговора ни на одном допросе… И только в конце следствия, 17 июня 1975 г. этот эпизод («о получении гонораров от зарубежных антисоветских организаций») был официально снят… сразу после очной ставки с Евгением Хмелевым.
14 августа (п. Лесной, 19-й). 14 июля был возвращен на девятнадцатый… Сегодня беседовал с врачом из управления. Он обещал сделать заявку на направление меня в Центральную больницу МВД в г. Ленинграде. Однако затем (30 августа) появился его заместитель, который сделал странный вывод, что я сам себе искусственно делаю температуру, т. е. являюсь симулянтом. То же самое заявила здешняя врач… Чем больше стремишься быть предельно честным и предельно ответственным за все, что происходит вокруг, тем активнее носители клеветы и ненависти.
16 ноября (Барашево, 3–3, больница). Врач говорит, что, по его мнению, признаков туберкулеза у меня нет… Взялся перечитывать «Войну и мир». Первый раз читал этот роман 25 лет назад, в июле 1953 г. Помню, загорал на крыше сарая возле дома № 5 в Сланцах и читал Толстого, удивляясь, как это я раньше не был знаком с Пьером Безуховым и Андреем Болконским.
4 января 1979 г. (Барашево). Накануне Нового года были сильные морозы до -38° (ночью однажды чуть ли не до -42°). Репродукции художника Глазунова, наконец, получил. Они доставили мне большую радость. (Далее комментирую прием в международный клуб писателей Пен-клуб, объясняю, что это не враждебная советскому режиму организация. Кстати, освободившись, я никогда с ними не связывался и о своем заочном «приеме» не вспоминал.)
15 февраля. Пробыл я на 19-м меньше месяца: 12 января приехал, а 9 февраля – снова здесь, в Барашево. По прибытии туда неделю проработал в котельной у парового котла, а с 22 января стал работать в машинном цехе, у деревообделочных станков… От шума уши затыкал ватой. Работал, выполняя норму на 147–170 %. 9-го меня увезли на больницу. Будут заводить историю болезни и снова обследовать. По случаю Рождества и Нового года получил поздравления от Юры с Валей и Анютой (от Гудковых), от Игоря Ростиславовича (Шафаревича), телеграмму от Храмцова из Тарусы… В ночь на 14 февраля я почувствовал себя так неважно. Чего только не изведаешь. (В ту ночь я чуть не угорел. В палате рано закрыли заслонку печи. Спас большой рыжий больничный кот, который сдернул с меня одеяло и я проснулся. Едва-едва доковылял до уборной, потом в коридоре грохнулся на пол, стало легко и приятно. Я подумал: «Ну и ладно, все кончено, хватит…» Потом все же с огромным усилием поднялся и, держась за стену, вернулся в палату. Там тоже проснулись и подняли шум, выясняя, кто так рано закрыл трубу.)