Колдуны и герои

– Рано подводить итоги, – сказал Ланс. – Да, мы опоздали, но это не наша вина. Должно быть, его армия отправилась в поход еще до того, как мы угодили в чертов шторм.

– Судя по тому, что гули сюда набежали чуть ли не со всей южной части континента, ты прав, – согласился Плачущий. – Ну, а дальше-то что? Мы проиграли.

– Разве что первый раунд, – сказал Ланс. – Но не весь бой.

– То есть, ты на самом деле собираешься продолжить? – удивился маркиз Тилсберри.

– Да, конечно, – сказал Ланс.

– Но как? Как ты собираешься его хотя бы найти, не говоря уже об остальном? Достать его в городе – это уже было бы трудно, но достать его, когда он окружен своей армией… Это невозможно.

– Не глупи, – сказал Ланс. – Армия Джемаля ад-Саббаха совершает переход через пустыню, и ты явно путаешь боевые порядки с походными. Армия на марше – это, как правило, бардак. Достать его вечером в походном шатре – дело куда менее опасное, чем пробираться в его риядский дворец… Особенно если вспомнить, чем он в этом самом дворце занимался.

– Но ведь пустыня огромна и у Джемаля, как минимум, пара недель форы.

– Он идет маршем через пустыню, – сказал Ланс. – Он может выбрать сотню разных маршрутов, но у нас нет никакой необходимости выслеживать его в бескрайних песках, потому что мы точно знаем место, мимо которого он не сможет пройти.

– Э… я не знаю, – сказал Плачущий.

– Что находится в самом сердце пустыни? – поинтересовался Ланс.

Маркиз Тилсберри почесал затылок.

– Цитадель, – сообразил он. – Но откуда мы знаем, что он там будет? Что не пройдет мимо?

– Он чародей, – сказал Ланс. – Я не верю, что его не заинтересует сила, находящаяся в подземелье. Впрочем, даже если я ошибаюсь и она его таки не заинтересует, есть более прозаическая причина для посещения древней крепости – оазис, вокруг которого она построена. Он идет маршем через пустыню, и я не думаю, что запасы воды могут быть лишними. Неважно, полезет он ли он в саму Цитадель или нет, но мимо оазиса он точно не пройдет.

– Может быть, ты и прав, – сказал Плачущий. – И тогда нас осталось решить только одну маленькую проблемку. Как нам попасть в эту чертову Цитадель? Я знаю, что армии на марше неспешны, но, черт побери, как мы вообще можем пересечь пустыню, не говоря уже о том, чтобы догнать ад-Саббаха? У нас нет ни лошадей, ни верблюдов, ни даже ослов, и никакой возможности их раздобыть.

– Ты же волшебник, – с безмятежным спокойствием сказал Ланс. – Придумай что-нибудь.

– Я – ученик волшебника, – сказал Плачущий. – И я понятия не имею, что тут можно придумать. Хотя… Кажется, я придумал. Наколдуй нам пару лошадей. А еще лучше – верблюдов.

– Я не могу, – сказал Ланс.

– Почему? Это намного сложнее, чем разить молниями?

– Это другое, – сказал Ланс. – А как вообще в вашем мире путешествуют волшебники?

– Верхом на лошадях, – мрачно сказал Плачущий.

– А волшебники, которые куда-то сильно опаздывают и при этом не прочь произвести впечатление на необразованные слои населения? – поинтересовался Ланс. – Никто не пробовал оседлать грозу или что-то вроде того?

– Корд Яростный однажды попробовал оседлать демона, – сообщил Плачущий. – Он опаздывал на судилище, вдобавок по пути еще и река вышла из берегов или что-то вроде того, в общем, обычные пути для Корда были перекрыты. Тогда он вызвал демона, оседлал его и тот доставил его в пункт назначения по воздуху.

– Значит, для Корда все хорошо закончилось?

– Ну, там, куда его доставил демон, Корда убили, – сказал Плачущий. – Однако, убил его не демон, и вообще способ доставки к факту смерти никакого отношения не имеет.

– И как давно это было?

– Достаточно давно, чтобы история превратилась в сказку, – сказал Плачущий.

– Должен признаться, мне не особенно нравится эта идея, но другого выхода я не вижу, – сказал Ланс. – Валяй, призывай своего демона. То есть, не прямо сейчас, конечно, а утром.

– Я? – изумился Плачущий.

– Ты видишь здесь какого-то другого ученика чародея? – осведомился Ланс.

– Я не умею призывать демонов.

– Но тебе наверняка известны основы, – сказал Ланс. – Иначе чему вас тут вообще учат?

– Мне известны основы, – гордо сказал маркиз Тилсберри. – Я умею рисовать пентаграммы и знаю несколько формул вызова. Однако, я должен тебя предупредить, что это уже давно не работает. Похоже, наш мир слишком далек от населенного демонами измерения, и они просто перестали нас слышать.

– Ты, главное, все подготовь, – сказал Ланс. – А я сделаю так, что они нас услышат. Обязательно услышат.

– Этого я и боюсь, – пробормотал ученик чародея.

Оккупировавший единственную в доме постель Ланс безмятежно храпел всю ночь, а Плачущий ворочался на полу, слушал далекие завывания гулей и долго не мог заснуть. День оказался перенасыщен событиями, а все будущие дни тоже не обещали быть спокойными.

Заснуть ему удалось только под утро, и уже через несколько часов Ланс разбудил его дружеским тычком в бок.

– Вставайте, маркиз, вас ждут великие дела.

– И это меня совершенно не радует.

Плачущему хотелось пить, а вино кончилось еще вчера. В голове у него шумело, во рту было погано, а тело плохо слушалось своего хозяина. То ли это похмелье, то ли накопившаяся усталость, то ли и то и другое вместе. А может быть, он банально не выспался.

Не испытывая никакого энтузиазма и не особо веря в успех предприятия, Плачущий расчистил место в небольшом дворике перед домом, начертал пентаграмму, нарисовал руны и водрузил импровизированные факелы на надлежащие места. Он никогда не вызывал демонов и не слышал, чтобы кто-то вызывал демонов в последние хотя бы лет сто. По крайней мере, не слышал об удавшихся попытках.

С другой стороны, может оно и к лучшему.

На всякий случай проверив, хорошо ли меч вынимается из ножен, Плачущий встал над пентаграммой, воздел руки в потолку и начал читать заклинание. На второй фразе Ланс провел над пентаграммой правой рукой, и линии вспыхнули ярким фиолетовым светом. Нестерпимо ярким. Плачущий зажмурился, но продолжил читать.

Воздух был пронизан электричеством, как перед грозой, в центре пентаграммы клубился туман. Плачущий удивился, но вида не подал.

Ланс повторил пасс рукой, внутри пентаграммы что-то негромко хлопнуло, туман стал более плотным и начал приобретать конкретные очертания.

А ведь у меня и вправду получается, подумал Плачущий. Конечно, не столько у меня, сколько у Ланса, но я же могу стать первым за последние десятилетия чародеем, которому на самом деле удалось провести процедуру вызова.

А если мне еще и удастся остаться в живых…

У демона была голова козла, тело медведя и перепончатые крылья гигантской летучей мыши. Едва появившись в этом мире, он сразу же попытался вырваться за пределы пентаграммы. Линии, начертанные Плачущим на песке, на мгновение вспыхнули ярким фиолетовым пламенем, демон издал вопль, в котором ярость смешивалась с болью, ветер унес в пустыню сноп искр.

– Смертные! – возопил демон. – Зачем вы потревожили мой покой?

С губ Плачущего все еще срывались монотонные литания сдерживающих команд, а слезы заливали лицо. Ланс положил руку ему на плечо.

– Теперь можешь отдохнуть, – сказал он. – Я сам с ним поговорю.

Плачущий помотал головой.

– Одна только пентаграмма без заклинаний не сможет его удержать… если я прекращу читать команды, он вырвется и…

– Обязательно вырвусь, – пообещал демон. – Впрочем, я все равно вырвусь, прекратишь ты бубнить или не прекратишь. Вырвусь и головы вам обоим оторву, чтоб неповадно было.

– Назови свое истинное имя, – потребовал Ланс.

– Думаешь, это что-то тебе даст? – поинтересовался демон. – Власть? Контроль? Это всего лишь иллюзии, когда ты имеешь дело с Ульфом аз-Каддаи. Вы совершили огромную ошибку, призвав меня сюда, смертные, и теперь вы оба умрете.

– Пока ты находишься внутри пентаграммы, твои угрозы звучат особенно смешно, – сказал Ланс. – И, знаешь, я сыт по горло всеми этими разговорами. Давай-ка пропустим ту часть, в которой мы грозим друг другу страшными карами, и сразу перейдем к делу.