Шедевр

– Мое детство при всем желании нельзя было назвать безоблачным, – произносит он. – Можешь представить себе, Эмеральда, каково это, когда у тебя есть возможность получить все, что угодно, но при этом ты не можешь получить ничего?

– Вряд ли, – честно отвечаю я. – Обычно меня ни в чем не ограничивали. Я сама знала меру.

Не успеваю я довести свою мысль до конца, как из динамика вновь доносится голос Оскара, и сейчас в нем отчетливо слышатся довольные нотки.

– Так-так, да у нас, как я погляжу, гости.

До меня сперва не сразу доходит смысл его слов. Гости? Какие еще гости? Здесь?

Я за это время уже настолько привыкла, что в этом доме, кроме нас двоих и Бэлль, больше никого не бывает, что мысль о возможных гостях показалась мне чем-то из ряда вон. И, как видно, напрасно. Мы все-таки не в другом мире. Но кто бы это мог быть? Судя по всему, Оскар рад их видеть. Надеюсь, это не полиция…

При мысли, что это может быть так, а мне придется объяснять, что я здесь делаю, у меня бегут мурашки. Шипение змеи, которая спускается с кровати и устремляется прочь из комнаты, не дает мне долго думать на эту тему. Да и интуиция подсказывает мне, что предположение по поводу полиции ошибочно.

Оказавшись в комнате с юношей в костюме дворецкого, я выглядываю в окно, но там никого нет. Неудивительно, эти окна выходят на задний двор, а гости явно у парадного входа.

– Иди в библиотеку, Эмеральда, – советует мне Оскар. – Оттуда лучше видно. И Бэлль с собой прихвати. Нечего ей тут делать.

Пожав плечами, я послушно иду в сторону библиотеки, которая рядом с моей спальней. Если уж Оскар в кои-то веки решил дать мне совет, думаю, стоит ему последовать. Но почему же меня не оставляет плохое предчувствие? И уверенность в голосе Оскара меня ни капли не успокаивает, скорей уж наоборот.

Из окна библиотеки отлично просматривается лужайка перед домом, парадные ворота, и вообще вся территория почти как на ладони. Уже начались сумерки, поэтому разглядеть что-то вдали проблематично, но при выключенном в комнате свете мой взгляд все же зацепляется за несколько фигур, облаченных в черное, которые довольно шустро проскальзывают за ворота и рассредоточиваются по лужайке. Неужели?!..

– Оскар, это то, что я думаю? – уточняю я.

– Полагаю, что да, – отзывается он, и я решительно не понимаю, почему же он так рад этому визиту. – Их фургон уже несколько дней крутится вокруг имения. Надо думать, наблюдали и выжидали подходящего момента.

Кем бы ни были эти домушники, они определенно выбрали категорически не тот дом! И, что хуже всего, никто не помешает им анонимно сообщить в полицию о том, что они здесь увидят, учитывая, что произведения Оскара стоят на всеобщем обозрении. И что, спрашивается, теперь делать?!

– Почему ты не улыбаешься, Эмеральда? – интересуется он. – Разве ситуация тебя не забавляет?

– Представь себе, нет, – удивленно смотрю я в камеру. – А что, должна? Они ведь все поймут! И если сбегут отсюда, то все пропало! Они пойдут в полицию!

– Что я слышу? Никак ты переживаешь за меня? – будь он рядом, я бы ему точно врезала. Нашел время цепляться к словам!

– Если тебе нравится, можешь считать так! – огрызаюсь я, снова выглядывая в окно, где темные фигуры подошли уже почти вплотную к дому. – Что делать-то?! Они же сейчас войдут!

– Просто подумай, с чего ты взяла, что они выйдут обратно? – хмыкает в ответ Оскар, и меня словно пыльным мешком бьет по голове этот простой вопрос. Я какое-то время тупо смотрю перед собой, растерянно моргая, а потом перевожу взгляд на камеру. – Ты хочешь сказать, что?..

– Они не ты, – спокойно отвечает он. – Сильно сомневаюсь, что они смогут выжить здесь.

========== Глава 15. Ужас ==========

Последние слова Оскара окончательно убеждают меня, что ничего хорошего из этой затеи точно не выйдет. Нет, по-своему он, конечно, прав. Я уверена, в этом доме есть еще великое множество разных ловушек, помимо виденного мной Антивора и огненного коридора, и то, что Оскар не применял их против меня, не значит ровным счетом ничего. И все эти люди, пришедшие сюда в поисках легкой наживы, вряд ли ожидают чего-то подобного.

Твою-то мать! И что я должна теперь делать? Сидеть тут и ждать, пока гостеприимный хозяин перебьет их всех по одному?

Шипение Бэлль не дает мне сосредоточиться, и змея, бросив на меня короткий взгляд, уползает из библиотеки. Судя по тому, как раздувается ее капюшон, она уже почуяла чужаков и определенно не рада их видеть.

Нет, я не могу тут сидеть. Я должна что-то предпринять… Знать бы еще только, что… Как бы то ни было, я выхожу из библиотеки и, оказавшись в коридоре, озадаченно смотрю то в сторону лестницы на первый этаж, то в сторону оранжереи, не слишком-то представляя, куда идти и откуда могут появиться вторженцы.

– И что же ты намерена делать? – спрашивает Оскар. Кажется, он и не собирается пытаться меня остановить, и ему действительно интересно, что будет дальше. Черт, да мне и самой интересно…

Так и представляю, как появляюсь перед грабителями и прошу их убраться отсюда подобру-поздорову. Картина в мыслях рисуется совершенно и окончательно нелепая, и я криво усмехаюсь, качая головой.

– Должен предупредить, что если ты так и будешь тут стоять, то очень скоро к тебе придут, – говорит Оскар, и я мгновенно поворачиваюсь к камере. – Та группа, что зашла с парадного входа, уже почти у лестницы.

И словно в подтверждение его слов снизу доносятся приглушенные мужские голоса. Судя по тому, что я слышу, их там двое. А если взять в расчет, что разговаривают они вроде бы спокойно, значит, еще не наткнулись ни на один сосуд с бальзамом.

Когда я делаю шаг назад, половица под моей ногой скрипит, и этот звук, словно скальпель, режет заполонившую коридор тишину, а мне возвращает здравый смысл, говорящий, что вряд ли эти двое будут мне тут так уж рады.

А что, если они вооружены? Погибнуть от шальной пули мне никак не улыбается. Да и если с ножом на меня попрет какой-нибудь бугай, я вряд ли справлюсь.

Так, что делать?

Парочка у лестницы притихла, видимо, прислушиваются к звукам наверху. Я же, стараясь ступать как можно тише, медленно отхожу в оранжерею. Назад в комнату нельзя, оттуда нет выхода, да и дверь скрипит. Хотела же во время уборки смазать петли, да все руки не доходили.

Старые деревянные ступени скрипят под их ногами, выдавая местоположение. В оранжерее же пол каменный, и я, спрятавшись в зарослях обвившего стены плюща, осторожно наблюдаю за ними из укрытия.

Как и я думала, двое. Высокие мужчины, то не крепкие и мускулистые, а скорее жилистые. Пытаться с такими справиться порой даже еще хуже, чем с качками. У обоих на головах маски с прорезями для глаз. В руке у одного, того, что ближе ко мне, блестит лезвие ножа.

– Эрик, ты уверен, что это хорошая идея? – сбивчиво и даже как-то робко спрашивает второй. – Говорю тебе, что-то здесь нечисто.

– Заткнись, – шипит на него первый.

– Точно, зря мы сюда пришли, – не унимается тот. – Кайл ошибся, этот дом – просто мусорная куча, здесь ничего нет.

“Это ты сейчас отправишься в мусорную кучу”, – я ловлю себя на этой мысли, в то время как моя рука нашаривает небольшой цветочный горшок, который вполне подойдет для разбивания об чью-то голову.

– Я сказал, заткнись, – тот, кого назвали Эриком, открывает дверь, ведущую к спальне, ванной и библиотеке и заглядывает внутрь, и, кажется, не выглядит таким уж довольным.

Да, брать тут особо нечего. Я не видела здесь ничего особо ценного, за исключением, разве что, дорогой старой мебели, на которую они вряд ли обратят внимание. А потрескавшиеся стены с частично оборванными обоями, облупившаяся краска на потолке и общий антураж этого места явно производит на них удручающее впечатление.

Они оба входят внутрь. Я же, шмыгнув за ними, закрываю дверь прямо за их спинами, подперев ручку стоящей в углу за высоким фикусом шваброй. Вся эта процедура занимает у меня от силы секунд пять, но, как оказывается, я успеваю кое-как, потому что в следующий миг на дверь грузно налегают с той стороны. Долго моя нехитрая баррикада не выстоит, это понятно, но хоть немного времени мне даст. Хмыкнув, я переключаю незаметный тумблер, активирующий лезвия пилы, не слишком задумываясь, что же я делаю и к чему это может привести. А потом иду на балкон, мимо композиции цветочной девушки к круглому залу с огненным коридором.