Тонкая грань

— Дерись со мной, Куросаки Ичиго. Только от тебя зависит, как быстро ты сможешь отправиться в Каракуру.

====== Том 3. Глава 39. Скрытый козырь ======

— Так-так-так, что тут у нас?

Голос, прямо-таки переполненный каким-то нездоровым предвкушением, прокатился по лаборатории Заэля, оторвав ученого от разделывания тела Чируччи, а Пеше, Дондочакку, Исиду и Абарая от их нелепого сражения. Все пятеро синхронно повернули головы к пришедшему, но радости в глазах не появилось ни у кого. Гранц и так знал, кто с минуты на минуту должен был наведаться к нему в гости, фракционы Нэл тоже были в курсе, а Урю и Ренджи просто не отличались особой привязанностью к капитану Двенадцатого Отряда. Исида и вовсе чуть не помер при их последней встрече и хорошо, что отделался лишь временной утратой сил.

Наизусть вызубрив и пропустив через себя план, разработанный совместными усилиями Йоко и Эспады, арранкары моментально подобрались. Приход капитана мог означать только одно: время пришло. Предупреждая их об опасности капитанов Готэй 13, она делала особый упор на Куроцучи Маюри, постоянно говоря о его полнейшей непредсказуемости и маниакальной предосторожности.

Конечно, то, что пришедший капитан был ученым, как и он сам, здорово интриговало Заэля, и в любой другой момент он бы, пожалуй, плюнул на все и на своем опыте проверил, чего стоит с научной точки зрения этот шинигами. Но Йоко настолько его замучила своими предупреждениями и наставлениями о невступлении в бой, что, видимо, это прочно отложилось в подкорке и стало чем-то вроде аксиомы. Потому что сейчас у Гранца не возникло даже тени мысли о том, что можно попытаться нарушить запрет. Но, как бы то ни было, действовать впопыхах никогда не было ему свойственно. Для того, чтобы исчезнуть отсюда, много времени не требуется. Поэтому он педантично закончил вскрытие, начисто игнорируя присутствие капитана и его лейтенанта, и только после того, как на теле Сандервиччи появился последний стежок, он повернулся к шинигами.

То, что капитан, пока он был занят, времени даром не терял и по-свойски ходил по лаборатории, всюду суя свой нос, здорово не понравилось Заэлю. До этого подобные вольности себе позволяла только Йоко, но ей он был готов простить еще не такое. И совсем другое дело этот выплывший неизвестно откуда капитан. Конечно, вняв предупреждениям Накамуры, ученый заранее перетащил все свои наработки в надежно защищенное и спрятанное хранилище, расположенное в глубинах Лас Ночес, так что даже если капитан перевернет здесь все вверх дном, все равно не найдет ничего интересного. И все равно ситуация раздражала.

— Уходим, — негромко скомандовал Гранц.

Он знал, что его услышат почти все арранкары, сейчас находящиеся в Лас Ночес. Конечно, нашлись уникумы, которые отказались сотрудничать и принимать из его рук передатчик, но по сути Заэлю было чихать на них с центральной башни замка. Не захотели — сами виноваты, что сдохнут.

Вытащив из кармана небольшой черный кубик, ученый хмыкнул не без нотки самодовольства. Каха Негасьон — изобретение Айзена, выданное Эспаде для наказания провинившихся фракционов, ему, Заэлю, удалось улучшить и создать в большом количестве. Изначально запечатывающий в другом измерении на неопределенный срок, сейчас этот кубик делал примерно то же самое с поправкой на то, что запечатанный мог в любой момент по желанию вернуться обратно. И вся прелесть заключалась в том, что извлечь из другого измерения их было невозможно, хоть ты тресни. Они с Йоко по такому случаю даже Канаме Тоусена вызывали, который кое-что смыслил в науке. Но слепому капитану не удалось вернуть арранкаров, хотя он добросовестно бился над этой задачей целых два дня.

Вздохнув, Гранц подкинул кубик на ладони, после чего закинул его в свою дыру Пустого. Дондочакка и Пеше поступили точно так же. Вняв распоряжению Заэля, этот трюк повторили извещенные через передатчик Нэлиэль, Тесла и более-менее пришедший в себя Гриммджоу, все еще злой на Одершванк за её подлую выходку. Приказ пролетел по рядам нумеросов, находящихся в разных местах комплекса. Его услышал Ямми, но, в отличие от большинства, проигнорировал. Дошел он и до все еще сидящего за столом с Иноуэ Улькиорры. Однако Шиффер, услышав его, только хмыкнул. Его это не касалось.

— Тск, — досадливо цыкнул капитан Куроцучи, чувствуя, как источники реацу арранкаров, до этого отлично ощущаемые повсюду, гаснут один за другим. И даже Эспада, до этого зашивавший грудь лежащей на столе мертвой арранкарки, исчез в странном разломе пространства, не похожем ни на Сенкаймон, ни на гарганту. — Чего встала, Нему?! — немного раздраженный, что из-под его носа ушло столько материала для исследований, капитан обратился к своему лейтенанту, что тенью следовала за ним. — Действуй!

— Да, Маюри-сама, — ровным голосом ответила она и действительно занялась делом. Её рука превратилась в самый настоящий бур, и девушка принялась крушить пол и стены в поисках хранилища исследований. Сам же капитан Куроцучи в ожидании взялся за изучение тел арранкаров, оставленных Эспадой.

Ренджи и Урю предпочли не мешать ученому капитану и его помощнице и по-быстрому покинули лабораторию, ориентируясь на источник реацу Рукии и Садо.

Капитан Унохана лишь вздохнула. Как оказалось, помощь Четвертого Отряда, вопреки ожиданиям, практически не понадобилась. Раненых почти не было, разве что Кучики Рукии досталось в бою с одним из Эспады, но это был единичный случай. Арранкары тоже не лезли в бой, и кроме одного побитого Ясуторой Садо, им с Исане не встретилось ни одного. Ситуация складывалась странная и скорее настораживала, чем успокаивала умудренную опытом капитана Четвертого Отряда.

Когда Айзен связался с ней и остальными через Тентейкуру, всё наконец-то встало на места, хотя и не дало ответов на все вопросы. Арранкары по-прежнему не показывались, а вскоре их источники духовной энергии и вовсе исчезли из Лас Ночес. Остался только один у центрального входа в замок и еще один наверху в башне, остальные как сквозь землю провалились.

Так как в бой с первым ввязались товарищи Куросаки Ичиго, а также лейтенант Абарай и офицер Кучики, капитан и лейтенант медицинского отряда двинулись туда же.

Кучики Бьякуя вздохнул и, стряхнув кровь с лезвия меча, убрал занпакто в ножны. Сражение с Септима Эспадой не отняло у него много сил, пусть даже ему и пришлось лишить себя подвижности на левую руку и ногу.

Оказавшись в Лас Ночес, он первым делом почувствовал почти угаснувшую реацу Рукии и поспешил на помощь. Зная её силу, Бьякуя с уверенностью мог сказать, что противник ей достался достойный, раз довел до столь плачевного состояния. Рядом с бесчувственным телом сестры он и столкнулся с членом Эспады, высоким, темнокожим арранкаром, сила которого, как оказалось, заключалась в подчинении других своей воле. Довольно посредственном подчинении, надобно сказать. И выглядело это настолько нелепо, что на миг в капитане Кучики проснулся дерзкий мальчишка, каким он был незапамятно давно, даже захотелось поиграть с противником. Но это желание отступило на второй план сразу же, стоило только Эспаде посметь взять в заложники Рукию. Подчинив её тело своей воле, он пригрозил, что заставит её отрубить себе голову, если Бьякуя не сдастся. Это оказалось последней каплей, и уже через несколько секунд банкай оставил от арранкара лишь кровавые ошметки. А Рукия, освобожденная от подчинения, чуть было вновь не рухнула на пол. Вверив её лечение пришедшему с ним Ямаде Ханатаро и убедившись, что все будет хорошо, Бьякуя отследил всех присутствующих в Лас Ночес шинигами и арранкаров. Уходить куда-то он, однако, не стал до тех пор, пока Рукия, наконец, не очнулась и не заверила его, что с ней все в полном порядке. После этого она сказала, что не может сидеть на месте и должна помочь друзьям, и умчалась так быстро, как только могла. У Бьякуи появилось подозрение, что сестра что-то не договаривала, но обсуждение этого можно было отложить и на потом. И, усмехнувшись про себя, он последовал за ней, по пути чувствуя, как вступил в бой с каким-то неизвестным шинигами Зараки и как исчезает реацу арранкаров.