Тонкая грань

Как и ожидала Йоко, слова на Куросаки действовали плохо, даже отвратительно. Что бы она ни говорила, он все равно отказывался выложиться на полную, неосознанно сдерживая свою силу, словно боялся навредить. Это, конечно, было очень мило и трогательно, но Накамуре этого не требовалось. Хоугиоку и Камиюмэ с готовностью откликнулись на её зов, и сейчас её прямо-таки переполняла сила и жажда действий.

Поняв, что разговорами она ничего не добьется, Йоко напала на Ичиго всерьез, не жалея сил, не заботясь о его сохранности. И, как оказалось, это было единственно верным решением. Пропустив её стремительную атаку и обзаведясь страшным порезом на груди, он посмотрел на неё уже другими глазами и наконец-то взялся за дело серьезно. Банкай и маска Пустого вкупе давали довольно ощутимый прирост сил и скорости.

Что ж, сейчас, ощутив его силу на своей шкуре, Йоко была уже не так удивлена тем фактом, что Куросаки смог победить Гриммджоу. Конечно, Джагерджак, частично и сам виноват в том, что использовал Шунко, когда не следовало, но факт оставался фактом. По сравнению с тем, насколько слаб был Ичиго в Обществе душ, прогресс был феноменальным. Но вот только этого все равно было недостаточно даже для того, чтобы просто поцарапать Соскэ. Вообще никак.

Когда в нее полетела двойная Гетсуга Теншо, пущенная крест-накрест, Йоко решила, что время игр прошло, и тоже перешла к «тяжелой артиллерии», активировав Шунко. Её владение этой техникой, по сравнению с прошлым разом, тоже заметно улучшилось — сказывались постоянные тренировки с многострадальным Гриммджоу, которому и доставалась большая часть её ударов.

Использовать способности Камиюмэ было без надобности. Конечно, было бы любопытно взглянуть, сколько ударов потребовалось бы ей для подавления занпакто Куросаки, но не сейчас. В данный момент все её мысли были сосредоточены на контроле Шунко — повторять участь Гриммджоу ей совершенно не хотелось. Эта техника и на начальных стадиях требовала немыслимого контроля. А, по словам Такуми-сенсея, вторая стадия, которой она с таким трудом достигла, была еще сложнее, но и на несколько порядков разрушительнее.

Первый же удар, принятый Ичиго на лезвие своего меча, отправил его в стремительный затяжной полет, заставив множество раз кувыркнуться в воздухе. Но Йоко держала слово и не была намерена останавливаться на достигнутом. Пользуясь открытостью противника, она вновь перешла в атаку. Маска Пустого, которая давала парню силы и, видимо, обеспечивала что-то вроде иерро, начала трескаться, и после каждого пропущенного удара от нее откалывались куски.

— В чем дело, Куросаки? — осведомилась Йоко, очередным страшным ударом подбросив его настолько высоко, что своим телом он пробил потолок башни. — Ты меня разочаровываешь. Не понимаю, чем руководствовались капитаны, полагаясь на тебя. Поверить не могу, что ты так слаб. Еще немного, и я просто забью тебя до смерти. Если у тебя прибережены какие-то козыри, самое время ими воспользоваться. Неужели ты не покажешь мне ничего, кроме Гетсуги Теншо? Боюсь, при нынешней её скорости она не слишком эффективна — от нее проще простого уклониться, ты и сам видел.

Пока она отвлеклась на разговор, Куросаки смог перевести дух и начал контратаку. Видимо, вняв совету, Гетсугу он больше не использовал. Возможно, понял её бесполезность в данной ситуации, а, может, боялся вновь случайно атаковать Иноуэ. Этого Йоко не знала, да и знать не хотела, просто уклоняясь от многочисленных ударов мечом, которые Ичиго наносил почти бессистемно, наобум. Это выглядело как-то слишком жалко и все больше напоминало их дурацкий бой в Сейрейтее, который разнообразился только тогда, когда путем превозмогания парень пробудил часть своей силы.

— Довольно! — резко оборвала его атаку Йоко, просто схватив черное лезвие меча рукой. Куросаки, явно не ожидав подобного, попытался было вырвать его, но тщетно — держала Накамура крепко, и её рука от рывка сдвинулась максимум на пару сантиметров.

От удара, пришедшегося в грудь, Ичиго сдавленно охнул. Остатки маски, до этого закрывавшие около четверти его лица, разлетелись окончательно, а во рту появился солоновато-металлический привкус крови. В придачу рана мечом, нанесенная в самом начале боя и уже мало-мальски затянувшаяся при помощи естественной регенерации, вновь открылась. Кровь хлынула рекой, пропитывая черное косодэ. Накатила неприятная слабость, но Ичиго быстро взял себя в руки. Не время сейчас!

Окинув взглядом Накамуру, он неприязненно покосился на электрические разряды, окружающие её тело. Проклятая техника, куда более мощная, чем у Гриммджоу, сводила на нет все его удары и блоки.

Но какого черта?! Почему?!

Неужели с момента их прошлого боя он ни на шаг к ней не приблизился? Почему лейтенант Пятого Отряда все еще настолько сильнее его, хотя сражается голыми руками? Чем он занимался всё это время?

Новый удар оказался настолько чудовищным, что в глазах потемнело. Ощущения были такими, словно его не ударила не слишком-то отличающаяся мускулатурой девушка, а на полном ходу налетел локомотив. Боль в районе грудной клетки, обостряющаяся при дыхании, наверняка свидетельствовала о переломе ребра, хорошо, если только одного.

Орихиме испуганно зажмурилась, когда после очередного удара с кулака Накамуры-сан сорвалась волна чистой энергии, похожая на сплошной поток электричества, и угодила прямиком в потолок. По нему пошли огромные трещины, и уже спустя несколько секунд огромные каменные глыбы полетели прямо на них с Улькиоррой-куном. Щит выдержал напор — камни, наткнувшись на него, разлетались во все стороны.

Когда пыль осела, Иноуэ увидела, что в голубом небе, что было на самом деле куполом Лас Ночес, красуется огромная уродливая дыра, а Куросаки-кун и Накамура-сан куда-то исчезли. Сложить два и два и сделать верные выводы не составило проблем, и она умоляюще посмотрела на сидящего напротив нее арранкара. Надежды на то, что он выполнит её просьбу, было мало, но она должна была попытаться. И даже если он откажет, она сама найдет способ подняться на крышу. Она должна быть там. С Куросаки-куном. Ведь именно ради нее он пришел сюда и сейчас рискует своей жизнью.

Логика Накамуры-сан, когда та объясняла ему причину их боя, показалась Орихиме несколько странной, но не лишенной смысла. Но как же Иноуэ, ненавидящей сражения и насилие в целом, не хотелось, чтобы они сражались друг с другом… Она чувствовала, что Куросаки-кун уступает в бою, что с каждым принятым ударом его источник духовной энергии колеблется и становится нестабильным.

Но ведь Накамура-сан не убьет его, правда?..

— Улькиорра-кун, пожалуйста, помоги мне подняться! — взмолилась она, отчаянно смотря в его равнодушные зеленые глаза.

— Зачем тебе это, женщина? — негромко осведомился он.

Как же тяжело выражать словами то, что ты чувствуешь сердцем и душой… Как объяснить ему?.. Иноуэ не знала, но молчать было нельзя. Она должна была дать ответ.

— Потому что я не хочу, чтобы дорогой мне человек пострадал, — произнесла она.

— И как ты поможешь ему, оказавшись там? — продолжал допрос Улькиорра. — Я не позволю тебе вмешиваться в бой. Так что ты сделаешь?

— Мне не нужно вмешиваться, — покачала головой Орихиме, с легкой, чуть мечтательной улыбкой смотря перед собой. — Мне просто надо быть рядом. Этого достаточно.

— Для чего?

Каждый последующий вопрос был сложнее предыдущего, но к Орихиме внезапно пришло осознание. Она точно знала, что ей нужно было сказать. Ответ лежал на поверхности и был проще некуда.

— Потому что наши души связаны, — проговорила она, приложив ладонь к груди. — И эта связь… наша дружба, наша вера друг в друга… она дает нам силы. Душа и сердце — это не то, что можно увидеть глазами. Они — это и есть то, что связывает нас друг с другом. Это то, что позволяет нам разделить чужую боль. Это желание заботиться и защитить того, кто тебе дорог. Вот что такое душа, Улькиорра-кун. — Иноуэ подняла на него глаза, и на секунду ей показалось, что во взгляде Улькиорры промелькнуло что-то. — Поэтому, пожалуйста, помоги мне подняться и быть рядом… с Куросаки-куном…