Настоящее в будущем

Особенно хорошо Нил помнил день, когда он показал Робин, что она ему небезразлична. Ему было семь, и он играл в монастырском саду со своим младшим братом. Только вот пока четырехлентий глупыш Лео прятался в самых очевидных местах, он искал совсем не его. Он пробирался сквозь заросли шиповника к Робин, которая обычно любила прятаться там, но в тот день он увидел её за пределами розовых кустов и понял, что его она не видит и не слышит. Нил мог незаметно подкрасться к ней и, как обычно, напугать её, но вместо этого он сорвал для неё цветок. Он сделал это не очень аккуратно, и лепестки осыпались, что отнюдь не заставило его отказаться от самой идеи. После это он сорвал второй цветок, намного бережнее, спрятал его за спиной и подбежал к ней.

— Это тебе, — Нил протянул цветок девочке и вдруг заметил, что и на нем теперь не хватает пары лепестков. — Ой! Я не хотел! Жаль, что он не весь, но я могу…

— Спасибо, — сказал Робин, принимая подарок, вдохнула тонкий сладкий аромат и улыбнулась. — Красивый.

Её волосы напоминали огонь, дрожащий на ветру.

— Зачем вы рвёте цветы? — строго спросила подоспевшая Голубая, обнаружив их. — Сколько раз вам ещё говорить, что цветы рвать нельзя!

Но ему было всё равно. И Робин тоже. Им было все равно даже когда Голубая жаловалась на них Реджине и Дэвиду, и абсолютно не волновало то, что Реджина и Дэвид послеэтого скажут им.

Папа на Нила совсем не рассердился, только добродушно посмеялся, когда они возвращались домой.

— Зачем хулиганишь? — Дэвид взъерошил волосы на голове старшего сына. — А?

— Огонь на ветру, — Нил сказал первое, что пришло ему на ум.

— Что?

— Огонь на ветру, — повторил он. — Больше я ничего не знаю.

Эта была самая прекрасная из грёз, потому что она была правдой. Но все грёзы непременно разбиваются о стены действительности, когда человек просыпается и понимает, что всё вокруг также плохо, как и вчера, а может, даже хуже. Сейчас его действительность было намного хуже любого кошмара.

— Нил, — прошептал Лео, — я думал, что ты умрёшь.

— Не дождёшься, — буркнул Нил и сел на земляном полу. — Где мы?

— Под землей.

Их заперли в клетке в небольшом помещении, освещённом двумя факелами. Напротив них стояла такая же клетка, из которой на него во все глаза смотрела Ив и обнимала бесчувственную Алекс.

— Нил! — позвала Ив.

— Ив! А что с Алекс? — он прижался к прутьям клетки, пытаясь рассмотреть свою бывшую. — Что он с ней сделал?

— Не он. Она сама, — сказала Ив. — Она правда знала как, но сил не хватило.И вот итог… Нил, он забрал тригер!

— Это уже неважно, — прервал Нил. — Главное выбраться отсюда, а тригер вернём. Мы всё вернём.

— Магии нет, — добавила Ив. — Видимо, за тем и нужен был тригер.

— Как нет?

— А вот так и нет, — подтвердил Лео. — Как нам теперь выбраться?

Нил легко дотянулся до замка, а замок был просто мечтой любого взломщика. Они с Робин много разных замков взламывали, и этот точно не станет препятствием, если отмычки всё ещё в его кармане… Они оказались на месте.

— А вот так! — отмычки были на месте. — Хорошо, что они всегда при мне.

— Как ни странно, — отметила Ив, но сейчас не было времени для её недовольства.

Нил открыл замок, выбрался из клетки и с удовольствием расправил, после чего выпустил Ив и обнял испуганную девушку.

— Что теперь? — спросила Ив.

— Возьмём факел и поищем выход, — предложил Нил. — А Лео присмотрит за Алекс.

— Я? — обиделся Лео. — Может, лучше она побудет с Алекс?

— Нет, — строго сказал Нил. — Прости, брат, но именно Ив должна пойти со мной. Не высовывайся, Лео.

— Чёрт с тобой! — согласился Лео. — Но только недолго!

Нил кивнул ему, снял факел со стены, и они с Ив нырнули в туннель.

— Не думала, что снова окажусь здесь, — жалась к нему девушка. — Надо считать повороты. Коль говорила, что тут настоящий лабиринт.

— Мне жаль, — сочувственно сказал Нил. — Не волнуйся. Мы здесь ненадолго.

— Всё равно мне всё это кажется странным, — снова сказала Ив, когда они прошли ещё через пару узких коридоров, и Нил понял, что в случае с отмычками она выражала отнюдь не неодобрение.

— И не напрасно, — раздался за их спиной голос, когда-то близкий и родной для них обоих.

Нил обернулся и увидел поддельного Томми с чёрными глазами Синдальта.

— Перед смертью человек как никогда сражается за свою жизнь, — сказал Томми. — Господин Синдальт шлёт привет и, прёбывая в прекрасном настроении, даёт тебе шанс, Нил Нолан.

В руках Томми появилось два клинка, один из которых он бросил под ноги Нилу.

— Зачем прятаться под маской теперь, Синдальт? — Нил подобрал клинок. — Ты мог бывыйти ко мне сам.

— Отважный! — рассмеялся Синдальт голосом Томми. — Весь в отца! И также лишь на вид. На самом деле вы оба не стоите и пенни. Я слишком занят, чтобы казнить тебя лично, Нил Нолан. Прощай.

Чёрные глаза Томми засветились зелёным, обозначая, что властелин покинул своё творение.

***

После того как ушли Адам, Роланд и Коль, Альберт твёрдо решил дать зелёный свет своему плану, новот только для его воплощения ему все равно требовался союзник. Рыжая ведьма всё ещё отходила от волшебной анестезии, и он подумал, что самое время её растолкать. На всякий случай он отыскал таблетки от головной боли в мамином шкафчике, налил стакан воды и вскипятил чайник, а потом принялся будить ведьму.

— А? Что проиходит? — наконец проснулась Зелена. — Где все? Голова болит…

— Разбежались кто куда, — Альберт подал ей стакан воды и таблетку. — Вот, возьмите. Вы неслабо ударились головой, когда упали. Надеюсь, что у вас нет сотрясения.

— Спасибо, — Зелена выпила лекарство и подошла к дочери, облегчённо отметив, что той стало немного лучше.

— Она в порядке, — сказал Альберт. — Она вроде как проснулась со всеми, чего не скажешь о вас.

— Долго я так?

— Примерно на час дольше всех остальных.

— И ты здесь один оставили?

— Дом держит защиту, пока у Голдов есть магия, — сказал Альберт. — Знаете, мне кажется, что если бы все могли выбирать, то хотели бы оказаться здесь. К тому я не совсем один. Тут же вы.

Далее он вкратце рассказал ей про утрату магии, про серых монстров за забором и собирался было поведать ей ещё кое о чём, как вдруг заметил фургончик дедушки, окруженный серыми тварями.

— Дедушка! — воскликнул Альберт. — Его надо впустить!

Альберт нашёл ключи и побежал к входной двери. Автоматически открыть её он не мог, потому что, невзирая на магическую защиту, враг всё равно мог проникнуть в Форт.

— Нет, — остановила Зелена. — Дай ключи мне! Я впущу его, а ты будь здесь.

Зелена вооружилась ножом и поспешила к воротам. Альберт заметил, что Мо тем временем выбрался из машины и обратил в прах парочку упырей. Вместо трости старый цветочник опирался на меч, выдававший его истинную принадлежность. Альберт про себя молил Зелену действовать быстрее: хромой Мо уже был на пределе своих возможностей и с трудом отбивался от очередного врага, укрываясь за фургончиком от остальных. Как-то ему удалось прорваться к воротам на зов Зелены, и та открыла калитку и с силой втащила старика внутрь, ставив нож в груди одного из серых гадов, который упорно пытался прорваться внутрь, невзирая на обжигающий магический барьер. Калитка захлопнулась, а женщина и старик быстро зашагали ко входу в дом.

— Дед! — Альберт обнял Мо. — Как ты тут?

— Тебя проведать захотел, — улыбнулся Мо и вдруг помрачнел. — Сколько будет держаться защита дома? Потому что она их, кажется, злит.

Серые монстры набежали со всех сторон, как падальщики, учуявшие смерть, и обжигаясь, только яростнее бросались на забор. А потом произошло нечто, от чего у Альберта всё сжалось внутри: один из них сумел просунуть руку сквозь прутья. Магия Криса была недостаточно сильна, и прорыв теперь был вопросом времени. Крис… Сейчас он мог думать только о нём.

Альберт отчётливо помнил день, когда у мамы начались роды, и папа повёз её в больницу Сторибрука. Они тоже поехали с родителями, хотя те и не хотели брать их с собой, считая это мероприятие крайне утомительным и ненужным для детей. И оно правда было немного утомительным и невероятно долгим, особенно ввиду того, что они просто ждали в коридоре, взволновано реагируя на каждый звук, доносящийся из родильной палаты. Иногда отец выходил их проведать, спрашивал не нужно ли им что-нибудь, был внимательнее и заботливее обычного, но на самом деле все его внимание было приковано к жене и будущему малышу. И Альберт понимал это. Ему самому хотелось только как там мама, хорошо ли она себя чувствует, и когда она к ним вернется.