Страница 44 из 315
Странно, но выходя из здания суда тем днём, Голд не испытывал ни радости, ни облегчения, ни удовлетворения. Может потому, что лично для него не всё ещё закончилось. Но вот Адам был рад свободе, как никто другой. Они с Келли ушли вперёд, а Голд задержался на крыльце с Хеллером.
— Поздравляю с победой, мистер Хеллер, — улыбнулся Голд.
— Парень сел, — холодно сказал прокурор. — Передайте своему другу, что мы в расчёте.
— Ненадолго.
— Кто вы такой?
— Рассерженный отец. Остальное вам знать необязательно, — ответил Голд. — Всего доброго, мистер Хеллер! Красивый галстук. Подходит к глазам.
Он оставил растерянного прокурора и насвистывая пошёл к машине. И тут ему поступил звонок с незнакомого номера.
— Здравствуй, Ричард, — сказал Голд, ответив на вызов.
— Здравствуй, Руперт, — весело отозвался Брэдфорд. — Всё прошло как по маслу?
— Спасибо! Я верну тебе услугу.
— Верни мне Хеллера! — рассмеялся Ричард.
— Я его уже напряг.
— В тебе я никогда не сомневался.
— А напрасно! — рассмеялся Голд.
— Празднуй победу, Руперт, — сказал Ричард. — О делах ещё поговорим.
— Непременно.
Голд спрятал телефон в карман, нашёл машину Келли на парковке и сел на заднее сидение.
— Всё? — спросила Келли. — Можем ехать?
— Да, — вздохнул Голд. — Можем ехать.
***
В 2041 году Голд шёл по пляжу под руку с дочерью, сжимая в руке поводок, пристёгнутый к ошейнику большого и доброго бладхаунда Раффа. Вот уже почти пять минут единственным, что он слышал, был шёпот волн.
— Так почему ты сбежала? — повторил Голд свой вопрос.
— Полагаю, потому что там дурдом, — с улыбкой отвечала Коль.
— Стоило мне только уйти…
— Да, верно. Крис решил покидать фрисби Фалко. Фалко чуть не разнёс всё вокруг.
— В доме?
— Нет, но так получилось, что и в дом залетело. Келли поймала.
— Что бы вы делали без Келли.
— Понятия не имею! — рассмеялась Коль. — Знаешь, каждому нужна своя Келли. Почему мы не завели себе по Келли до сих пор?
— Потому что Адам завёл её за всех нас? — Голд разделил её веселье. — И думаю, таких больше нет.
— Да. Наверное, ты прав. Они с Келли — хоть что-то постоянное в нашей непостоянной жизни.
— Почему же? Думаю, наши жизни вполне можно назвать постоянными.
— Если мы говорим о постоянном хаоса или хаотичном постоянстве, — печально вздохнула Коль.
— Что за сплин?
— Я думала о непостоянствах, — задумчиво протянула она. — Переменах.
— Перемены разные бывают. Но если знать заранее о роде перемен, то можно к ним подготовиться, — мягко отвечал на это Голд, разгребая песок подошвами ботинок. — Плохи вынужденные и внезапные перемены, потому что ты не успеваешь ничего осознать.
— А спонтанные?
— Спонтанные?
— Да. Поменять работу, переехать в другой город, перекрасить волосы…
— Зачем тебе и первое, и второе, и третье? Особенно третье, — усмехнулся Румпель. — Чудесно выглядишь!
— Я покраснею, — с притворным смущением сказала Коль. — Не льсти!
— Не льщу, — он насторожился. — Просто странные размышления у тебя.
— Папа, наступают моменты, когда человек лишается права на спонтанные перемены. Вот я к чему.
— Что с тобой происходит? — прямо спросил Голд и остановился.
— Не знаю. Взрослею?
— Ты? — насмешливо произнёс он. — Да никогда!
Коль рассмеялась, но в глазах её была грусть и необыкновенная нежность. Им нужно было идти домой, но, возможно, вечером они ещё сюда вернутся.
========== Долги ==========
Судебные разбирательства завершились, но у Голда остались некоторые обязательства перед его другом. Он мог бы проигнорировать их и остаться в стороне, да не любил быть в долгу. Он нашёл весьма оригинальное решение проблемы, но ради этого пришлось задержаться в Калифорнии ещё на некоторое время.
Естественно, Белль не отнеслась к этой идее с энтузиазмом.
— Что значит не едешь?
— У меня есть некоторые дела, — уклончиво ответил Голд.
— Какие такие дела? — начинала злиться Белль.
— Не могу сказать.
— Как надолго?
— Не могу сказать.
— С чем это связано? Ах да! — повысила голос Белль. — Дай угадаю: не можешь сказать!
— Прости, — повинился он.
— Нужно мне твоё «прости»! — не приняла она его извинений. — Какого черта происходит?
— Не могу…
— …сказать. Знаешь, а вообще мне ничего не надо говорить, — вспылила Белль. — Живи себе как знаешь! И можешь вообще не возвращаться!
— Белль…
Она бросила трубку.
— Разозлил? — спросил Адам, ставший свидетелем этого разговора.
— Я могу вообще не возвращаться, — невесело усмехнулся расстроенный Голд.
— Она остынет.
Белль перезвонила через минуту.
— Белль? — сказал Голд, но в ответ услышал лишь, как она злобно пыхтит в трубку.
— Что тебя здесь удерживает? — спросил Адам, когда звонок снова прервался.
— Счета, Адам, счета.
Голд сам перезвонил жене.
— Белль, милая…
— Да.
— У меня есть долг, — пояснил он. — И пока не выплачу, не приеду.
— Какой ещё долг?
— Я расскажу тебе всё в мельчайших подробностях, когда приеду. Клянусь.
— Хорошо. Разбирайся поскорее со своими долгами, — решила Белль. — А теперь «пока». Я на тебя ещё злюсь.
— Имеешь право. Я люблю тебя. Пока.
Звонок прервался.
— Остыла? — спросил Адам.
— Если бы…
Он рухнул на диван и принялся крутить телефон в руках.
— Мы нашли квартиру.
— И когда въезжаете? — он изобразил, что его это мало волнует.
— Восьмого марта планируем заселиться, — сообщил Адам.
— Ну и отлично, — улыбнулся Голд, чувствуя отчего-то совсем не радость. — Уверен, ты знаешь, что делаешь.
— Хотелось бы верить, что ты тоже.
Голду бы тоже хотелось, но у него была всего одна сомнительная зацепка, один невероятный случай и всего одна связующая нить. И тут стоит вернуться к ночи с 14-го на 15-е февраля.
Голд сидел за стойкой и пил отвратительный виски, когда в бар зашла красивая женщина лет тридцати. Платье и макияж, однако, выдавали род её занятий. К самому Голду она пристала чуть ли не сразу, и он посоветовал ей идти дальше. Она ушла, но где-то через полчаса вернулась и села за стойку рядом с ним.
— Думаешь, если будешь сидеть рядом со мной, я изменю решение? — зло и насмешливо спросил у неё Голд.
— Ну у тебя и самомнение, малыш!
— Я тебе не малыш!
— Для меня все мужчины — малыши, — отмахнулась женщина. — Эй, Дерек-малыш, налей старой Лин выпить!
— Как обычно, Лин?
— В точку!
Бармен подал ей водку с клюквой и ушёл в дальний конец стойки, оставив Лин и недовольного Голда одних.
— Не видела никого печальнее тебя, — сообщила ему Лин.
— Слушай, я не хочу с тобой разговаривать, — Голд начал злиться. — Мне плевать, как ты обычно продаёшь себя самому дорогому пиджаку в баре.
— Видала и подороже.
— Правда, отстань. Я женат.
— И что?! — рассмеялась Лин. — Половина моих клиентов женаты!
— Поверь, я не твой парень.
— Расслабься. Больно надо! — ответила женщина. — Ты, скажем так, и не красавчик. Симпатичный, конечно…
— Ты отстанешь от меня?! — не выдержал Голд.
— Всё-всё! Я просто сижу тут и пью.
Голд устало вздохнул и отодвинулся, что вызвало с её стороны лишь насмешку.
— А всё же…
— Что ещё?
— Ты так бережёшься для благоверной, но отчего же ты тогда не с ней, — поинтересовалась Лин, — а сидишь здесь один-одинёшенек и разговариваешь со мной?
— Это ты разговариваешь со мной, — заметил Голд, — а я только отвечаю. Зачем-то…
— Тоскливо тебе, вот и отвечаешь.
— В душу не лезь ко мне, — он сердито сжал губы.
— Так всё же, — не отстала Лин. — Почему ты не с женой?
— Она далеко, — вздохнул Голд. — Я пока не могу быть там, где она.
Он не мог, а ещё, наверное, не хотел. Он боялся разочарования, связанного с его магией и, возможно, со всей его прошлой жизнью. Проблема была в том, что он перестал отчётливо видеть своё будущее и верить, что всё хорошо. А ещё его пугала мысль, что Белль может быть права, и ему нравилась его «ссылка».