Страница 42 из 315
— Я последний раз предупреждаю…
— Иначе что?
— Иначе я заставлю тебя отойти силой, — пригрозил Адам.
— Давай!
— Пап, уйди по-хорошему!
— Нет! — замотал головой Голд. — Заставь меня!
Адам попытался обойти его справа и встретил серьёзное сопротивление.
— Это моя жизнь! Какое тебе дело?! Я уже взрослый, и могу сам…
— Никакой ты не взрослый! Кричишь, как подросток, — отчитал его Голд. — И ведёшь себя так же. Был бы взрослым, не боялся бы брать на себя ответственность за Келли!
— Как раз ради неё я это и делаю! — воскликнул Адам
— Нет. Это ты делаешь ради себя, — заметил ему Голд. — Несчастный, но такой героический!
— Уйди, я сказал!!! Вон!
— А я сказал “нет”! Либо заставь меня, либо стой! — это бодание было делом принципа.
— Главное то, что ты хочешь.
— Ладно!
— Ладно!
Адам спустился на несколько ступенек вниз, делая вид, что передумал подниматься, но Голд знал, что это не так. Где-то на четвёртой он резко повернул назад, забежал наверх, попутно снёс Голда и впечатал его в стену. Румпелю совсем не было больно, потому что Адам сделал это довольно осторожно.
— Ты меня вынудил! — с досадой крикнул Адам.
Голд только смеялся и не мог остановиться.
— Чего ты смеёшься?!
— Вот это ты! — сказал он, успокоившись. — А нытик, который не знает, что ему делать с собственной жизнью, — не ты.
Адам отпустил его и отступил на шаг.
— Выпьем? — предложил Голд и сжал плечо сына.
— Пошли.
Они спустились вниз и выпили по стаканчику.
— Я дурак? — спросил Адам.
Голд не думал, что он дурак. Ему были знакомы эти чувства. Когда-то давно он совершил много ошибок из-за собственного эгоизма, оправдывая это благими намерениями.
— Нет. Но отвергнешь её — будешь дураком, — мягко ответил Голд. — Ты выстрелишь себе в ногу. Поверь! Я в этом спец!
Адам засмеялся. Вдруг у него зазвонил телефон.
— Это Келли. Не против, если я…
— Конечно.
— Да. Нормально доехала? — он ответил на звонок и покинул комнату. — Отлично. Слушай, а когда лекция?
Голд одобрительно кивнул сам себе и плеснул ещё немного виски в свой стакан.
Второго февраля состоялось очередное слушание. Уилсон-младший на этот раз явился, а Рональд Рид больше не настаивал на невменяемости, но возникли какие-то новые обстоятельства, которые сторона защиты должна была непременно изучить. После этого разозлённый Голд пришёл в офис Хеллера и потребовал объяснений.
— Мистер Голд…
— Это простейшее дело! — рыкнул Голд. — Какие к черту новые обстоятельства?!
— Это формальность, — ответил Хеллер.
— Формальность?! Шестнадцатого суд состоится, а иначе…
— Что иначе?
— Не знаю, как именно вы связаны с моим добрым приятелем, но узнаю, — надавил Голд. — И не только это. Берегитесь, если вам есть что скрывать.
— Мне нечего.
— Есть. По глазам вижу. Такие вещи я нутром чую! — угрожающе улыбнулся Голд. — И ещё… Вы потребуете максимальный срок.
— Мы же всё обговорили… — замялся Хеллер.
— Максимальный срок. И Уилсон, и его отец у меня вот где, — Голд ткнул себя в горло. — Вы потребуете максимальный срок.
— Голд…
— Вы знаете, что устроил ваш друг?
— Да, знаю, — сердито скривился Уилсон. — Но вы говорили ужасные вещи.
— Он говорил не менее ужасные, — злился Румпель. — И если всё не будет по-моему, я сделаю некоторые ужасные вещи! Это понятно?
— Голд…
— Это понятно, я спрашиваю?!
— Я понял, — сдался Хеллер.
— До свидания, мистер Хеллер.
— Да… До свидания.
Уходя от Хеллера, он подумал о своём долге Ричарду, и о том, что пора найти нечто, что укрылось даже от его влиятельного друга. Конечно, не без помощи старого доброго Клайва Монро Голд уже «отжал» Хеллера. Криминальное прошлое, затем резкий подъём и выход в люди… В один прекрасный момент Хеллер просто начал жизнь с чистого листа, чему, вероятно, именно Брэдфорд и поспособствовал. Однако никаких стоящих зацепок Голду найти не удалось, пока не наступило четырнадцатое февраля.
— Сегодня день святого Валентина, — сообщил Голд, не отрывая глаз от газеты.
— И что? — пожал плечами Адам. — Глупый коммерческий праздник.
— Всё же странно, что вы сегодня не встречаетесь.
Было уже девять вечера, и отсутствие Келли искренне удивляло.
— Встречаемся, но не потому что сегодня день святого Валентина, — монотонно сказал Адам. — А просто потому что выходные. И вряд ли Келли будет настроена на романтический лад.
— Почему?
— Приехали её родители. В лучшем случае она напьётся и будет долго плакать, — мрачно пояснил он. — В худшем… она напьётся и отправится на поиски приключений.
— Ты мог бы принять часть удара на себя, — веско заметил Голд.
— Нет, не мог бы. Они хотят видеть Келли, но не её «дефективного ублюдка». Это цитата.
— Очаровательно! — восхитился Голд. — Я бы в любом случае хотел знать, с каким «дефективным ублюдком» спит моя дочь.
— Я бы посмотрел на их реакцию, когда они узнают, что Келли учится не на экономиста, — усмехнулся Адам, а потом совсем невесело добавил. — И виноват в этом, наверное, тоже буду я.
— Тебя они не должны волновать. Если они её любят, то примут все её решения. Рано или поздно, — его прервал звонок в дверь. — Келли?
— Пойду открою.
— Сиди, я сам.
Это была Келли.
— У вас выпить есть? — чуть ли не с порога поинтересовалась она.
— Всегда! — Голд налил ей вина. — Прошу!
— Вы — мой герой!
— Как ты? — спросил Адам.
Келли взглянула на него с печалью и злобой.
— Понятно…
— Я просто сейчас очень хочу кого-нибудь убить, — извиняющимся тоном пояснила она.
— Прошу прощения, — Голд начал неторопливо собираться. — В данный момент могу предложить только выпивку.
Келли рассмеялась.
— Чего они опять? — Адам обнял её за плечи.
— Повторять не хочу. В основном это о тебе, — сказала Келли. — Пришла сюда, и как-то легче.
— Не буду вам мешать, — улыбнулся Голд и вышел в прихожую. — Пойду прокачусь.
— Пап, останься.
— Мистер Голд, это мы не хотим…
— Нет-нет! Обо мне не беспокойтесь, — он уже стоял на крыльце. — Я мальчик большой. Приду часа в два!
— Ночи? — сощурился Адам. — С ума сошёл?
— Нет. Развлекайтесь. Всё. Я ушёл.
Он вообще не вернулся той ночью. Сначала просто колесил по Беркли, а потом уехал в Сан-Франциско, бросил машину в более или менее приличном месте, прошёл несколько кварталов и заглянул в один невзрачный бар, где толпился весьма и весьма сомнительный народец. Там Голд повстречал одну прелестную особу, которая и дала ему самую замечательную и неожиданную зацепку. Пришлось заплатить за информацию по двойному тарифу, но в итоге это окупилось. Голд просидел в баре до пяти утра и напился так, как никогда за всю свою почти четырехсотлетнюю жизнь, и поэтому все остальные события проплыли как в тумане. Он помнил, что звонил Белль, пока телефон не разрядился, а потом долго искал банкомат, пока не решил расплатиться с таксистом картой, но сразу такси ему поймать не удалось. После его облили из грязной лужи, и он чистил брюки у какого-то фонтана, и ещё позже он споткнулся, почти упал, приложившись головой о что-то твёрдое, и разбил бровь. Он не мог точно сказать, бродил ли он кругами или действительно прошёл полгорода, пока всё-таки не поймал такси и в половине девятого утра наконец-то не добрался до дома.
— Где ты был? — чуть ли не с порога налетел на отца Адам. — Я уже начал больницы обзванивать!
— В баре. И незачем так орать!
— Я не ору.
— Значит, говори ещё тише, — прошипел Голд и приложил палец к губам. — Тшшшш…
— Ты пьян.
— В точку!
— Кофе?
— Не откажусь, — он сел за кухонный стол и перевел дух. — Келли тут?
— Спит. Что у тебя с лицом?
— Я упал.
— Зачем ты упал?
— Я случайно упал. Но ночь была удачной.
— В каком смысле? — Адам достал аптечку, чтобы обработать бровь.