Страница 34 из 315
— Но…
— Прекрати, мам, — сказал он и повернулся к отцу. — Ты прав.
— Что?! — вскипела Белль
— Но и ты права. Нужно испробовать все средства, прежде чем…
— Прежде чем что? — она смотрела на сына, будто впервые видела. — То есть ты “за”?
— Да. Я “за”. Потому что этот ублюдок едва не убил моего брата, — невозмутимо сказал Альберт. — И если папа этого не сделает, то я сделаю.
— Альберт!
— А я помогу, — рискнула вклиниться Келли.
— Так, а вот это уже ненормально, — нахмурился Голд. — Вы оба ничего не будете делать. Это понятно? Я постараюсь найти помощь. Мне нужно в Нью-Йорк.
— В Нью-Йорк? — удивилась жена. — Когда?
— Сегодня же, — решил Голд. — Чем раньше, тем лучше.
— Завтра Адама выписывают, — по глазам Белль было видно, что она совсем не в восторге от его отъезда. — Может…
— Увезите его в Сторибрук. А там встретимся.
Он оставил их, чтобы собраться и сесть на ближайший рейс. Он не хотел, чтобы кто-то провожал его, но Белль всё же настояла. Он боялся, что она пристанет с расспросами, будет останавливать, но этого не произошло.
— Мне правда жаль на тебя это взваливать… — сказал ей Голд.
— Я справлюсь. И не такое бывало.
— Да… — улыбнулся Голд. — Я не сделаю ничего глупого.
— Я верю, — кивнула Белль. — Знаешь, ты прав. Просто я не хочу зацикливаться на плохом. И ещё я не хочу, чтобы ты позволил злобе и ненависти завладеть тобой. Ты нужен нашему сыну как отец, а не как безумный мститель.
— Я не забуду о том, кто я в первую очередь, — убеждённо произнёс Голд. — Что же… Мне пора.
— Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя. Увидимся дома.
Они обнялись на прощание, и Голд прошёл через терминал и сел на самолет. Через некоторое время мысли о том, к кому он ехал, вытеснили образ Белль. Он не знал, получит ли желаемое, но должен был попытать удачу.
Ричард Брэдфорд принял его весьма радушно. Они говорили и говорили, а Голд всё не решился задать свой вопрос.
— Так зачем ты приехал, Руперт? — Брэдфорд не выдержал первый. — Дело вряд ли в колумбийском кофе.
— Дело в моем сыне, — вздохнул Голд. — С ним произошло несчастье.
— С которым из?
— С Адамом.
— О… Чертовски жаль! Отличный парень! — было похоже, что Брэдфорду не было всё равно. — Что произошло?
Голд всё ему рассказал.
— Да, дело дрянь, — оценил Брэдфорд. — Они все там прикрывают друг друга.
— И как быть?
— Я бы с радостью, но у меня нет друзей в Калифорнии.
— А должники? — уточнил Голд.
— Нет.
— Это не совсем правда.
— Не совсем.
— Но тебе они нужны самому.
— Да. Прости, Руперт, — ответил Брэдфорд. — Я не могу помочь.
— Я понимаю, Ричард, — кивнул Голд. — Спасибо.
— Руперт, мне правда жаль.
— Не бери в голову.
В Сторибрук Голд возвращался печальным и злым. Однако он ещё питал надежду, что сможет вылечить Адама, но когда он попробовал, не смог. Он не знал даже причины, почему не мог даже распознать раны Адама, почему убрал лишь шрамы, а внутри всё было тем же. А ещё он чувствовал слабость, магическую несостоятельность, которую не должен чувствовать темнейший из Тёмных. Разумеется, за последние годы он был крайне расточителен, но не мог же из-за одного нелепого прыжка растерять всё своё оставшееся могущество. Или мог?
— Это ещё не всё, — сказал Голд сыну. — Я ещё что-нибудь придумаю!
— Ничего, папа, — успокаивал Адам. — Я и так справлюсь.
— Справится он…
— Эй, я же живой! Остальное неважно! — улыбался сын. — Ты и так достаточно для меня сделал.
— Ещё нет, — не согласился Голд. — Ещё нет.
Всё ещё не закончилось. Бессильный в магии, он вновь сосредоточился на возмездии. Меньше чем через две недели после возвращения в Сторибрук Голд понял, что ему нужно в Калифорнию. И пока он не решит всё там, он, возможно, так и не достигнет нужного состояния, чтобы разделаться с проблемами, возникшими здесь. Он спешил уехать, не хотел оставлять Белль, Адама и Криса, но они не нуждались в чувстве завершённости.
Альберт рассчитал ему чёткий и быстрый маршрут, обещал встретиться с ним в Бостоне и позаботиться об имуществе, которое он собрался там оставить на неопределенный срок.
Белль Голд сообщил накануне вечером, и, конечно, она разозлилась и не разговаривала с ним до самой ночи. Они вместе поднялись в спальню, но вели себя холодно и отчужденно.
— Что дальше? — с тяжёлым вздохом спросила Белль, забираясь в постель. — Надолго ты?
— Пока всё не решу.
— Ясно… Надолго.
— Это необходимо сделать, — твёрдо сказал Голд, присоединяясь к ней. — Ты будто не понимаешь…
— Да всё я понимаю! — рыкнула Белль. — Просто ты мог бы заранее меня уведомить.
— В письменной форме за три дня…
— Несмешно.
— Я сам только вчера всё решил.
— Я могла бы поехать с тобой, — обида Белль медленно таяла. — Могла бы помочь.
— А Крис? — веско спросил Голд. — А Адам? Ты им нужна больше.
— А ты будто им не нужен! Ты им нужен здесь. И мне.
— Здесь я ничего не могу, — возразил Голд, повернувшись к ней спиной. — Спокойной ночи. Мне завтра рано вставать.
— Ну, конечно… — Белль наконец выключила свою лампу и легла спать.
Но сон не шёл, и они просто лежали в темноте, отвернувшись друг от друга, каждый в плену собственного одиночества.
— Так не пойдёт! — не выдержал Румпель. — Я не хочу так вот прощаться.
— И я, — Белль повернулась обратно, к нему лицом, и плотно прижалась к нему. — Я тоже не хочу.
Он поцеловал её, и дальнейшее было предсказуемым. Однако эта ночь совершенно не подходила для физических выражений любви, и он поначалу удержался, но необходимость, острая нужда в чём-то, чему он был не в состоянии подобрать характеристику, привела их к быстрому, неловкому и немного грубому сексу, который, однако, успокоил его.
— Извини, — сказал он Белль сразу после. — Не стоило.
— Стоило, — тихо ответила Белль. — Лично мне стало легче. Напряжение ушло. Как долго я тебя не увижу?
— Месяц в лучшем случае.
Больше они не произнесли ни слова. Белль заснула, прижавшись лбом к его плечу, а он ещё некоторое время любовался ею.
Утром он не стал её будить, уверенный, что она поймёт. Зашёл посмотреть на крепко спящего Криса, заглянул к Адаму, который будто совсем не спал.
— Уже уходишь?
— Да, — кивнул Голд. — Почему ты не спишь?
— Не могу.
— Боль? — обеспокоенно поинтересовался он.
— Боль ты снял, — грустно улыбнулся Адам. — Мысли.
— Какие?
— Это бесполезно, — сын соскочил с темы.
— Я должен убедиться, что сделал всё возможное, — убеждённо сказал Румпельштильцхен. — Понимаешь?
— Я не уверен, что жажду правосудия. Зачем тебе это? — пессимистично сказал Адам. — Не отвечай.
— Я обещаю, что если не смогу разобраться с этим достаточно быстро, то вернусь сюда, — вздохнул Голд. — Понимаешь, Адам, твой обидчик не просто разрушил твою жизнь и выбил тебя из колеи. Ещё он заставил меня снова пройти через то, что я не хочу больше переживать. Я не могу остаться в стороне. Это эгоистично, но это правда.
— Просто не сходи с ума.
— Не буду.
— Удачи, папа. — Адам обнял его на прощанье.
— Поправляйся, — Голд похлопал сына по спине, постоял минуту в нерешительности, кивнул куда-то в пустоту и вышел в коридор.
Он взял свои вещи, сбежал вниз по лестнице и принялся проверять, всё ли взял, когда Белль настигла его, сурово сдвинув брови и пряча руки в карманах халата.
— Уедешь не простившись?
— Думал, мы уже простились.
— Знаешь, я ненавижу это! — протянула она, прикусив губу. — Ненавижу, когда ты так убегаешь и думаешь, что это в порядке вещей.
— Прости, Белль…
— Не нужно! Это я тоже ненавижу!
— Если так перечислять, то ты всё ненавидишь, — усмехнулся Голд. — Мне пора.
— А с Крисом ты попрощался?
— Вроде того.
— Вроде того…
— Я опаздываю, — виновато сказал Голд. — Мне жаль, но я опаздываю. Пока.