Последний аккорд

— Хочешь яблоко? — ласково спросил Румпель. — Ты его не удержишь: оно тяжёлое.

— Она просто его выбросит, — проворковал Роланд, глядя на дочь. — Да? Вот.

Он дал ей другое яблоко, и она предсказуемо его выронила, развеселилась, уткнулась Роланду в грудь и снова успокоилась.

— Мне кажется, что она устала, — заметила Коль.

— Много людей, много звуков, — отозвался Роланд. — Я удивлён, что она ещё не подняла вой.

Из дома Зелены вышли Робин и Нил с детьми, и Коль неохотно поднялась из-за стола.

— Мне пора назад на сцену, — грустно улыбнулась она и поцеловала Дженни в макушку. — Медвежонок, не поднимай вой.

Но когда она ушла, её медвежонок, казалось, совсем этого не заметил и скоро без всякого воя и писка уснул.

— Потанцуем? — предложила Белль, когда девушки снова заиграли.

— Почему нет? — легко согласился Голд и предложил ей свою руку.

Это был вялый медленный танец, и они оба отнеслись к нему, как к последнему на этом празднике, и обсудили, что было бы неплохо уйти сразу после того, как Коль закончит своё выступление.

После танца они разговорились с мистером и миссис Баумен, похвалили приготовления, обсудили успехи в прошлом самой ужасной подростковой группы.

— Вот видишь! — весело заметила Зелене Белль. — Всё прошло идеально.

— Ещё не прошло, но да, — смущённо улыбнулась ведьма. — Спасибо, что пришли.

— Ещё раз извините за то, что вас ударил, мистер Голд, — сказал Джастин. — Генри объяснил, что мне не стоит беспокоиться.

— Это верно. Беспокоиться не стоит, — согласился Голд и покосился на Генри. — Разве только о том, как он это объяснил, учитывая его шуточки.

— Вполне доходчиво и без всяких шуток.

— Рад слышать, — улыбнулся Румпель. — Поздравляю вас.

Зелена и Джастин его поблагодарили и отвлеклись на других гостей.

Голды вернулись к Роланду и взяли Дженни к себе, чтобы зять мог немного походить и размяться: он и так весь вечер был прикован к одному месту. Дженни очень скоро заметила подмену, проснулась и расхныкалась, и Голд, желая её успокоить, показал ей дождь из золотых искорок, маленький, неосязаемый, но яркий и красивый. Давным-давно он показывал такой Крису, когда тому было столько же, сколько и Джейн сейчас.

— Красиво, не правда ли? — промурлыкал Голд. — А знаешь, откуда взялось золото?

Дженни округлила свои тёмные ясные глазки и уставилась на него.

— Русалки на закате собирали его на гребне волн, когда солнце отражалось в воде.

— А я думала, золото прядут из соломы, — засмеялась Белль, которая всё это время внимательно за ними наблюдала.

— Это было задолго до того, как изобрели прядение золота из соломы, — усмехнулся Голд. — И вообще прялки.

— Ничего, — улыбнулась она. — Ей нравится версия с русалками.

— Ей просто нравились искорки, — он посмотрел на маленькое округлое личико внучки, которая уже потеряла к нему интерес, — или мой голос.

Дженни увлеклась собственными руками, а потом вернулся Роланд.

Пока не все ещё разошлись, Зелена прервала концерт и поднялась на сцену.

— Ещё раз добрый вечер! Хочу поблагодарить вас за ваши поздравления, за вашу любовь и заботу. Это много значит для меня, — громко произнесла она. — Но сейчас я поднялась на эту сцену, чтобы сделать маленькое объявление. В понедельник мы с Джастином и Тедди отправляемся в путешествие и уезжаем из Сторибрука, и спешу сообщить вам, что я не собираюсь оставлять город на произвол судьбы и, согласно уставу, назначаю себе достойного заместителя — Мэри-Маргарет Нолан. Никто не знает о ваших нуждах больше, и я уверена, что она справится с поддержанием порядка и восстановлением города.

Мэри-Маргарет поблагодарила её за доверие, и она спустилась вниз, чтобы попрощаться с Руби и Дороти. Белль и Румпель в это время беседовали с Брайантами и Розенблумами, которых наконец удалось поймать на пути в их тёмный угол.

— Мне казалось, что она назначит тебя, — сказала Белль Филиппу.

— Так бы и было, Белль, — вздохнул сэр Филипп. — Не будь моя репутация подпорчена скандальной смертью бывшего мужа моей невестки.

— Воистину в маленьких городах кипят нешуточные страсти, — отметил Чарли.

— Не скажу ничего про другие маленькие города, но здесь дело в другом, — возразила Аврора. — Сторибрук лишь выглядит цивилизованным,

мистер Брайант. А на деле закон «кровь за кровь» ещё крепко живёт в сознании местных жителей.

Чарльз только бровями повёл и сменил тему, заговорил о местных пейзажах, рассуждая о них с невообразимым занудством, и Голд к нему присоединился. Очень скоро они остались вдвоём, насмерть утомив и Розенблумов, и своих терпеливых жен, но Голду показалось, что Чарли именно этого и добивался.

— Выглядишь неважно, — сообщил ему Голд.

— Да, бывало и получше. Всё проходит, и завтра будет новый день.

— Нет, — возразил он, привыкший думать так же, — если ты заберёшь с собою день вчерашний.

— Учту, — улыбнулся Брайант и отправился извиняться перед Реджиной за своё скверное настроение.

Не только Чарли выглядел неважно. Рассматривая гостей, Голд заметил капитана Джонса, одиноко подпирающего изгородь и попивающего ром из своей фляги. Румпель хотел проигнорировать его, но снова и снова возвращался к нему взглядом, и потому в итоге решился подойти.

— Надеюсь, ты в таком подавленном настроении не из-за того, что ради меня обманул шерифа? — насмешливо спросил Голд, приблизившись к бывшему пирату.

— Нет, — улыбнулся Киллиан и предложил ему флягу. — Будешь?

— Не люблю ром, — вежливо отказался Голд. — Он для меня слишком сладкий.

— Ром рому рознь, — пожал плечами капитан и сделал большой глоток. — Как хочешь.

Сам собой разговор прервался, но Румпель не спешил уходить и обратил всё своё внимание на сцену. С его места было хорошо видно Коль, и он невольно засмотрелся. Сейчас под аккомпанемент скрипки она вместе с Робин пела лёгкую весёлую песенку про непокорную королеву, чьё сердце пытался тщетно завоевать прославленный рыцарь.

Много сердец украла

Королева из Мийергалла.

Никто не мог затмить красотой

Светлый лик королевы той…

— Знаешь, мне это напоминает одну старую песню, — вдруг сказал Киллиан, да так неожиданно, что Голд вздрогнул: — Про моряка, который влюбился в королеву, поплыл ради неё на поиски сокровищ и утонул.

— «Синие облака»?

— Да. А ты откуда знаешь?

— Мы почти ровесники, капитан, — усмехнулся Румпель. — А мой отец частенько сидел в тавернах.

— Ясно, — кивнул Джонс. — Да, её частенько пели в тавернах. Грустная песня.

— Очень грустная.

— Но сейчас её приятно вспомнить, — капитан расплылся в улыбке. — Напоминает о молодости, когда я был морским волком, а не старым домашним котом.

Голда это рассмешило. Постаревший, поседевший и немного располневший Киллиан действительно чем-то походил на холёного домашнего кота, а после утраты его угрожающего протеза в его облике совсем не осталось напоминаний о былом.

— Не обращай внимания, — отмахнулся он и тяжко вздохнул: — В моей жизни наступил период, когда начинаешь жить воспоминаниями.

— Забавно, — протянул Голд. — В моей он как раз закончился.

========== Пламя заката ==========

Стемнело. Загорелись зелёные фонарики. Несколько висело прямо над головами Румпеля и Джонса.

— Я Криса ищу, — сказал Голд. — Не видел?

— Где-то здесь, — дёрнул плечами Киллиан и огляделся по сторонам. — Мне кажется, что я его недавно видел…

— Понятно…

Голд только собрался попрощаться и отойти, как к ним подошла Эмма.

— Киллиан, ты мог бы принести ещё пару бутылок шампанского? — попросила она мужа. — Закончилось.

Следить за тем, чтобы шампанское не кончалось, должны были нанятые официанты, но к этому времени многих из них отпустили, и Киллиан согласился и не бескорыстно. Он явно хотел посмотреть, можно ли разжиться в погребе Зелены чем-нибудь, кроме пресловутой шипучки. Из тех же соображений Румпель составил ему компанию.