Последний аккорд

— До, отнеси, пожалуйста, кофе Голдсмитам, — попросила женщину Руби.

— Я здесь не работаю, — недовольно отказалась женщина и при этом улыбнулась, спрятавшись от Руби за книгой.

— До, ну пожалуйста! Я очень загружена.

— Ладно… — сдалась До, взяла поднос и ушла к столику, за которым сидели Кэтрин и Фредерик.

Руби же обратила внимание на Голда, приветливо ему улыбнулась и указала на самый дальний стол, за которым собралась его семья. Коль что-то оживленно рассказывала, одновременно играя с Дженни, а Белль и Крис внимательно её слушали. Роланд со скучающим видом смотрел по сторонам и потому первый заметил тестя, улыбнулся и привлёк к нему внимание остальных. Голд улыбнулся им в ответ, признательно кивнул Руби, неспешно прошёл через зал и устроился рядом с Белль.

— Итак, — весело протянул он, — Что я пропустил? Ну, кроме падений с крыши…

— Ничего столь же интересного, — ухмыльнулась Коль. — Вопрос в том, что пропустили мы.

— Да, — поддержал жену Роланд. — Как прошла ваша встреча?

— Замечательно, — ответил Голд. — Я получил ответы на все вопросы.

— И ты доволен ответами? — полюбопытствовала Белль.

— Да, — ласково ответил он. — Я всем доволен.

— Это надо отметить, — сказал Крис, и все поддержали его идею.

Роланд вызвался лично сделать заказ, Белль взяла на руки Дженни, а Крис напомнил сестре об её увлекательной истории, главным героем которой была Робин и которую Коль по просьбе отца начала рассказывать с самого начала. Голд едва ли вникал в смысл, но слушал с достаточным вниманием, чтобы смеяться там, где нужно. Он больше любовался дочерью, этой взрослой девочкой, перевернувшей с ног на голову всю его жизнь. Именно её образ поддерживал ту хрупкую связь между ним и миром, и пусть некоторым его мечтам никогда не сбыться, но не будь у него Коль, он бы уже давно разучился мечтать.

========== Оттенки зеленого ==========

— Прекрати… — лениво протянула Белль. — Щекотно…

Она, обнажённая и расслабленная, лежала в постели, подставив спину солнечным лучам, пробивающимся в комнату сквозь пыльное окно, а он тревожил её, проводил пальцем по её позвоночнику, касался губами её шеи и плеч и шумно выдыхал, зарываясь носом в её волосы.

— Правда?

— Чуть-чуть, — пробормотала она, засмеялась и спрятала лицо в подушку. — Сжалься… У меня нет сил смеяться.

Голд сжалился, откатился от неё и с интересом огляделся вокруг. Он подумал о том, как много ночей они провели в этой спальне, как просыпались здесь утром и завтракали за маленьким столиком у дальнего окна, как, бывало, они ссорились и, споря, мерили шагами комнату, как мирились и делили на двоих старое, расшитое потускневшей золотистой нитью кресло с высокой спинкой, что по-прежнему стояло в углу. Он вспомнил, как нередко Коль требовательно стучалась в дверь, напоминая, что им пора вставать, пусть даже они давно не спали, а потом устраивала догонялки по дому на пару с Адамом, как Альберт, скороговоркой выплевывая бесконечные извинения, пробирался к шкафу, и как Крис приходил с какой-нибудь книжкой и забирался в постель к родителям, а Румпель уступал ему место между ними. В некотором роде и теперь всё было так же, как и тогда, и они остались той же семьей, но в те времена они были вместе.

— Схожу в душ. Хочу смыть следы утренних упражнений, — с усмешкой сообщил Голд и встал с кровати. — Ты со мной?

— Нет, — улыбнулась Белль и сладко потянулась. — Я ещё полежу. Так хорошо…

— Как хочешь.

Он взял со стула халат, единственный, который привёз с собой и, брезгливо поморщившись, натянул его на своё потное липкое тело, искренне сожалея, что не может отправиться в ванную без него.

— Чёрт! — беззлобно выругался он. — Как же не хватает личной ванной!

— И не говори, — фыркнула Белль, перекатилась на спину и насмешливо посмотрела на него. — Мой великий архитектор!

— Молчи, моя зелёная бутылочка, — весело съязвил Румпель в ответ, напоминая ей о вчерашнем разочаровании.

Накануне вечером Белль примерила своё платье подружки невесты и выяснила, что оно ужасно, совсем ей не идёт и навряд ли только ей. К своему несчастью, она показалась в этом платье Румпелю и Коль, и они изрядно повеселились, пытаясь охарактеризовать увиденное. Больше прочих прижилось сравнение с бутылкой, и дальше Коль было уже не остановить, из-за чего Белль, до того вовлеченная в коллективное веселье, начала обижаться. Она начала обижаться и на дочь, и на мужа, который никак не мог не смеяться, а позже совсем надулась, когда Коль отпустила пару шуток в присутствии Роланда и Криса.

— Реджина сообщила, что невеста пересмотрела свой выбор, — сказала Белль. — Так что к одиннадцати я поеду за другим платьем.

— Тогда тебе осталось недолго валяться, — усмехнулся Голд, снова забрался к ней на постель и расцеловал всё её лицо.

— Иди… — рассмеялась она, мягко отталкивая его. — Ты же в душ хотел?

— И до сих пор хочу, — кивнул он. — Советую тебе присоединиться.

И позже она воспользовалась советом и присоединилась к нему, но вниз он спустился в одиночестве.

С кухни пахло свежесваренным кофе, поджаренным хлебом и апельсинами. Коль, очевидно, порхала по кухне, стараясь приготовить завтрак для всех, но Голд застал её за более сложным занятием: она пыталась накормить Дженни фруктовым пюре, а девочка отворачивалась, капризничала и совершенно не покупалась на её уловки.

— Доброе утро!

— И тебе, пап, — тяжко вздохнула Коль и вновь обратила всё своё внимание на дочь: — Ещё ложечку, медвежонок! Не вредничай!

— Вы одни? — спросил Голд, отмечая про себя, что кое-кого не хватает: — Где Роланд?

— Роланд и Крис ушли гулять с собаками.

— Крис уже проснулся? Отлично, — оценил он и сел за стол рядом с дочерью и внучкой. — Плохо ест?

— Нет. Просто ей нравится меня мучить, — невесело усмехнулась Коль и без особой надежды спросила: — Хочешь попробовать? А я пока закончу с завтраком.

— Давай попробую.

Стоит признать, что он немного пожалел о своём согласии, потому что ему Дженни доверяла ещё меньше. Однако хитростью он смог уговорить её проглотить пару ложечек, но пришлось пожертвовать самой ложкой, которую девочка нашла крайне интересной. Потом Румпель хотел помочь дочери с приготовлением завтрака, но та отказалась, заявив, что он будет ей только мешать, и поэтому, налив себе чашечку кофе, он неторопливо прошёлся по дому в сторону террасы, с которой открывался вид на задний двор и запущенный сад. Ещё до того, как Голд успел открыть дверь, до него донёсся оглушительный лай Фалко, и, выйдя на свежий воздух, он увидел самого пса: тот носился между Роландом и Крисом, желая заполучить теннисный мяч, который те бросали друг другу. Бладхаунд Рафф, не заинтересованный игрой, поднялся по ступенькам на террасу и уселся возле хозяина, ожидая похвалы за хорошее поведение, и Голд выразил своё одобрение, ласково погладив собаку по голове. Роланд и Крис тоже заметили зрителя и приветственно помахали ему.

— А мы вас ждём! — крикнул им Голд.

— Мы сейчас! — заверил Роланд и снова кинул мяч Крису.

— Уже в пути! — засмеялся Крис, схватив мяч и поворачиваясь так, чтобы Фалко не смог до него добраться. — Фалко, нет!

Голд коротко усмехнулся, покачал головой и вернулся в дом, прихватив с собой Раффа. Тем временем на кухню спустилась Белль и помогла Коль подать завтрак в столовую, в которой скоро собрались абсолютно все, включая крысу Мэгги, и в этот раз у Голда не было никакого желания спорить с Крисом по этому поводу.

За столом обсуждалось грядущее торжество и то, что каждому из них предстояло сегодня сделать. Выяснилось, что планов нет только у мистера Голда, который решил благоразумно пропустить церемонию и прийти уже на банкет. Так что, не зная, чем себя занять, он подумал, что мог бы подвезти Белль к Реджине и пообщаться с Генри, если тот окажется там.

— Не верится, что сегодня день свадьбы Зелены Миллс, — с улыбкой отметила Белль, когда их обсуждение плавно подошло к концу.