Последний аккорд

— Да, Клайв много значил для Ричарда, поддерживал его, как никто другой, — многозначительно произнес Голд. — Иногда чужие люди становятся ближе, чем родная кровь.

— Вы это про себя или про меня, мистер Голд? — Гарри всё так же ему улыбался.

— Я просто поделился наблюдением. Каждый человек сам делает выбор. Мне было бы неприятно, если бы мой сын поступил так, как Гарри.

— Вы играете в покер?

— Не часто.

— Но правила знаете, — щелкнул пальцами Гарри. — Если бы у вас была возможность собрать Флэш Рояль, то неужели вы бы её упустили?

— Вы превзойдёте своего отца, — жёстко сказал Голд, глядя молодому человеку прямо в глаза. — Но он вряд ли бы пал так низко. Я слежу за вами.

— Не возражаю, раз вам хочется, — Гарри Майер шагнул к дверям. — Может, наконец что-то увидите.

— Гарри, — окликнул Голд. — В большой игре на Флэш Рояль рассчитывают только полные идиоты.

Тот ничего не ответил, только застыл в задумчивости на минуту, а после невозмутимо вернулся к гостям, оставив мистера Голда наедине с самим собой.

Это продлилось недолго. Успокоившись и приободрившись, он также вернулся к гостям, отыскал взглядом Ричарда и направился к нему, не позволяя никому себя отвлекать. Ричард действительно расклеился, изрядно набрался и что-то быстро говорил обнимающей его Рите Билсон. Рите Голд по многим причинам сочувствовал сильнее, но не ему было её успокаивать.

— Оставлю вас, — улыбнулась Рита, погладила Ричарда по плечу и встала, чтобы уйти.

— Спасибо, радость моя, — криво улыбнулся Рик, провожая её взглядом, а потом хлопнул по стулу, предлагая Голду сесть.

— Как ты? — спросил Голд, занимая освободившееся место.

— А ты?

— Я-то в порядке. В конце концов это произошло не со мной.

— Неизвестно, что будет с нами, — Ричард странно содрогнулся. — Руперт, жить нужно настоящим. Ты меня понимаешь?

— Стараюсь. Всему своё время, Рик.

— Для смерти оно всегда найдётся, а время для жизни мы отбираем у себя сами. Я больше так не могу.

— Что бы сказал Клайв, если бы увидел тебя сейчас?

— Что-то вроде «веселее, Рик», — слабо улыбнулся Брэдфорд.

— Я, конечно, не Клайв, — улыбнулся Голд, — но веселее, Рик!

— Спасибо, Руперт. Знаешь, если у меня родится сын, то я уже знаю, как его назову.

— Отличный выбор.

— И ещё я, кажется, женюсь…

— Время жить? — усмехнулся Румпель.

— Время жить, — кивнул Ричард и расправил плечи. — А сейчас время петь. Было у Клайва одно пожелание, которого нет в завещании. Наверное, потому что он очень добрый. Пожелай мне удачи, Руперт.

— Удачи, Рик.

Ричард предстал перед публикой и взял слово.

— Леди и джентльмены, — голос его звучал громко и чисто. — Уже многое было сказано о нашем добром друге Клайве Монро, и добавить мне нечего. Вы вправе спросить, зачем я вообще тогда вышел сюда и говорю всё это. И я отвечу. У Клайва была любимая песня, и как-то на днях он всё напевал её себе под нос, а потом попросил меня спеть её на его похоронах: он почему-то считал, что я хорошо пою. Я сказал ему, что ни за что не буду это делать, а Клайв сказал, что он бы для меня сделал что угодно и даже бы спел мою любимую песню, несмотря на то, что он её не любит, и что он спел бы её, даже не издеваясь над ней. Вы можете представить, как он поет «Wanted Dead Or Alive»? Я — нет. Но я не сомневаюсь, что для меня Клайв сделал бы что угодно, и поэтому я окажу ему такую честь. Не судите строго.

И Ричард Брэдфорд со всем старанием и душой спел любимую песенку Клайва Монро, старую-старую, глупую-глупую песенку о простоватом шотландском пастушке, влюблённом в своих овец. Эта песенка во многом была о самом Клайве Монро. Голд легко засмеялся, одобрительно махнул рукой и зашагал сквозь толпу к Ив и Белль. Но внезапно он остановился, заметив Ральфа Брэдфорда и его исполненный отвращения и ненависти взгляд, направленный на отца. Это было чем-то немыслимым, нереальным. Что такого Ричард успел натворить за последние две недели, чтобы сын начал так к нему относится?

— Ральф, — Голд не смог пройти мимо. — Не будешь против, если я присоединюсь?

— Не буду, — холодно ответил Ральф. — Пожалуйста, мистер Голд.

— Что он сделал? — спросил Голд, кивнув в сторону Ричарда, одновременно понимая, что и сам чем-то ему не угодил.

— А вы не в курсе? — сузил глаза Ральф и, видя искреннее недоумение в глазах Голда, тут же переменился в лице. — Вы и правда не в курсе.

— Может быть, ты меня просветишь?

— Я бы отказался, но вам стоит знать: ваш клиент умер не от рака.

— Откуда ты знаешь? Ты не его врач, а его врач…

— Да-да, его врач сказал то, что сказал, из-за доверия к нему никто не делал вскрытия, — нетерпеливо перебил Ральф и оглянулся, будто их подслушивали, но никому не было до них дела. — Я знал, как отец привязан к Клайву. То есть я думал, что знал, и захотел побольше выяснить о его случае. Доктор Стерн очень долго не хотел со мной разговаривать, но моя фамилия творит чудеса. Клайв умер от асфиксии.

— Но при раке лёгких так обычно и бывает.

— Поэтому смерть и не вызвала подозрений, но стадия болезни и препараты, которыми лечили мистера Монро, сделали такой исход практически невозможным. Не сейчас. И анализы, которые на самом деле сделал доктор Стерн, только подтверждают это, — здесь доктор Ральф Брэдфорд сделал паузу и после, не дождавшись реакции, продолжил: — Теперь вы понимаете всю комичность этого фарса?

Голд понимал и не знал, что на это ответить. У него просто не было слов, так что он попрощался с Ральфом и наконец добрался до Белль и Ив. Ив как раз собралась уходить.

— Мне пора. Завтра еще ехать в Манчестер, — равнодушно сказала Ив. — Как же всё не вовремя.

— Нам тоже пора, — вздохнул Голд. — Можем подвезти.

— Не откажусь.

— Ладно, — пожала плечами Белль. — Пойду попрощаюсь с Ричардом и Ритой.

— И за меня попрощайся, — попросил Голд.

— Ладно… — нахмурилась она, но спорить не стала. — И за тебя попрощаюсь.

Позже, когда они отъезжали от дома Ив, она вернулась к этой теме.

— Что произошло между тобой и Ричардом?

— Ты завтра едешь в Манчестер? — спросил Голд, игнорируя её вопрос.

— Ты мне не ответил, — надулась Белль. — И нет: я не еду в Манчестер.

— А стоит. Ив едет.

— Это свадьба её брата.

— Это свадьба сына твоей подруги, которой ты, помнится, обещала помочь.

— Почему ты так стремишься выпроводить меня из дома?!

— Мы уже об этом говорили, — напомнил Голд. — И я не пытаюсь выпроводить тебя из дома, но там ты будешь полезнее, чем здесь. Всему своё место и время.

— А как же ты? Может, тогда поедешь с нами?

— У меня много работы. Я буду работать буквально все выходные.

Больше они не пытались говорить о Ричарде и Манчестере.

На следующий день Голд проводил Белль и Криса до аэропорта, а сам продолжил заниматься своими адвокатскими делами. Завещание Клайва, согласно всё тем же предписаниям, было зачитано ещё в пятницу, и при этом присутствовали только двое из троих, в нём упомянутых. Нэтали Мэдисон, учитывая характер её отношений с покойным, разумеется, не могла прийти, и поэтому в субботу Голд поехал к ней сам.

Она жила на Статен-Айленде в маленьком аккуратном домике на Фаннинг-стрит. Гараж на одну машину, аккуратно подстриженный газон, цветочные клумбы, пока пустующие, толстый полосатый кот, лениво развалившийся на подоконнике, и детский велосипед, пристёгнутый на замок к низенькому заборчику. И сама Нэтали была похожа на домохозяйку из пригорода, а не на элитную проститутку с Манхэттена. Голда, однако, удивило вовсе не это. Нэтали смотрела на него недоверчиво и испуганно, словно раненое животное, и не сразу сообразила, кто перед ней стоит.

— Мистер Голд? Что вы тут делаете?

— Пришёл поговорить с вами, мисс Мэдисон, — растерялся Голд. — Я могу войти?

— Да, конечно.

Она пригласила его в уютную маленькую гостиную и внимательно слушала, пока он рассказывал о цели своего визита, объяснял ей, что нужно сделать, чтобы вступить в права наследования, вручив ей копию завещания.