Последний аккорд

— Ладно! — он хлопнул Альберта по плечу. — Я хочу видеть, где ты теперь живешь.

— А пошли прямо сейчас! — предложил Альберт.

— А пошли!

— Я с вами! — тут же вызвался Крис.

— А я тут посижу, — лениво протянула Белль. — Книжечку почитаю…

Альберт попрощался с мамой и вместе с отцом и братом покинул гостиницу. Они отправились в сторону Симмонс-Холла по мосту Лонгфелло на другой берег реки Чарльз. Весь путь занял чуть более получаса, но можно было и быстрее дойти. Очень скоро они оказались внутри «пористой губки», поднялись на третий этаж и отыскали нужную комнату. Дверь открывалась электронным ключом.

Сама комната оказалась большой и мрачной. Одна из стен представляла собой бесконечные небольшие прямоугольные окна, которые все разом можно было закрыть одним сплошным экраном. Света было мало в любом случае. Из мебели было два письменных стола, два стеллажа для личных вещей, два шкафчика для одежды и одна двухуровневая кровать. Альберт успел разложить почти все вещи в своем собственном перфекционистском стиле, из-за чего бардак соседа особенно бросался в глаза. Его соседом оказался восемнадцатилетний латиноамериканец Эрнесто Эстевас, который и сейчас оставался чуть ли не единственным другом Альберта. Эрнесто тогда не было в комнате.

— Ну, неплохо, — оценил Голд и присел на кровать, проверяя насколько та удобна. — Я на этой неделе — оценщик жилья.

— Это почему? — нахмурился Альберт.

— Коль переехала, — сообщил он. — Или ты знал?

— Нет. Не знал. А куда?

— В Аркадию.

Он подробно рассказал о своей поездке в Лос-Анджелес, попутно заглядывая в каждый угол комнаты. И в своей маленькой самовольной экскурсии он наткнулся на увесистую папку с рисунками Криса, которую Альберт еще не успел никуда определить. Крис очень хорошо рисовал, но в папке под хорошими рисунками лежали неудачные, которые Альберт, судя по всему, выудил из мусорного ведра. Такие детали особенно дороги отцовскому сердцу. Он поражался тому, как им удалось так сплотить свою семью. Его дети всегда заботились друг о друге и легко собирались вместе в самые важные моменты жизни.

Через час Румпель и Крис ушли. Альберт проводил их до выхода из здания. Голд оглянулся на него, будто звал за собой, но нашел в себе силы уйти.

Назад с Крисом возвращались очень медленно и разговаривали. Мальчик рассказывал, что они делали, пока его не было, где гуляли и ели, а Голд рассказал про Фалко. Животные были самой сильной страстью Криса после рисования, поэтому весть о новом питомце Коль привела его в восторг. А потом он погрустнел и поделился опасениями, что их бассет-хаунд, возможно, скоро умрет. И когда Голд увидел его на следующий день, то не мог не согласиться: Тьери угасал на глазах.

Однако, пес прожил чуть дольше, чем они ожидали, и умер в конце марта 2037-го, протянув еще полгода. Крис сильно расстроился, но старался виду не подавать, а смотреть на то, как хоронят собаку отказался.

Белль хотела похоронить его сама. Выбрала место, взяла лопату и принялась рубить ею мерзлую землю.

— Дай мне! — Голд попытался отобрать у нее лопату, но не смог.

— Нет, — жестко сказала Белль, — Моя собака — мне и хоронить.

— Белль…

— Нет.

Белль выкопала достаточно глубокую яму, и Голд бережно опустил в нее животное. Они немного постояли, после чего Белль со слезами на глазах, не произнося ни слова, вытащила из кармана куртки жетон Тьери, провела по нему пальцем и бросила в яму.

С помощью магии Голд засыпал все землей и сделал маленькое неприметное надгробие.

— Спасибо, — тихо произнесла она. — Он бы оценил.

— Не уверен, но не буду спорить.

— Очередная боль. Но, пожалуй, меньшая.

— Не думай о плохом. Это сложно, особенно после того, что случилось с Адамом. Но все образуется, — Голд обнял жену. — Слышишь меня?

— Слышу, — отозвалась Белль. — Кто бы думал, что мой пес переживет моего отца.

— Я вообще думал, что твой отец переживет всех нас.

Это заставило ее слабо улыбнуться. Улыбка продержалась недолго.

— Больше не заведу собаку.

Голд почувствовал, что после всего им как никогда требуется новый свежий старт. Очень скоро они на него решились.

========== Возвращение в Нью-Йорк ==========

Голд открыл дверь, намереваясь пропустить Адама вперед, и едва не был сбит дружелюбием лабрадора Фалко — собаки его дочери. Увидев вместо одного человека сразу двух, Фалко засуетился, стуча хвостом по стене.

— Фу, Фалко! — велел Адам. — Нет.

— Фалко, ко мне! — крикнул с кухни Роланд Гуд. — Фалко!

Лабрадор недовольно заскулил и подчинился воле хозяина. Адам поспешил следом, и голоса на кухне стали громче и радостнее, приветствуя нового гостя. Больше всего Голд хотел оказаться среди них, но отчего-то медлил, свернул по пути в гостиную и свистом подозвал к себе бладхаунда, другую собаку, смиренно лежавшую возле одного из кресел.

— Рафф, — произнёс Голд, гладя пса по голове. — Хороший пёс.

Он ухватился за длинное бархатное ухо, пропустил его сквозь пальцы, почесал собачью шею, заглядывая в золотисто-коричневые глаза.

— Пап, — на пороге гостиной появился Крис, — где ты потерялся?

— Иду-иду, — заверил Голд, обернувшись к сыну с улыбкой. — Ещё минуту.

Крис кивнул и пошёл назад. Что же, и ему пора! Пришла пора вернуться к ним.

***

В своём решении не заводить собаку Белль была на удивление тверда, пока Коль и Роланд не приехали на неделю в Сторибрук и не привезли с собой Раффа.

Рафф был семимесячным щенком бладхаунда. Когда Белль увидела этого чёрного с подпалинами красавца, то сразу поняла, зачем его привезли.

— Мне не нужна собака, — Белль поджала губы и сурово взглянула на дочь. — Потом ты заберёшь его с собой!

— А это не тебе, — сказала Коль. — Моя собака. Увезу, не сомневайся.

Собака была очень нужна Белль. Она машинально просыпалась пораньше, чтобы вывести пса на прогулку, и с грустью ложилась назад, понимая, что никакого пса больше нет. Да и Крис, который время от времени сидел на полу в коридоре и безразлично бросал в стенку мячик, радости не добавлял. Он сам любил старину Тьери и не думал, что его можно заменить, но без собаки было как-то совсем пусто. Поэтому он был на стороне Коль.

Белль выделила для Раффа и Фалко место на первом этаже и этим ограничилась. Основные обязанности по уходу на себя с удовольствием взял Крис, а Роланд помогал. Они вдвоём могли часами пропадать где-то в лесу или просто торчали во дворе. Коль и Голд иногда наблюдали за ними через окно в гостиной.

— Ему нужны дети, — как-то раз задумчиво сказала Коль, не сводя глаз с супруга, — а я, возможно, никогда не смогу их ему дать.

— Это он тебе сказал? — спросил Голд, который думал, что знаком с позицией Роланда.

— Нет-нет, что ты! — улыбнулась она, а потом грустно добавила: — Он не говорит со мной об этом. Но я и сама вижу. Как он играет с племянником. Как сейчас возится с Крисом… Ему это нужно.

— А ещё ему нужна ты, — серьёзно сказал он дочери. — И мне кажется, что ты значишь для него гораздо больше.

Коль только пожала плечами и отвернулась от окна.

Днём позже Голд поделился своей тревогой с Белль. Он заговорил об этом вопреки своей воле, когда помогал жене расставлять книги в библиотеке.

— Мне очень жаль, что она так думает, — печально вздохнула Белль, когда он договорил. — Коль никогда не понимала, что порой берёт на себя слишком много.

— Думаю, что это никогда не понимала не только Коль, — многозначительно произнёс Румпель. — Она не должна думать, что с ней что-то не так.

— Румпель, ты не можешь защитить их от всего на свете, — она забрала у него оставшиеся две книги.

— Да.

Он вспомнил Адама и прикрыл глаза, стараясь справиться с эмоциями. Не удалось. Старая рана вновь дала о себе знать, нога подкосилась от боли. Он едва не упал, но удержался, ухватившись за стеллаж.

— Румпель! — Белль хотела помочь ему. — Тебе нужно присесть.