Страница 11 из 315
Через пятнадцать минут они отыскали на парковке старый черненький фольксваген.
— Когда ты поменяешь машину? — полюбопытствовал Голд. — Скоро на ней уже ездить запретят.
— Так она ретро, — сказала Коль, открывая багажник. — Вон наклейка внизу!
— Ретродерьмо, — прочитал Голд и бесстрастно прокомментировал: — Оригинально.
— Ага.
Они сели в машину. Коль завела двигатель и выехала с парковки.
— Вообще в бардачке есть такие же маленькие наклейки, — поддела она, — Можешь взять одну и прилепить на свой мобильник.
— А что не так с моим мобильником? — притворно удивился Голд, — Ну, старый и что с того?
— Пап, у сим-карт сейчас больше памяти, чем у него, — занудно протянула дочь. — Да и скоро он перестанет их поддерживать. Точнее просто перестанут под твой выпускать сим-карты.
— Ну, может, лет через десять.
— Ох…
Голд все же открыл бардачок и нашел наклейку, правда, прилепил ее не на телефон, а себе на руку.
— Не смешно! — рассмеялась Коль. — Совсем!
— Вот и не смейся, — улыбнулся Голд, — Далеко ехать?
— До самой Аркадии.
— Там я не был. Долго ехать?
— Полтора часа. Зато район теперь гораздо приличнее, — с энтузиазмом говорила Коль. — Ты одобришь. И даже перестанешь шутить про то, как подаришь мне пистолет.
— А я не шутил. И подарил бы, если бы у твоего Роланда не было, — серьезно сказал Голд. — А одной и вовсе не позволил бы жить там, где ты жила.
— Зато там, где я теперь живу — позволил бы.
— Ну, поглядим! — недоверчиво покачал он головой.
Они недолго ехали на запад по Виксбург-авеню, потом Коль сделала несколько уже привычных маневров и выехала на бульвар Сепулведа. Вероятно, его и раньше возили по нему, но только сидя в машине дочери, он впервые начал смотреть по сторонам на изящные переплетающиеся линии дорог. Было душно, а стекол они не опускали, так как ветер на шоссе был чересчур сильный. В городе стало полегче. С большим удовольствием он наблюдал, как позади остается ужасный район, в котором Коль до этого ютилась в однокомнатной квартирке в потрепанной высотке, населенной сомнительными личностями. Сам он бывал там от силы раза три и как-то не горел желанием туда возвращаться.
— Я рад, что вы уехали оттуда, — сообщил он, ткнув в сторону старого района Коль.
— Ага.
Оставшуюся часть пути они говорили о работе Коль в журнале, о ее последних поездках в пару заповедников на севере штата Калифорния, о Роланде и о собаках. Больше всего о собаках, и позже он понял почему.
Наконец, они подъехали к двухэтажному многоквартирному дому на Хантингтон-драйв, аккуратному, окруженному деревьями и уже внушающему доверие. Внутри пахло цветами, а не помойкой, что тоже было большим плюсом. Они явно подошли с большей ответственность к выбору места, в котором собирались растить ребенка, потому что приличным был не только дом, но и весь район.
Квартира находилась на втором этаже, и она почему-то немного волновалась, когда открывала дверь, будто боялась, что Голду может не понравиться.
— Проходи, пап, — пригласила Коль и пропустила его вперед себя: — Вот и пришли…
Квартира была светлой и просторной, состояла из большой гостиной и двух спальных комнат. Особенно его заинтересовал балкон, выход на который был на кухне, и заметить его сразу было непросто. Эта особенность была в духе Коль, как и общая обстановка: цветовые решения, мебель, вещи… Ему нравилось.
— Ладно. Я одобряю, — улыбнулся Голд, позволяя забрать свой пиджак, но не решаясь проходить дальше.
— Роланд? — позвала Коль и сразу решила, что его нет дома: — Ушел, наверное…
— Тут я! — Роланд поспешил показаться. — Здравствуйте, мистер Голд.
— Здравствуй, Роланд, — Голд пожал его протянутую руку.
— Пап, проходи, не стой! — раздраженно сказала Коль. — И ты тоже. Столпились!
Голд и Роланд перешли в гостиную. Еще в дверях он услышал скулеж и стук когтей.
— Вы собаку завели?
— Ну да… — смущенно ответила Коль, — Сейчас покажу!
Она прошмыгнула мимо них с Роландом и скрылась в спальне.
— Останетесь у нас? — предложил Роланд, хотя Коль его уже опередила.
— Коль уже предложила, — ответил он. — Я согласился. Но если…
— Что вы! Оставайтесь!
— Непривычно, — отметил Голд и сел на диван.
— И мне. Но если задуматься, то не так уж и непривычно, — улыбался Роланд, присаживаясь рядом. — Я же жил у вас.
— Да, верно, — неловко согласился Голд, не привыкший к искреннему радушию со стороны.
Коль тем временем вернулась с палевым щенком лабрадора.
— Большая собака…
— Будет, — удовлетворенно кивнула Коль и передала щенка отцу. — Пока он очень маленький.
— Не описается? — Голд осторожно держал щенка на некотором расстоянии от себя.
— Он — храбрый парень. Не думаю.
И это было так. Щенок из любопытства потянулся вперед, шумно втягивая носом воздух и слабо вырывался из рук.
— Кличка? — Голд посадил животное рядом с собой и провел рукой от ушей до основания хвоста.
— Фалко.
— Хороший, насколько я могу судить, — похвалил Румпель, продолжая гладить щенка.
Это заставило его снова подумать о Коль и о произошедшем. Фалко явно спасал ее от грусти и печали.
В общей сложности Голд прожил на Хантингтон Драйв трое суток. Поначалу он чувствовал себя немного скованным, боялся, что может доставить неудобства, но ни Коль, ни Роланд не дали ему ни одного повода так думать. Да и сами они обыкновенно вели себя очень тихо. Настолько тихо, что, когда Голд закрываясь в выделенной ему комнате, то ему казалось, будто он остался совсем один.
Следующие два дня они с Коль провели вместе. Обедали в кафе, бродили по городу, обсуждали каждую мелочь вроде дерева необычной формы или чудаковатой соседки, которая наблюдала за всеми с надеждой однажды стать свидетелем преступления.
В четверг Коль нужно было работать, и она ушла на весь день, оставив Голда наедине с Роландом. Они почти не разговаривали друг с другом, обменивались только дежурными словами. После обеда Роланд тоже уходил на час вместе с собакой.
— Плановый визит к ветеринару, — пояснил зять перед самым выходом. — А потом надо его приучать к улице. Я бы предложил вам пойти со мной, но два мужика и щенок могут выглядеть довольно странно.
В их случае это было бы именно так.
— Немного, — усмехнулся Голд. — Я найду чем себя занять.
— Ладно, — улыбнулся Роланд. — Я скоро вернусь.
На самом деле Голд не знал, чем себя занять, но в отсутствии Роланда ему было проще.
Первые минут пятнадцать он провел наблюдая, как меняются фотографии в электронной фоторамке в виде небольшого полупрозрачного кубика: тысячи свидетельств жизни Коль и ее мужа, наполненной событиями и впечатлениями. Он почему-то несколько удивился, когда его лицо пару раз промелькнуло среди этого бесконечного потока. Затем он ходил по квартире, разглядывал разные памятные безделушки. Когда Роланд вернулся, он как раз приготовил себе чай и, разумеется, предложил хозяину к нему присоединиться.
— Конечно, — согласился Роланд. — Только щенку лапы вымою, чтобы покрывало не перепачкал.
— Не стоит позволять собаке спать с вами, — заметил Голд. — Потом это станет серьезной проблемой.
— Поверьте, я только за, — мрачно улыбнулся Роланд, на что Голд ответил понимающим взглядом.
Вскоре они расположились в гостиной и наконец завели какую-то беседу. Сначала речь шла только о Лос-Анджелесе, а потом — о Сторибруке и о Зачарованном лесе. Роланд оживленно говорил о месте, из которого они все пришли. И у него назрел вопрос.
— Роланд, ты жил в Зачарованном лесу, а потом в Сторибруке, — прервал Голд. — Как ты справляешься в этом мире?
— Пока справляюсь. Мне нравится. Наверное…
— Наверное?
— Ну, в любом случае здесь у меня больше связей, чем там, — задумчиво произнес Роланд. — И есть нечто, чем я дорожу. Ну, и нельзя же вечно по лесам слоняться.
— Это верно.
— А вы, мистер Голд?