Охота на банкира

По такой же схеме действовал Егиазарян с ОВВЗ на 237 миллионов долларов, выделенных флагману отечественного военно-промышленного комплекса – Московскому авиационному производственному объединению МАПО «МиГ» – под несуществующий контракт с Индией на поставку истребителей «МиГ-29». Согласно документам, которые подписал финансовый директор «МиГа» Максим Ткачев, деньги ушли во все в те же Уникомбанк и МФК. Так сложилось, что в это же время в Бриджтауне, столице солнечного островного государства Барбадос в Карибском море, был открыт отмывочный «банчок» «Луидор» (Louis dʾOr Investment), которым управлял первый зампред Уникомбанка Андрей Глориозов.

Формулу «деньги любят тишину» приписывают основателю финансовой империи Ротшильдов Майеру Амшелю. На самом деле хозяин франкфуртской меняльной конторы в конце XVIII века учил своих сыновей четырем постулатам: не пускать женщин в бизнес, жить в любви и согласии, заботиться об общественном благе и не выставлять напоказ свое состояние. У нас же этот завет трактуется так, что деньги надо делать подальше от света и шума, то есть публичности. Впрочем, если ты мошенник, а деньги – грязные, то подобное тараканье поведение является вполне естественным. Вот и Ашот Егиазарян при огромных оборотах своего бизнеса старался особо не светиться.

По роду прежней работы я сохранил большее, чем положено, любопытство к банковским операциям за пределами моих собственных. Я давно заметил, что значительное количество представителей финансового мира не видит разницы между своими деньгами и деньгами клиентов. Егиазарян был типичным образчиком этой разновидности банкиров. За любопытство надо платить – поэтому вскоре моя жизнь приняла совершенно новый оборот, став чем-то вроде детектива с элементами вестерна.

Ночью 23 августа 1996 года в окно офиса нашего банка влетела и взорвалась боевая граната. Один из охранников получил серьезное ранение, остальные вызвали милицию. Прибывшая оперативная группа бегло осмотрела помещение и ретировалась. Через пару часов на пороге банка появились другие люди, в штатском. Они тщательно провели осмотр места происшествия, деловито что-то измерили и записали на специальных бланках, после чего… задержали двух охранников, дежуривших в ту злополучную ночь. Возникло ощущение, что милицейским начальником был конандойловский инспектор Лестрейд.

Бедных охранников отпустили из милиции только тогда, когда другие здания банка расстреляли из гранатомета. Как они рассказали, их заподозрили в том, что они сами принесли гранату в помещение банка и что взрыв произошел в результате неосторожного обращения с боеприпасом. Шитая белыми нитками версия вскоре окончательно развалилась – под угол одного из зданий банка заложили пластиковую взрывчатку. И, наконец, приехав как-то утром в свой кабинет, я наступил на пулю. Другая валялась прямо под выбоиной в стене на уровне моей головы. Причем обе прошили пуленепробиваемые защитные пленки на стеклах.

Наезд не имел сколь-нибудь осмысленного объяснения. Национальный резервный банк работал как часы и не имел ни с кем конфликтов. Единственным проколом в его работе оставалась незакрытая сделка с Edge Investment Group Inc. При этом за весь предшествовавший период работы банка никаких инцидентов, связанных с угрозой личной безопасности, не случалось. Может быть, это дело рук Федорова? Вряд ли. Ведь, по большому счету, от него уже ничего не зависело, так как решение швейцарского суда о возвращении денежных средств было уже принято и ожидалось его исполнение. Мог ли Федоров попытаться запугать нас? Не похоже – он аферист, но не гангстер. Обычно с мошенниками не происходят такие мутации.

Правоохранительные органы, как водится, никого не нашли: через два месяца предварительного следствия производства по обоим делам оказались приостановленными «ввиду неустановления лиц, совершивших преступные деяния». «Visyak» на профессиональном жаргоне.

Выснилось, что в конце 1996 года на имя генерального прокурора Российской Федерации Ю. И. Скуратова из США по факсу поступило заявление[2]. О нем мы узнали спустя примерно год.

Генеральному прокурору Российской Федерации

г-ну Скуратову Ю. И.

от г-на Федорова И. И.

322 E. Broadway, Hopowell, VA, 23860,

Fax. (804) 4582349

19 ноября 1996 года.

Уважаемый Господин Генеральный прокурор!

Весьма неприятные обстоятельства вынуждают меня обратиться к Вам с настоящим письмом.

Весной текущего года руководители так называемого Национального резервного банка (НРБ) в Москве, господа Лебедев и Костин (последний не так давно назначен на высокий пост управляющего Внешэкономбанком), ответственный сотрудник Мосбизнесбанка (МББ) г-н Чистилин, а также известный в банковских кругах финансист Швецкий пригласили меня для участия в международной финансовой транзакции, механизм которой сводился к следующему.

Используя тесные личные связи с некоторыми руководителями Минфина и ЦБ России, в частности с руководителем ЦБ г-ном Дубининым (жена последнего работает на ответственной должности в НРБ), указанные лица получили для НРБ от соответствующих правительственных учреждений исключительное право осуществлять на рынке ценных бумаг, российском и международном, операции с тогда новыми, 6-м и 7-м траншами валютных облигаций Минфина России (ВЭБовки). Суть сделки состояла в обмене 6-го и 7-го траншей на 5-й. Вполне легальная операция, часто практикуемая финансовыми организациями.

Получив в свое управление ВЭБовки 6-го и 7-го траншей номинальной стоимостью 300 миллионов долларов, НРБ при моем посредничестве и при участии МББ как брокера начали продавать указанные ценные бумаги на международном рынке, после чего якобы собирались скупать облигации 5-го транша и передавать их Минфину РФ. В соответствии с заключенным соглашением руководимым мною коммерческим фирмам отводилась законная роль посредника в упомянутой сделке.

Однако в процессе осуществления данной финансовой операции выяснилось, что упомянутые выше господа вовсе не собираются приобретать ВЭБовки 5-го выпуска, а вырученные в результате продажи 6-го и 7-го траншей деньги (около 300 миллионов долларов) они начали просто переводить на счета специально зарегистрированных подставных фирм в различных странах, в основном в швейцарских банках. Указания о переводах, как дополнения к контракту о посредничестве, получал я.

Когда преступная подоплека деятельности господ Костина, Лебедева, Чистилина и Швецкого для меня стала очевидна, в особенности после исчезновения большинства документов из моего временного офиса, я заявил, что выхожу из этого бизнеса. Тогда перечисленные господа стали отговаривать меня от такого шага, приводя в качестве основного аргумента то обстоятельство, что сделка по фиктивному обмену ВЭБовок осуществляется с ведома и согласия г-на Черномырдина, и поэтому в ней нет никакого риска.

Однако когда через некоторое время я узнал, что бизнесмены, являвшиеся подобно мне посредниками в операциях с валютными облигациями 4-го и 5-го траншей, были просто-напросто убиты, я немедленно вышел из этого бизнеса и вылетел в США.

Тем не менее упомянутые господа не оставили меня в покое и в США. Начали поступать настойчивые требования вернуться в бизнес с ВЭБовками, затем перешедшие в прямые угрозы физической расправы надо мной и моей семьей, причем в каждой угрозе подчеркивалось, что угрожающие мне господа заручились поддержкой в высокопоставленных российских кругах, включая лично г-на Черномырдина (чему я не верю).

Около месяца назад господа из ММБ и НРБ, подделав ряд юридических и финансовых документов, смогли ввести в заблуждение правосудие Швейцарской Республики, вследствие чего часть принадлежащих мне средств оказалась заблокированной, что крайне отрицательно сказалось на функционировании моего бизнеса.

Обращаясь к Вам с настоящим письмом, г-н Генеральный прокурор, я искренне надеюсь, что Вы окажете помощь в ограждении моей семьи, моего имущества и принадлежащих мне средств от преступных посягательств недобросовестных господ, которых я упомянул выше.

В противном случае я буду вынужден через несколько недель сообщить средствам массовой информации, включая российские, и органам юстиции США известную мне информацию о криминальной деятельности представителей российских финансовых кругов, включая реквизиты банковских счетов, на которых лежат многомиллионные долларовые суммы, добытые нечестным путем.

2

См. приложение 1.