Страница 3 из 18
В одно из своих очередных посещений,смысл которых для Сосо оставался скрытым, Амилахвари подошел к Сосо. Вни-мательно посмотрел на него так, как смотрят на впервые уви-денную, но забавную вещицу.
-Ты хочешь учиться?-спросил он.
-Ты будешь учиться?-повторил он,краем плетки приподнимая подбородок мальчика так,что сыромятные ремни плетки впились в упругую кожу ребенка и делали ему и больно,и неприятно.
Правое веко глаза Сосо уткнулось в переносицу.А левый карий глаз внимательно и немигаще смотрел прямо в лицо свет-лейшего.
-Я буду учиться,-ответил он,слегка срывающимся,но твердым голосом.
-Ты будешь учиться хорошо?!-полуутвердительно,полувопро-сительно, полугрожающе допытывался Амилахвари, с каким-то злорадством пристально вглядываясь в лицо ребенка. Лицо Ами-лахвари было красным,словно его охватил жар.Его полуголая грудь вздымалсь и на ней были отчетливо видны следы красной сыпи. Он почти дышал в лицо ребенка.
-Я буду учиться хорошо,-автоматически повторил Сосо.На этот раз совсем холодно,твердо и безразлично,глядя в поро-дистую физиономию,противного ему с давних пор светлейшего, посетившего его мать даже после смерти Безо.
Но не сразу ему не пришлось поступать в духовную школу. После посещения Амилахвари,недели через две,у него поднялась температура,начался сильный озноб,появились боли в пояснице и особенно в крестце. Головная боль,головокружение и рвота не затихали ни днем,ни ночью. А с четвертого дня болезни на поверхности кожи появилась сыпь,имеющая в центре вдавление. Обильное высыпание покрыло лицо и кисти рук,слизистые облочки мягкого неба,глотки и десен,появилась охриплость голоса,кашель и слюнотечение.
Через неделю сыпь нагноилась, Сосо впадал в полубессозна-тельное состояние. Здесь впервые он почувствовал такое безыс-ходное чувство беспредельной ненависти ко всем! И к уже умершему Безо. И светлейшему князю. И к Гоги, и “второму Сосо”. И даже Кеке, молившейся тут же о его выздоровлении.
Растянутые изнутри, высыпания кожи и слизистой оболочки легко лопались, выпуская гной, стекавший наружу на кожу и белье. Истечение гноя на поверхность кожи вызывало резкий зуд. Сосо уже не мог есть. Кеке не находила себе место. Рвала волосы,кричала,выла.Молилась по ночам.И все время они с Сосо были одни. Окружающие боялись появляться. Это была оспа. Цвет белков глаз Сосо изменяется с этих пор и и навсегда принимает несколько синеватый оттенок.
Через две недели Бог услышал молитвы Кеке. Уже утром на третью неделю Сосо почувствовал себя лучше. Температура спала. И только рябины сохранятся у него на всю жизнь. Да синеватые белки глаз.
– Слава Богу! – молилась Кеке,-что это была не черная оспа!
И долго еще люди из округи стороной обходили несчастный дом Безо. Настороженно шептали что-то друг другу. Огля-дывались. Не слышит ли их разговоры нечистая сила,которая,как всем известно, тихо и негласно ходит по пятам нашей тени.
А что светлейший князь Амилахвари? А он исчез. Раст-ворился в теплом воздухе Гори и Тифлиса. Поговаривали,что умер от какой-то страшной болезни чуть ли даже не в Москве. Ну. Для богатых это не удивительно. Они могут позволить себе многое. Но что удивительно! Так это то,что Сосо по осени приняли в духовное училище Гори.
Сосо должен был учиться,учиться и учиться. Учиться для того,чтобы заслужить благосклонное отношение к себе началь-ства. А именно это-”благосклонное отношение” и было ему противно. Более чем противно. Пока он чувствовал удивление перед этими людьми в черных одеждах,издающих неповторимый запах склада, мышей, пота и нечесаных волос. Между ними шла непрестанная и тайная вражда национально-религиозного харак-тера. С одной стороны, эти строгие бородатые люди боролись за независимость грузинской церкви. И вышибали грузинский язык из своих учеников, заставляя их говорить по-русски. Изменяя грузинское миропонимание жизни. Священники русской нацио-нальности,которых было большинство,строго бдили выполнение постановлений петербургского Синода, от которых зависило их собственное благополучие.Писали кляузы на своих грузинских собратьев по вере и исполнению катехизиса. Ведь церковная должность освобождала от воинской повинности и личных податей. За нее держались потому, что,кроме молитв,выполнения часов и кляуз,ничего не умели делать.А при исправном ис-полнении своих обязанностей получали и жалование,и стол.И что было не менее важно,они получали,хотя маленькую,но власть, власть, распространяющуюся на души юношей из бедных се-мейств, получающих образование в духовной школе.
Но все это одиннадцатилетний Сосо с холщевой сумкой под мышкой еще не очень ясно себе представлял. Когда по осени начал ходить в духовную школу. Он видел как величественно, гордо и независимо вышагивали учителя и инспектор духовной школы, переходя из одного класса в другой, из одного помещения в следующее. Это удивительная важность, надменность, с которой они несли свои рясы, головы и плечи были для Сосо венцом честолюбия. Только ему хотелось как раз обратного.
Чтобы не они были важными, грозными и независимыми. Чтобы не ему приходилось им кланяться. Чтобы это не он стоял по стойке “смирно” перед их пустыми взглядами, устремленными поверх его головы. А как раз наоборот. И это “наоборот” ему казалось таким естественным и для него понятным,что вот столило только зажмурить глаза, перенестись в какое-то неиз-веданное время. И это “наоборот” уже просто так и наступит. Он даже как-то пробывал зажмуривать глаза. Но “наоборот” не приходило. А перед глазами были только какие-то синие круги. Они, эти круги расходились, затем выпучивались как глаза кота в темноте. А затем так же неожиданно собирались в одну точку.
-Джугашвили! Что вы здесь попусту отираетесь со своей холщевой сумкой под мышкой.Зайдите ко мне.
Это был голос инспектора Бутырского. Грозы всех учеников духовной школы. Которого боялись и которого ненавидили не только учащиеся,но и учащие. У Бутыркого было много согля-датаев,которые, и это было даже заметно по их поведению, обычно сторожили своего наставника при появлении его из туалетной комнаты. Куда инспектор Бутырский постоянно заскакивал. Возможно это было связано с непорядками в его мочевой системе. А возможно и с другими не менее важными обстоятельствами. Бог его знает. Но тем не менее наушники сторожили своего патрона у этого ответственного места и по одиночке заскакивали к нему в кабинет. В котором как говаривали сведущие люди помимо картин,изображавших Госу-даря и членов петербургского Синода, были новые резные кресла и широкий стол под зеленым сукном.
Сосо с удивлением вытаращил глаза на своего начальника. Поскольку как раз находился на довольно значительном рассто-янии от места, где был расположен туалет преподавателей.
Но его долговязая, жилистая фигура и даже все его лицо с враз покрасневшими рябинами, несколько напряженное от такого неожиданного предложения выражали готовность следовать за инспектором.