Страница 10 из 18
-И Плакида спросил:”Кто Ты,Господи,говорящий со мною?”-добавил Абашидзе.-А что ответил ему олень?
-Я-Исус Христос,Бог,воплотвшийся ради спасения людей и претерпевший вольные страдания и Крестную смерть,– бодро отвечал Джибладзе.
И тут происходит совсем непредвиденное. Семинарст Девда-риани,который перед занятием о чем-то содержательно разгова-ривал с Кобой и учтиво кивал ему головой, а в этом Гогохия мог поклясться со всей определенностью.И который в “большой склоке” принимал участие на стороне Кобы,обратился с вопросом к Абашидзе.
-Господин инспектор! Извините,что я перебиваю ответ семи-нариста Джибладзе. Вы же позволяете задавать вопросы во время своего занятия! У меня вопрос к Джибладзе.
Монах Абашидзе, поощрявший перекрестные вопросы между семинаристами, хмуро кивнул Девдариани.
-Скажите семинарист Джибладзе,скажите! Святой великому-ченик Евстафий увидел оленя за свои добрые дела как римля-нин? А если бы я сотворил такие же добрые дела как святой великомученик Евстафий? Я бы тоже сподобился чуду?
Девдариани был абхаз. И часто к месту и не к месту под-вергался осмеянию со стороны Джиблазе именно за свое не гру-зинское происхождение.
Но Девдариани знал,что Абашидзе выходец из Сухумского мо-настыря. И гордится своим сухумским прошлым. И он не даст его в обиду. Поэтому так смело задал щекотливый вопрос.
Джибладзе покраснел. Зрачки его глаз расширились. Но будучи крайне убежденным в собственной точке зрения на роль грузинской нации ответил,не учитывая настроения Абашидзе:
– Абхазы не грузины,хотя эллин – грек Ясон и пришел на их земли. Римляне считали себя эллинами и совершили много богоугодных дел. Абхазы не способны творить добрые дела. Они должны смиряться. А там как Богу угодно…
Но только он успел произнести эти слова, весь класс как завороженный смотрел уже не на Джибладзе,а на Абашидзе. Глаза которого налились кровью. Абашидзе стоял возле Джиб-ладзе и уже почти шипел ему в лицо:
-А ты чистый грузин? Ты дрянь! Господь само смирение! Для него все люди равны! А ты – чистый грузин –дрянь! –повторил Абашидзе.
Но в тот самый момент,когда Абашидзе повторял эти слова, ярость охватила Джибладзе. И он что есть силы, со всего размаха ладонью ударяет Абашидзе по лицу.
Класс замер только на секунду. В следующее мгновение Абашидзе,вывернув руку семинаристу уже волок его к себе в кабинет. Где раздавались только удары. И гробовое молчание избиваемого.
Уже на следующий день Джибладзе был исключен с позором из стен учебного заведения. И стал героем в стенах семинарии.
Но что удивительно! “Большая склока “ против Кобы сама собой распалась. И даже “большевики” стали прислушиваться к его, Кобы, советам. А сам Коба среди своих “меньшевиков” говорил грубоватым голосом:
-Эти самые склоки имеют положительную сторону. Они ведут к монолитному руководству.
И действительно, в семинарии больше не образовывалось против Кобы никаких склок. И это было совсем удивительно. А сам Коба среди бывших “большевиков” получил кличку “кинто”.