Злые каникулы

Полина. По-моему, ты не такой…

Семен. Почему так решила?

Полина. Не знаю… Может, потому, что мы с тобой – в один день и в одном роддоме… (После паузы, кивнув на гитару). Играешь?

Семен. Не то чтобы очень. Так, слегка. (Берет гитару, поет полкуплета песни о геологах, не слишком музыкально и не слишком вдохновенно. Останавливается.) Да ну! Повело на романтику!.. Гитара, геологи, романтика… Чушь! В действительности, обычная работа, просто тяжелая и грязная… А ты играешь?

Полина берет гитару, поет.

Семен (после паузы). Еще давай.

Полина. Нет, хватит. (Откладывает гитару.) Мне уже скоро…

Семен. Да еще куча времени!

Полина. Регистрация заканчивается за час.

Семен. Как глупо все! Только встретились!.. Я тебя провожу.

Полина. Зачем? Я же без вещей.

Семен. Ничего. Отсюда до Шереметьева на такси – минут сорок, времени полно… (После паузы.) Как глупо, правда…

Полина. Кто сказал, что в жизни все бывает умно?

Семен ставит пластинку.

Семен. Еще потанцуем?

Полина. Давай.

Танцуют.

Внезапный длинный, требовательный звонок в дверь.

Семен. Кого это черти?.. (Останавливает пластинку.)

После звонка следует громкий стук в дверь.

Голос соседки. Музыка у них, собачий вальс! А что людей позаливали?! Уже в который раз!

Семен. Вот же черт!

Мужской голос. Открывайте, милиция!

Семен идет открывать.

Женский голос (из прихожей). Всё! Надоело! Пускай наконец выселяют!

Мужской голос. Он, что ли, хозяин?

Женский голос. Какой, к чертям, хозяин? Хозяин Прохоров, это Прохорова выселять надо! Понапускает кого ни попадя, а они тут – собачий вальс! И потолок заливают!

Мужской голос. Пройдемте. И понятые тоже проходим.

В комнату вслед за Семеном входит уже знакомый нам милиционер, только уже возросший до капитанского звания, за ним – соседка, сильно похожая на тетю Зину со двора, в бигудях, следом – два понятых: один – тот самый Непонятный, с красной повязкой, на которой написано «Дружина», другой – Барский.

Милиционер. Значит, не он хозяин?

Соседка. Говорю ж, хозяин – Прохоров!

Милиционер (Семену). А вы кто?

Семен. Друг Прохорова, он мне ключи дал.

Соседка. Друг! Много вас, друзей! Ходят тут, водят всяких, пьянствуют, танцер-шманцер!

Милиционер. Документы?

Семен (протягивает паспорт). Пожалуйста. Я все объясню. Хозяин, Прохоров, – мой друг, он сейчас в экспедиции, а мне дал на время ключи, чтобы я…

Милицонер (разглядывая паспорт). Не вижу.

Семен. Чего вы не видите?

Милицонер. Нигде тут не написано, что друг, что с разрешения…

Соседка. Во-о! А ремонтировать кто будет?! Танцер-шманцер у них!.. Выселять этого Прохорова к черту!

Семен (милиционеру). Что же я, по вашему, в форточку влез?

Милицонер. Не знаю, не знаю… (Полине.) И ваши тоже документы. (Берет у нее паспорт, разглядывает. Находит билет.) Что, сегодня улетаете?

Полина. Да.

Милиционер. А он вам кто?

Полина. Давний знакомый.

Милиционер. Знакомый… В чужой квартире… Винишко попиваем… Замужняя женщина…

Соседка. Вон, полотенчики у них мокрые! Такой у них танцер-шманцер!

Семен. Прекратите!

Соседка. Чего это я – «прекратите»?! Я про таких коротко, как Ленин про Троцкого, скажу: про-сти-ту-ци-я!

Семен. Как вы смеете!

Барский. Правда – как можно?..

Соседка. А что?!.. (Милиционеру.) Когда уж Прохорова выселят?

Милиционер. Разберемся. (Семену.) Значит, постороннее лицо?..

Тот молчит.

(Соседке.) Вещи хозяина на месте?

Соседка. Да какие у него, у Прохорова, вещи! Голь перекатная! Так, с виду, на месте все.

Милиционер. Все равно акт надо составить. Понятые, осмотрите квартиру. (Пишет.) Стол, диван…

Семен (кивнув на Полину). Ее хотя бы отпустите, ей скоро – на самолет.

Милиционер. Да, сейчас паспортные данные запишу, и может идти. (Полине.) С мужем улетаете?

Полина. Какое вам дело?

Милиционер. Такое… Замужняя, с посторонним человеком, в чужой квартире… Моральный кодекс строителя коммунизма давно читали?

Семен. Ну что вы несете?!.. (Понятым.) Что он несет?!..

Непонятный молчит, весь преисполнен.

Барский (виновато). Что я могу?..

Милиционер. Ладно, улетайте, гражданка. (Возвращает паспорт и билет.) Если что – ваши данные есть. И постарайтесь больше… (Семену.) А вам придется пройти.

Полина. Я тоже останусь.

Семен. Не надо. Глупо, билет пропадет. Улетай. Видишь же – ничего страшного. (Милиционеру.) Пожалуйста, я не возражаю. (Полине.) Уходи, все будет в порядке, проверят – и все дела.

Милиционер. Это еще поглядим.

Полина ( не твердо). Останусь…

Семен. Не валяй дурака! Из-за меня опоздаешь – буду виноватым себя чувствовать. Еще жертв не хватало! И так видишь, как по-идиотски всё.

Полина. Ладно. Пойду, пожалуй.

Семен. Иди, иди, уже опаздываешь!

Полина. Пойду… (Целует его в щеку.) Прощай.

Соседка. Что сломали малину?

Барский. Да перестаньте!..

Семен. Пока. Иди, иди! И так тошно! Опоздаешь – будет хуже. Иди.

Полина что-то еще хочет сказать, но, так и не найдя слов, уходит.

Милиционер. Понятые, распишитесь.

Те расписываются.

Семен. И куда меня?

Милиционер. Куда положено. Для установления.

Соседка. А то развели тут шалман! Так Прохорова когда выселять будете?

Милицонер. Ну, так тоже нельзя. Человек в экспедиции.

Соседка. «В экспедиции»! А заливать Можно?! Развел бардак на колесах!

Семен (Барскому.) Ну что она?..

Барский. А что я могу?

Милицонер. Ну все, прошли, что ли. И понятые прошли. (Семену.) Идите, идите.

Семен. Иду. (Барскому.) Как глупо…

Барский. Да, глупо.

Все, кроме Барского, выходят.

Барский. Действительно, все вышло тогда очень глупо.

Слышны удаляющиеся голоса: «А с Прохоровым все же как будете?» – «Разберемся.» – «Пока разбираться будете – он еще тут…такой бардак!..» – «Разберемся, разберемся, Прасковья Ивана.»