Меж явью и сном

Звук ги­тары рез­ко прер­вался, ког­да Элис тол­кну­ла дверь. Зас­тыв на по­роге, де­вуш­ка ис­пу­ган­но вгля­дыва­лась в тем­но­ту — свет был вык­лю­чен, но гла­за пос­те­пен­но при­выка­ли разли­чать пред­ме­ты в от­блес­ке ве­чер­не­го фо­наря из ок­на. Здесь сто­ял ро­яль, ба­рабан­ная ус­та­нов­ка, мяг­кие ди­ваны, стулья, мик­ро­фоны. Пов­сю­ду ва­лялись ис­пи­сан­ные лис­ты бумаги. Это бы­ла сту­дия.

— Здравс­твуй­те, есть тут кто? — Элис уже не бы­ла уве­рена, что брен­ча­ние ги­тары ей не по­чуди­лось, по­тому что в ком­на­те не раз­да­валось боль­ше ни зву­ка, и не бы­ло вид­но людей. — Я не от­ни­му у вас мно­го вре­мени и не бу­ду на­вяз­чи­вой, я толь­ко хо­тела спросить…

Опять ти­шина. Оза­дачен­ная Элис шаг­ну­ла внутрь, пы­та­ясь раз­гля­деть че­лове­чес­кий силуэт, но ви­дела толь­ко пус­тую ме­бель и мед­ленное ко­лыха­ние от сквоз­ня­ка порть­еры. Вы­ходит, ей прос­то пос­лы­шалось. Ко­неч­но, Эд­вард сей­час раз­вле­ка­ет­ся с Бел­лой…

Пе­ребо­ров сму­щение, Элис прош­ла еще нем­но­го впе­ред, что­бы под­нять с по­ла неб­режно бро­шен­ный лист и про­честь нес­коль­ко строк:

Стран­ная жизнь: есть все, че­го не по­желаю,

Нет толь­ко чувс­тва, буд­то я жи­ву.

Мне ка­жет­ся, я сно­ва уми­раю,

Все как тог­да, ког­да… (за­чер­кну­то).

Это бы­ли четверостишие из еще не на­писан­ной пес­ни, но­вой пес­ни Эд­варда Кал­ле­на. Элис Брендон ощу­тила его боль все­ми фиб­ра­ми ду­ши, как и всег­да, ког­да чи­тала или слышала стро­ки из его ве­лико­леп­ных пе­сен.

Она взя­ла дру­гой ис­пи­сан­ный лист с ро­яля: здесь бы­ли не толь­ко сло­ва, но и но­ты. Имея на­чаль­ное му­зыкаль­ное об­ра­зова­ние, Элис по­чувс­тво­вала, как не­воль­но на­чала на­певать вслух, пы­та­ясь вос­про­из­вести бе­зымян­ную ме­лодию:

— Эмо­ций шквал, я весь го­рю

В ог­не нес­бывших­ся на­дежд.

Я об од­ном те­бя мо­лю:

Не ус­ту­пай хваль­бе не­вежд…

Не верь то­му, что го­ворят,

Не слу­шай лжи­вых спле­тен СМИ…

Элис вздрог­ну­ла, услышав звук по­зади. Она рез­ко обер­ну­лась, уро­нив лист, и тот упал с ти­хим ше­лес­том на ко­вер. В ком­на­те по-преж­не­му не бы­ло ни од­ной жи­вой ду­ши, за­то на тум­бе де­вуш­ка раз­гля­дела фо­тог­ра­фию в рам­ке. По­дой­дя бли­же и взяв ее в ру­ки, Элис Брен­дон с удив­ле­ни­ем рас­смат­ри­вала двух сме­ющих­ся муж­чин: они по-брат­ски об­ни­мали друг дру­га за пле­чи, на их улы­ба­ющих­ся ли­цах иг­ра­ли сол­нечные бли­ки, бро­ви, во­лосы и шар­фы бы­ли пок­ры­ты сне­гом, а по­зади в си­нее не­бо устре­млялись гор­ные вер­ши­ны. Юноши бы­ли уди­витель­но по­хожи, толь­ко у стар­ше­го во­лосы ока­зались на тон свет­лее, а на ще­ках про­яв­ля­лись прек­расные ямоч­ки. Млад­шим, выг­ля­дев­шим на этом сним­ке лет на сем­надцать, не боль­ше, был Эд­вард Кал­лен, а вот кто вто­рой, Элис мгно­вен­но до­гада­лась по сходс­тву черт — это на­вер­ня­ка был его брат, ко­торый чу­дом ког­да-то не по­гиб, и которо­го дав­ным-дав­но ник­то не ви­дел. На об­ратной сто­роне бы­ли под­пи­саны име­на: Эдвард и Джас­пер, по­кори­тели Анд, 1992.

Элис хму­ро об­ве­ла гла­зами ком­на­ту, рас­смат­ри­вая твор­ческий бес­по­рядок, и вдруг ахнула, ког­да ей в го­лову приш­ла од­на бе­зум­ная мысль. Она схва­тила еще один исписанный лист с мно­го раз пе­речер­кну­тым тек­стом не­удач­ной пес­ни, по­том еще и еще один, чи­тая стро­ки и убеж­да­ясь, что все это пи­сал один че­ловек. И вряд ли это был Эдвард Кал­лен — тот ве­селый и сло­во­охот­ли­вый, от­кры­тый ми­ру, ку­па­ющий­ся в сла­ве ис­полни­тель, с ко­торым Элис не­дав­но име­ла честь поз­на­комить­ся. Вне­зап­но ей ста­ло ясно, от­ку­да воз­ник не­объ­яс­ни­мый дис­со­нанс.

— Бо­же, это не он пи­шет эти пес­ни, это его брат! — ах­ну­ла она и тут же прик­ры­ла ладонью рот. Воз­глас проз­ву­чал слиш­ком гром­ко, на­пугав ее са­му и не­види­мого собеседни­ка, ко­торый мог пря­тать­ся здесь. Нат­кнув­шись взгля­дом на сто­яв­шую у ок­на капель­ни­цу, Элис еще силь­нее уве­рилась в сво­ем не­обык­но­вен­ном от­кры­тии.

В ее ра­зуме выс­тра­ива­лась по­нят­ная кар­ти­на: брат Эд­варда Кал­ле­на вы­жил в том туристичес­ком по­ходе, но тя­жело пос­тра­дал. Дол­жно быть, он не мо­жет по­яв­лять­ся на пуб­ли­ке, но вот че­го у не­го не от­ни­мешь, так это ог­ромно­го ко­личес­тва вре­мени и таланта! Элис не мог­ла се­бе во­об­ра­зить, что зас­тавля­ет его скры­вать­ся от лю­дей: внеш­ние увечья или не пе­режи­тая ду­шев­ная трав­ма, а мо­жет ка­кая-то страш­ная не­из­ле­чимая болезнь. Но она точ­но зна­ла: ду­ша ге­роя ее грез пла­чет с ис­пи­сан­ных лис­тов, за­девая стру­ны ее сер­дца, и Элис пла­чет вмес­те с ним. Имен­но его Элис лю­била все эти го­ды, имен­но он спас ее от смер­ти и по­мог до­бить­ся ус­пе­хов. На встре­чу имен­но с ним Элис хотела по­пасть, а Эд­вард Кал­лен — пус­тая яр­кая обер­тка без ду­ши — пусть дос­та­ет­ся Бел­ле.

— Это нес­пра­вед­ли­во! — ре­шитель­но ска­зала она тем­но­те, со­бирая ва­ля­ющи­еся пов­сю­ду лис­ты, твер­до на­мерен­ная рас­простра­нить свое но­вое открытие, что­бы пок­лонни­цы зна­ли нас­то­яще­го ис­полни­теля ве­лико­леп­ных пе­сен в ли­цо, ну или хо­тя бы по име­ни. — Я не знаю, что с то­бой про­изош­ло, Джас­пер, но выс­ту­пать на сце­не дол­жен ты.

От­че­го-то Элис бы­ла уве­рена, что брат Эд­варда на­ходит­ся здесь, в этой ком­на­те, прос­то не по­казы­ва­ет­ся на гла­за. Она ощущала его присутствие сердцем.

Девушка нап­ра­вилась к две­ри и вклю­чила свет. Имен­но тог­да от ок­на раз­дался бар­хатный низ­кий го­лос:

— Не сто­ило.

Вздох­нув, Элис по­вер­ну­лась на го­лос и улыб­ну­лась не­види­мому со­бесед­ни­ку. Ее ду­ша рва­лась навс­тре­чу ис­полни­телю, да­же ес­ли она не ви­дит его ли­ца. Он был ее пу­тевод­ной звез­дой, и Элис сде­лала бы все воз­можное, и да­же не­воз­можное, что­бы по­мочь лю­бимо­му муж­чи­не спра­вить­ся с лю­быми проб­ле­мами. Она лю­била его за ду­шу, а не за внеш­нюю кра­соту.

— Твои пес­ни ве­лико­леп­ны, — ска­зала она, смар­ги­вая неп­ро­шен­ные сле­зы.

— Спа­сибо, — ти­хо от­ве­тил он. Элис по­няла, что па­рень пря­чет­ся за порть­ерой. Он не со­бирал­ся вы­ходить. — Ты то­же…

Элис ре­шила, что ос­лы­шалась.

— По­чему ты поз­во­ля­ешь сво­ему бра­ту за­бирать твою сла­ву? — про­бор­мо­тала она, по­казы­вая на лис­ты. Чувс­тво нес­пра­вед­ли­вос­ти жгло ее влюб­ленное де­вичье сер­дце, пол­ное го­речи и оби­ды.

— У нас се­мей­ный под­ряд, — от­ве­тил об­ла­датель при­ят­но­го глу­боко­го ба­рито­на, в чем-то очень по­хоже­го на го­лос Эд­варда Кал­ле­на, толь­ко да­же бо­гаче. От это­го зву­ка му­раш­ки бе­жали у де­вуш­ки по спи­не. — Я со­чиняю — он по­ет.

— Но по­чему он вы­да­ет твои пес­ни за свои?! — Элис бы­ла воз­му­щена. — Да­же ес­ли сам ты не мо­жешь или не хо­чешь выс­ту­пать, по­чему не ска­зать всем, кто нас­то­ящий ав­тор тек­стов?!

— Есть при­чины… — на­чал бы­ло го­лос, но обор­вал фра­зу на по­лус­ло­ве, за­кон­чив крат­ко и су­хо: — Это прос­то биз­нес.

— Вот имен­но, — нас­та­ива­ла Элис, ша­жочек за ша­жоч­ком приб­ли­жа­ясь к объ­ек­ту сво­ей страс­ти, пря­чуще­муся от ее лю­бопыт­ных глаз. — У вас мно­го де­нег, вы мо­жете на­нять луч­ших док­то­ров. Лю­бое внеш­нее уродс­тво мож­но ис­пра­вить с по­мощью плас­ти­чес­кой хи­рур­гии, и я уве­рена, что нет ни­чего не­воз­можно­го…

— Ни­какая хи­рур­гия не ис­пра­вит уродс­тва мо­ей ду­ши, — пе­ребил он ее.

Элис нах­му­рилась от не­понят­но­го приз­на­ния.

— Что ты! — про­шеп­та­ла она по­ражен­но, ши­роко рас­па­хивая гла­за. — Твоя ду­ша прекрасна. Я не встре­чала ни­кого прек­раснее те­бя!

— Ты говоришь об Эдварде — о том, чье лицо видишь на выпущенных альбомах.

Элис неистово замотала головой.

— Неправда, — воскликнула обиженно она. — Я говорю о том, чьи песни тронули мое сердце. И мне всегда было не важно, как он выглядит — я сразу поняла, когда разговаривала с твоим братом сегодня, что эти песни написал не он! Я не его — тебя искала… Ты по­дарил мне свет, ты ука­зал мне путь. Твои пес­ни спас­ли ме­ня, Джас­пер… — от­кро­вение от­ня­ло у Элис слиш­ком мно­го сил, и она опус­ти­ла го­лову, тай­ком сма­хивая на­бежав­шие сле­зин­ки.