Меж явью и сном

— Прав­да? — об­ра­дова­лась Бел­ла. — А я да­же ни од­ной пес­ни его не слы­шала.

Элис ед­ва дер­жа­ла се­бя в ру­ках. Ну по­чему не она идет на это ин­тервью, а Бел­ла Свон, ко­торой со­вер­шенно без­разли­чен Эд­вард Кал­лен и его твор­чес­тво! Вот она — все­лен­ская нес­пра­вед­ли­вость!

Бел­ла Свон прос­то по­гуг­лит его би­ог­ра­фию и за­даст ему ду­рац­кие де­жур­ные воп­ро­сы, которые он уже сто раз слы­шал от дру­гих жур­на­лис­тов. Она не спро­сит у не­го, от­ку­да он так хо­рошо зна­ет, как чувс­тву­ют се­бя от­вержен­ные, па­рии, оди­ноч­ки. Она да­же не ска­жет ему, что он не прос­то по­ет — он спа­са­ет че­лове­чес­кие жиз­ни. Ведь тог­да, ког­да Элис впер­вые ус­лы­шала его пес­ню, она всерь­ез за­думы­валась о са­мо­убий­стве.

— Мо­жет быть, я по­могу те­бе при­думать воп­ро­сы? — роб­ко пред­ло­жила Элис. Пусть хо­тя бы так — че­рез Бел­лу — она пе­редаст ему свое вос­хи­щение и по­нима­ние то­го, что он хо­чет ска­зать ми­ру.

— А мо­жет быть, ты прос­то пой­дешь со мной? У ме­ня приг­ла­шение на два ли­ца, а я бо­юсь ид­ти ту­да од­на, — про­бор­мо­тала Бел­ла, и Мэ­ри Элис Брен­дон чуть не ли­шилась чувств.

***

— Бла­года­ря те­бе я выг­ля­жу че­лове­ком, — довольно за­яви­ла Бел­ла, вста­вая с крес­ла. — При­чем кра­сивым че­лове­ком.

Элис ра­дос­тно рас­сме­ялась. Пред­вку­шая встре­чу с Эд­вардом, она прев­зошла са­му се­бя. Бел­ла дей­стви­тель­но бы­ла изу­митель­но кра­сива, как буд­то пе­реро­дилась под вли­яни­ем ведь­мин­ско­го зелья. Гла­за ее под иде­аль­но на­ложен­ны­ми те­нями та­инс­твен­но блес­те­ли, во­лосы пе­рели­вались и ле­жали тя­желы­ми вол­на­ми, ко­жа слов­но све­тилась из­нутри. По до­гово­рен­ности Элис на­ложи­ла Бел­ле во­дос­той­кий ма­ки­яж: Свон уве­ряла, что от вол­не­ния обя­затель­но вспо­те­ет.

Вот толь­ко те­перь у Элис бы­ло очень ма­ло вре­мени, что­бы при­вес­ти в по­рядок се­бя. Пос­ле ра­боты у нее бу­дет лишь два ча­са!

Кон­ца ра­боче­го дня она жда­ла с не­тер­пе­ни­ем и по­нес­лась до­мой, как на крыль­ях. Там она пе­реры­ла весь шкаф, от­бра­сывая од­но платье за дру­гим и с ужа­сом по­нимая, что вся ее одеж­да не под­хо­дит для пре­зен­та­ции и аф­те­пати. Как же по-ду­рац­ки она бу­дет выг­ля­деть на фо­не всех этих не­веро­ят­ных кра­савиц. Но де­лать не­чего — вре­мени на поход по бу­тикам у нее уже не было.

С эти­ми грус­тны­ми мыс­ля­ми Элис на­дела ма­лень­кое чер­ное платье (спа­сибо, Ко­ко!) и до­пол­ни­ла его крас­ной би­жуте­ри­ей. Она очень на­де­ялась, что выг­ля­дит не слиш­ком вуль­гар­но. Не хо­телось бы про­из­вести на Эд­варда впе­чат­ле­ние глу­пой дос­тупной гру­пи*. Ох, Эд­вард. Как бы­ло бы здо­рово ска­зать те­бе хоть од­но сло­во!

Бел­ла за­еха­ла за Элис в по­лови­не седь­мо­го, и они нап­ра­вились в клуб, где дол­жна бы­ла сос­то­ять­ся пре­зен­та­ция. Брен­дон дро­жала и об­ща­лась с Бел­лой лишь ма­шиналь­но. Ког­да они по­дош­ли к секь­юри­ти на вхо­де, Элис бы­ла так блед­на, что па­рень да­же ре­шил, буд­то ей пло­хо.

Внут­ри клу­ба ее ждал дру­гой мир: мир блес­ка и не­веро­ят­ной кра­соты. Все де­вуш­ки вокруг бы­ли так прек­расны, богаты и ухожены, что Элис окон­ча­тель­но ут­ра­тила ос­татки уве­рен­ности в се­бе. Она ста­ла не­лов­кой и в ка­кой-то мо­мент раз­ли­ла на се­бя шам­пан­ское, ко­торым ее угос­тил про­ходя­щий ми­мо офи­ци­ант.

Ин­тервью Бел­лы дол­жно бы­ло сос­то­ять­ся до пре­зен­та­ции, что­бы та мог­ла раз­местить у се­бя экс­клю­зив­ный ма­тери­ал до то­го, как об этом со­бытии на­пишут все. Бел­лу и Элис про­вели в от­дель­ный ка­бинет, где иг­ра­ла ти­хая при­ят­ная му­зыка. Офи­ци­ант пред­ло­жил им фрук­ты и ма­лень­кие ка­напе с ик­рой, ко­торые Бел­ла на нер­вах ста­ла по­едать в ог­ромных ко­личес­твах. Элис же не мог­ла прог­ло­тить ни ку­соч­ка. Она прос­то не мог­ла поверить, что она здесь. Ее тряс­ло от мыс­ли, что сей­час она уви­дит его.

— При­вет, дев­чонки! — пос­лы­шал­ся ве­селый го­лос, и в ком­на­те по­явил­ся Эд­вард Кал­лен.

Та­кой же кра­сивый, как всег­да: с твор­ческим бес­по­ряд­ком на го­лове, в неб­режно эле­ган­тной одеж­де, он по­дошел и по­жал им с Бел­лой ру­ки. Ру­ка Элис так дро­жала, что Эд­вард обод­ря­юще улыб­нулся ей: — Не бой­тесь. Я не ку­са­юсь. Кста­ти, мне го­вори­ли, что на интервью при­дет кра­сави­ца-блон­динка. Но вмес­то нее я ви­жу сра­зу двух оча­рова­тель­ных брю­неток. А у ме­ня се­год­ня удач­ный день!

Поль­щен­ная Бел­ла нер­вно за­хихи­кала, а Элис вдруг по­чувс­тво­вала се­бя так, слов­но ее ока­тили хо­лод­ной во­дой. Она смот­ре­ла на Эд­варда, ко­торый рас­ска­зывал Бел­ле ка­кую-то смеш­ную ис­то­рию о са­мом не­удач­ном сво­ем ин­тервью, и ­чувс­тво­вала, как сле­зы подступа­ют к гла­зам. Она чувс­тво­вала… ра­зоча­рова­ние.

Не­уже­ли этот улы­ба­ющий­ся зе­леног­ла­зый кра­савец, от­кро­вен­но флир­ту­ющий с крас­не­ющей, сму­щен­ной Бел­лой, тот Эд­вард, ко­торо­го она лю­била? Она всег­да ду­мала, что его ве­селый, без­за­бот­ный об­раз лишь мас­ка, за ко­торой скры­ва­ет­ся ис­тинная суть, отраженная в песнях. Но сей­час она чувс­тво­вала, что Эд­вард ис­кре­нен. В его гла­зах не бы­ло и на­мека на ка­кое-то стра­дание. Его гла­за бы­ли как от­кры­тая кни­га. И в этой кни­ге не бы­ло тех стра­ниц, ко­торые по­лива­ла сле­зами юная Мэ­ри Элис Брен­дон.

Элис пред­став­ля­ла се­бе пе­чаль­но­го юно­шу, так и не пе­режив­ше­го лич­ную тра­гедию (по ин­форма­ции из ви­кипе­дии, вся его семья по­гиб­ла нес­коль­ко лет на­зад, ос­тался толь­ко тяжело­боль­ной брат), а ви­дела пе­ред со­бой ве­сель­ча­ка, по­луча­юще­го от жиз­ни удовольствие. Ко­неч­но, здо­рово, что ни­какие жиз­ненные пе­рипе­тии не уби­ли в нем оптимизм. Но… Как этот оча­рова­тель­ный Ка­зано­ва мог пи­сать та­кие прон­зи­тель­ные депрессив­ные пес­ни, бе­рущие за ду­шу, зас­тавля­ющие сер­дце бить­ся быс­трее, чувс­тво­вать его боль?.. Слов­но пе­ред ней си­дел со­вер­шенно дру­гой че­ловек — не тот, ко­го она придума­ла и лю­била.

Мол­ча при­сутс­твуя на этом крат­ком ин­тервью, слу­шая от­ве­ты на свои воп­ро­сы, ко­торые она меч­та­ла за­дать Эд­варду Кал­ле­ну столь­ко лет, Элис не мог­ла по­нять, по­чему же она не ре­аги­ру­ет на не­го, как преж­де, по­чему его от­ве­ты та­кие… ба­наль­ные. Он с го­рящи­ми глазами рас­суждал о времени, ког­да впер­вые на­чал петь, рассказывал, как од­нажды на месяц ли­шил­ся голоса и ре­шил, что его жизнь кон­че­на, о во­каль­ных тех­ни­ках и о том, что меч­та­ет как-ни­будь записать альбом в стиле рок-н-ролл. А отвечая на воп­ро­с о том, что вдохновляет его писать такие глубокие пронзительные тексты, он отделался ка­кой-то плос­кой шут­кой.

Элис ощу­щала се­бя об­ма­нутой. Эд­вард Кал­лен ока­зал­ся пус­той, без­душной и яр­кой оберткой, в ко­торой не нашлось ни­какой кон­фетки.

Ког­да пре­зен­та­ция за­кон­чи­лась, де­вуш­ки от­пра­вились на вто­рую часть — ве­черин­ку.

Элис чувс­тво­вала, что ее ма­ки­яж уже не столь со­вер­ше­нен, и ре­шила най­ти мес­то, где мож­но при­вес­ти се­бя в по­рядок. Аф­те­пати про­ходи­ла в ог­ромном, бит­ком на­битом за­ле, и она слег­ка заб­лу­дилась в бес­ко­неч­ных пе­рехо­дах, от­да­ля­ясь от гром­кой му­зыки ку­да-то в за­тем­ненную часть дома. Ей хо­телось по­быть од­ной.

По­вер­нув в длин­ный ко­ридор, Элис вдруг ус­лы­шала му­зыку, ко­торая столь­ко лет при­тяги­вала ее. Лег­кое неп­ри­нуж­денное зву­чание ги­тары…

Убе­див­шись, что те­лох­ра­ните­ли Эд­варда ос­та­вили ис­полни­теля од­но­го, Элис пос­пе­шила вос­поль­зо­вать­ся шан­сом по­гово­рить с ним на­еди­не. Она ни­ког­да не ве­ла се­бя как одержимая фа­нат­ка, но сей­час ее ду­ша тре­бова­ла от­ве­тов с гла­зу на глаз: по­чему, по­чему Эд­вард Кал­лен не та­кой, ка­ким пред­став­ля­ет­ся в сво­их пес­нях? Как он мог так силь­но разоча­ровать свою са­мую пре­дан­ную пок­лонни­цу? Элис бы­ла уве­рена, что ви­дела Каллена ухо­дящим под ру­ку с Бел­лой Свон, и ду­мала, что они сей­час про­водят вре­мя вмес­те, но, по всей ви­димос­ти, ошиб­лась.