Тревоги пути

С трудом встав, побрел к бочке, что стояла в противоположном углу пещеры. Протянул руку за стоящим на табурете ковшиком и в изумлении застыл, глядя на нее.

Сердце гулко, невпопад, громыхнуло в ушах и замерло.

Так и не взяв ковш, он поднес кисть близко к глазам, пристально рассматривая пальцы.

Мэйтон провел ладонями по лицу, волосам, посмотрел вниз, на висящий на нем мешком свитер и огромные, не по размеру, штанищи, частью лежащие на полу.

Еще не вполне доверяя глазам и ощущениям, трясущимися руками он взял с полки широкую, деревянную миску, зачерпнул до краев воды и неверным шагом направился к окошку. Луны уже ушли далеко за склон горы, но света из окошка было вполне достаточно.

Поставил миску на высокий подоконник. С трудом взгромоздившись на табурет, подождал, пока на поверхности воды уляжется рябь.

Заглянул внутрь.

Из миски на него смотрело почти уже забытое лицо. Его лицо. Похудевшее, с тенями вокруг глаз, обветренными от мороза губами и спутанной гривой волос, но его. Он выдохнул и глупо улыбнулся себе в отражение.

Однако состояние его было сейчас таково, что даже радость от вернувшейся прежней внешности, не могла перебить охоту напиться. Разлепив сухие, потрескавшиеся губы, он с жадностью приник к миске, выпив себя без остатка.

Как оказывается мало надо для счастья!

В ошеломлении он вернулся на постель. Сел, опершись локтями на колени, обхватил голову руками.

Он уже настолько свыкся с личиной орка, что перестал задумываться, что будет, когда снова станет собой. Впрочем, он никогда и не переставал быть собой, но другие-то видели иначе.

По началу, Мэйтон часто представлял, как все это произойдет, и вот, это случилось, причем, весьма внезапно. Причем не в самый удобный момент. Хуже и не придумаешь – он слаб и беспомощен, словно младенец. А чего он в принципе ожидал? Фанфар, салюта или знамений? Вот так, просто и неожиданно — как пришло, так и ушло. И словно камень с души свалился.

«Девчонки наверняка удивятся, увидев его поутру», с затаенной радостной тревогой подумал он.

Но эти мысли, тут же вытиснились новой волной накатившей слабости.

«Надо что-то делать», щупая раскаленный лоб, думал он.

Из последних сил, он побрел к очагу, подкинул в огонь поленьев и шлепнул на решетку закопченный чайник. Не в силах возвращаться на кровать, уселся тут же и стал ждать, пока вскипит вода. Покидал туда оставленных Линой, как раз на этот случай, кореньев. Задремал, ожидая пока завариться снадобье и глотая отвар, вместе с болтавшимися там веточками, жадно напился горячего.

Как дошел до лежанки он не помнил, очнулся уже утром, от бьющего в глаза солнца.

Прислушался. За дверью кипела жизнь. Слышались голоса, шарканье ног, звон посуды, тихий смех. Ход уже такой привычной подземной жизни. Он слышал, как приоткрыв щелочку в двери, шептались девчонки. Скорее всего, принесли ему завтрак, но не решились войти и ретировались, теперь, видно до обеда.

Мэйтон накрылся одеялом с головой, загораживаясь от солнечных лучей, снова задремал. Наверно травы еще действовали, жар ушел, осталась лишь слабость и ленивая дремота.

Очнулся второй раз от того, что кто-то, тормошил его за плечо.

— Эй, соня, вставай!

Голос Кейт звучал требовательно.

Он замычал что-то невразумительное, и еще больше завернулся, уподобившись кокону бабочки-волокнянки.

Кейт была непреклонна.

— Обед пропустишь. Тебе надо поесть и спи дальше, если хочешь.

Она наклонилась и с трудом стащила с него одеяло.

Мгновение стояла тишина, а потом рыжая завизжала ему в самое ухо и отпрыгнула как ошпаренная.

«Ну вот, опять», подумал Мэйтон, открывая глаза и поворачиваясь на спину. «То орала от того, что я орк, теперь наоборот».

— Оглушила, ненормальная! – недовольно буркнул он, садясь и протирая глаза.

Полуденное солнце ушло за склон горы, и в пещере царил приятный сумрак.

Он поднял глаза на Кейт и понял, что глупо улыбается.

Радостно взвизгнув, рыжая кинулась ему на шею и чуть не задушила в объятьях.

— Ты уже видел себя? – воскликнула она.

Мэйтон кивнул.

— Как? Когда?!

Кейт тормошила его, до сих пор не веря, своим глазам.

— Ночью….

Мэйтон пересказал ночное происшествие.

За бурным фонтаном эмоций Кейт, они не заметили, как в проеме открытой двери появилась Лина с подносом еды.

Девушка охнула. Посуда звякнула.

Оборачиваясь и вскакивая, Кейт понеслась ей на встречу.

— Смотри, смотри! Узнаешь? — прыгала она вокруг Лины, показывая пальцем на Мэйтона.

Тот, смутившись возникшей вокруг него суете, чуть побледнел, и словно защищаясь, вновь стал натягивать на себя одеяло.

Лина смущенно кивнула, почувствовав, что краснеет.

— Я тут поесть принесла, — комментируя явный факт, и чтобы хоть как то развеять неловкую ситуацию, сказала она.

Поставила поднос на табурет, и, взяв их вместе, поднесла к Мэйтону.

— Как ты себя чувствуешь? — уже вполне спокойно спросила она.

— Нормально, жить буду.

Прохладная ладошка на мгновение легла ему на лоб.

— У тебя жар.

— Я пил ночью отвар из трав, что ты оставляла.

Мэйтон кивнул на пол, где пред камином, так и остался стоять чайник.

— Я заварю еще, но прежде, тебе надо поесть.

Лина подставила табурет с едой еще ближе к нему. Мэйтон кивнул.

Она отошла к очагу, подкинув поленьев, налила в чайник воды.

— Так-так, я что-то не понимаю, что происходит? – возмущенно вмешалась Кейт, — Ты не удивлена? Или ты знала?

Лина мягко улыбнулась, стрельнув глазами в сторону эльфа. Не стоит сообщать друзьям, что она копалась у него в голове. Но выглядел он так же, как и в своих воспоминаниях.

— Удивлена, конечно, — насыпав в чайник траву, спокойно ответила девушка.

— Так какого…?

— Кейт, после трансформации, болит каждая косточка, каждая мышца, и больше всего на свете, хочется тишины и покоя. Уж поверь мне. — перебила ее Лина.

Кейт выдохнула слова, которые хотела сказать, косясь на друга.

Мэйтон действительно выглядел уставшим и помятым. Под глазами синие круги, которых она никогда прежде не видела, он похудел и осунулся. Яд курукана точно не пошел ему на пользу.

— Ладно, я тогда попозже зайду, — вздохнула она.

— Нет, останься, — Мэйтон притянул ее за руку, усаживая рядом с собой, — только не суетись.

— Ладно, — шепнула она, укладывая голову ему на плечо.

Странно, она никогда не думала, что будет так счастлива за Мэйтона.

***

—Ну, как он тебе? – толкая локтем в бок Лину, заговорщески шепнула Кейт ей в ухо.

Они шли по коридору освещенному факелами. Лина несла пустую посуду на кухню, Кейт увязалась за ней.

Лина попыталась придать голосу равнодушный оттенок, но сама чувствовала, что получилось фальшиво.

— Нормально.

—Да ладно тебе! Я видела, как ты покраснела, — хихикнула рыжая.

— Это от неожиданности, — пыталась оправдаться она.

—Ага, так я тебе и поверила.

— Кейт, после своей трансформации, я и так догадывалась кто он. Я тут уже полгода, так что уже насмотрелась по самые уши.

— Ну, настоящих эльфов ты не видела. Если только в зеркало, — улыбнулась Кейт.

— Я не настоящая.

Кейт передернула плечами, показывая, что спорить с ней не намерена и остается при своем мнении.

— А как же Ингвариоэнн? Он ведь тоже эльф, – парировала Лина.

— Он не считается, он полиморф, а они все же немного отличаются.

—Они ни чем не отличаются, уж поверь мне, — Лина снисходительно посмотрела на подругу, та фыркнула.

— Ты не ответила на мой вопрос.

— Да, Кейт, я полностью разделяю твои восторги. Это ты хотела услышать? — немного раздраженно, но все же с улыбкой, ответила девушка.

Кейт не обиделась.

— Теперь ты понимаешь, почему я по нему раньше сохла?

— Понимаю, — примирительно вздохнула Лина.

Они дошли до кухни. Еще издалека слышался звон посуды, гудение пламени в печах, и умопомрачительные запахи грибной подливы и тушеных овощей с приправами.