Тойво

– Без проблем, но что за группа людей? Правительство? Диаспора? Спецслужбы?

– Э-э, не вытягивай из меня! Скажем так: ни то, ни другое, ни третье по отдельности, но что-то среднее между ними да. Видишь ли, как таковой русской диаспоры в Израиле нет. Тут не так как в Испании или во Франции. Моя страна собирала свой народ долго и со всей планеты. Конкретно русских посчитать невозможно. Известно только, что каждый пятый-шестой гражданин русскоязычный. У таких как я особая судьба. Мы, безусловно, евреи. Но и мы безусловно, русские. От этого клейма уже не отмоешься, это в крови. В то же время, как и все остальные, мы любим Израиль и готовы отдать за него жизнь. Это без шуток, никогда не пытайся поверить такое высказывание. Есть у нас такое свойство «хуцпа», не знаю, как тебе перевести, ни в русском, ни в английском языках я аналогов не знаю. У тебя есть стеклянные стаканы?

Всё это время они накрывали стол, резали провизию и теперь Дейв извлёк из пакета принесённые пластиковые стаканчики, но не спешил ставить их на стол. Тойво задумался и вспомнил, что стаканы точно есть у соседа, их ритмичный стук он неоднократно слышал за стеной ранее.

– Ну, тогда без бразильца никак. Зови сеньора историка, бог троицу любит.

***

Тойво вышел не более чем на 20 секунд, и первым обратно к Дейву явился Бранко со стаканами. Как будто был наготове. Дейв сперва растерялся, на каком языке к нему обращаться.

– Do you speak english?

– Of course! A little bit Mon ami Mon amigo

– Он ведёт лекции на английском Вставил Тойво Но выпив, скатывается к испанскому. По крайней мере, со мной так. И судя по всему, сеньор Бранко уже успел начать до нас.

– Понятно. Буду пользоваться утекающим англоязычным моментом. Сеньор Бранко, как вы относитесь к русским и русской водке в частности?

– О! Так вы русский? Спросил профессор у Дейва, но в конце вопроса соскользнул взглядом на Тойво.

– Нет, я испанец финского происхождения. А мой гость еврей, русского происхождения. Только и всего. Просто мы оба работаем сейчас с русской литературой.

– О! Ясно. Водка мне нравится. И русские тоже. У нас в Бразилии их немного, но они есть. Однажды я проезжал штат Мату Гроссу, увидел православную церковь. Очень, очень красиво. Я даже свернул и зашёл внутрь. Разговорился со священником. Необычная история. Точно не помню, но его предки почему-то бежали из России сначала в Китай. А оттуда их выгнали уже в Бразилию.

– Белогвардейцы, точно определил Дейв из России бежали после октябрьской революции, а из Китая после ухудшения отношений с СССР в середине прошлого века.

Тойво не терпелось вернуть разговор, прерванный появлением соседа. Ему пришла в голову гениальная, хотя и грубая идея. Он достал наушники и чуть ли не насильно стал совать их бразильцу.

– Сеньор Бранко, рекомендую вам послушать русскую музыку. Мы с Дейвом всё равно будем болтать о работе, да ещё и на русском. По крайней мере, некоторое время. Нам надо кое-что обсудить.

Бранко не почувствовал никакого подвоха, назвал это О! хорошей идеей, и лишь предложил напоследок тост «за культурные связи» перед тем как нацепил наушники. Дейв оценил манёвр.

– Ловко. Так какой отрывок из Набокова ты хотел со мной обсудить?

– Тот, что про шпиона Левина и его тайное задание в университете Новая Сорбонна.

– Понятно. Ну, так вот. Израиль всегда отличался самостоятельной внешней политикой. И в отношении геноцида русских в том числе. А это именно геноцид, Тойво. Уничтожение самой большой в мире страны 15 лет назад и сегодняшние события: информационная кампания по дискредитации диаспор, точечные непубличные убийства и даже наш с вами проект букморфинга всё это звенья одной цепи. В моём правительстве достаточно умные люди, которые понимают это. Но и достаточно умные, чтобы препятствовать этому. Ты знаешь о частной военной компании «Фокстерьер»? Нет, это не слухи. Она действительно существует, у неё обширная мировая сеть и серьёзные покровители. Нашей разведке даже не пришлось выискивать нити. Фоксы и их учредители сами несколько лет назад вышли на Иерусалим с требованием открыть представительство и оказывать всяческую поддержку их грязной работе. Мы прогнали их прочь. Так же поступили и ещё несколько государств, совсем немного, которые способны вести самостоятельную, а не вассальскую политику. То же самое, кстати, делает и Китай. Но у нас разные цели. Китайцы перехватили роль лидера в той части полушария. Теперь они покровительствуют Средней Азии, а именно там, если ты не в курсе, осталась самая большая диаспора русских. Убийцы России как-то не учли, что в одном только Казахстане осталось три с половиной миллиона русских. Плюс Узбекистан, Киргизия, Таджикистан, Туркменистан для мировой элиты это просто очередные мусульманские «станы». Но Китай оценил ситуацию правильно. Теперь он не даст эти страны в обиду и проводит очень лояльную к оставшимся русским политику. Говорят, что даже создаёт на своей территории закрытые от чужого глаза анклавы с русским населением. Видимо, хочет усилить свою культуру, науку, а то и кровь русской компонентой. Это не эзотерика, а факт, доказанный как раз на примере Израиля. Однако если Китай в начале пути как всегда выжидает, то мы напротив, готовы действовать. В своё время русские помогли нашей стране, теперь мы готовы помочь им. Мы знаем, что такое народ без земли, мы знаем, что такое геноцид и негативное отношение к целой нации. Задача минимум спасти как можно больше. Задача максимум остановить геноцид русскоязычной части планеты.

– Кью! Внезапно закричал профессор Бранко. Довольно громко, как и все люди в наушниках, которые пытаются перекричать слышимую только им музыку. Дейв, не разобравшись, решил, что сеньор на каком-то диалекте требует наполнить стаканы и потянулся к бутылке. Но Бранко продолжал выкрикивать «Кью», тыча на свою голову. Тойво заподозрил, в чём дело, забрал наушники и прислушался. И правда, похоже на британскую группу «The Cure». Только поют по-русски. Дейв с интересом потребовал наушники себе.

– Обалдеть! Сто лет не слышал. Я лично знал некоторых фанатов этой группы, которые за ваши упреки в плагиате у «The Cure» набили бы вам морду, сеньор Бранко. На ваше счастье они погибли 15 лет назад. Это слишком знаковая и легендарная группа для русских. Называется «Кино», это голос Виктора Цоя, который я узнаю по первым секундам звучания. Вы только послушайте: «Мы хотим жить, Мы живучи как кошки. И вот мы пришли заявить о своих права-а-ах, да! Слышишь шелест плащей это мы!» Твою мать, у меня аж слёзы наворачиваются.

Картина была столь трогательной, что Бранко с пониманием вынул бутылку из рук Дейва и сам принялся наполнять стаканы. А хмельной Тойво, чтобы сбить ком, подкатывающий к горлу, спросил:

– Цой? Это русский китаец?

– Кореец. Слышал поговорку «Пушкин наше всё»? Так вот «Цой наше всё» моего поколения. Смешно, кстати, сто лет назад Южная Корея, которая заочно воевала с СССР в лице Северной Кореи одна из первых стала запрещать у себя продажу русской музыки. Можешь себе представить, что пластинки Чайковского изымались из продажи? Чайковского! Не песен даже, а классической музыки!

– No way! You mean North Korea? заметил бразилец. Тойво удивился, что Бранко понял русскую речь и воззрился на стол: неужели это водка творит чудеса? Дейв даже не заметил этого момента и продолжил по-русски.

– Нет, не Северная, а Южная. Демократическая свободная Южная Корея одной из первых стала бороться с русской культурой. Потом, правда, там зародилось левацкое движение и многие советские книги, наоборот, стали популярны. Но факт был, Чайковского корейцы запрещали. А сами того не зная, подарили нам другое культурное явление, Витю Цоя. Что тут у тебя за непонятные названия?

Дейв изучал меню плеера в надежде найти ещё что-нибудь знакомое. Тойво объяснил происхождение файлов, рассказал про Лену Вальдес и её опасения на предмет чистки интернета от композиций не только Чайковского, но и вообще всей русской музыки. Дейв и в этот момент не выразил соболезнований, а деловито заявил: