Похищенный

С бешено бьющимся сердцем Эмма повесила трубку. Ее мечтам все-таки суждено сбыться! Скоро она увидит сына. Следующие полтора часа она провела, вылизывая квартирку сверху донизу. Включив повсюду свет, она не поднимая головы драила кухню, чистила ковры, отскребала ванну и раковину. Эмма приготовила кроватку Риччи, застелив матрас чистой, благоухающей лавандой простыней и разгладив шерстяное одеяло с вышитым зелено-пурпурным Барни. В изголовье она усадила Гриббита, а вокруг него разложила пять сосок-пустышек Риччи.

А затем, поддавшись внезапной усталости, обессиленно опустилась на край своей кровати, по-прежнему не отнимая руки от мягкой, зеленой, лысеющей головы Гриббита, и уронила голову, упершись лбом в деревянные прутья спинки детской кроватки.

— Слышишь меня, Гриб? — прошептала она. — Слышишь? Он скоро вернется к нам.

* * *

Время уже перевалило за полночь, когда наконец зажужжал интерком. Эмма моментально подскочила, чтобы ответить на вызов. Через несколько секунд в квартиру поднялась Линдси, одетая в розовую рубашку и джинсы. Она запыхалась, щеки у нее раскраснелись и блестели, волосы свисали беспорядочными прядями. Было очевидно, что у нее важные новости.

— Вы нашли их? — со страхом выдавила Эмма. — Полиция была там?

— Да. Была.

Слава тебе, господи! Эмма облегченно вздохнула. Невероятное напряжение отпустило ее, как если бы кто-то взял гаечный ключ и отвернул все болты. Наконец-то! Наконец-то все закончилось!

— Ну и где он? — спросила она. — Когда я увижу Риччи?

Линдси переступила порог и закрыла за собой дверь.

— Почему вы молчите? — возмутилась Эмма. Но тут она что-то заподозрила, и ледяная игла страха кольнула ее в самое сердце. — С ним что-то случилось?

— Нет, дело не в этом, — быстро ответила Линдси.

— В чем же тогда? — Эмма была растеряна и сбита с толку.

— Почему бы нам не присесть? — предложила Линдси.

— Присесть? Да, конечно.

Эмма буквально подбежала к дивану и упала на него. Линдси присела рядом. Лицо ее стало строгим и мрачным.

— Эмма, это не он.

— Не он? — Эмма непонимающе уставилась на нее. — Простите, я вас не понимаю.

— Маленький мальчик, которого вы видели в аэропорту… Это не Риччи.

— Но…

— Интерпол провел необходимое расследование. Это чета англичан, которые уже несколько лет живут во Франции. Они некоторое время провели за рубежом и возвращались домой, во Францию, транзитом через Лондон. Я понимаю, мальчик очень напоминал Риччи, но вы ведь не смогли хорошенько рассмотреть его.

Эмма не верила своим ушам. Она чувствовала себя обманутой.

— Я… — сказала она каким-то чужим, хриплым шепотом. — Я…

— Мне очень, очень жаль, Эмма.

А ведь она была так уверена! Челка. Это был он.

— Это он, — возразила Эмма. — Это Риччи. Я знаю.

— Эмма, я тоже надеялась на это. Честное слово, надеялась. Но полиция проверила их паспорта… И семья хорошо известна в своей округе во Франции. Малыш родился в местной больнице. Все его знают. Родители мужа живут в той же деревушке. Соседи… Местный семейный доктор, который говорит по-английски… Все они были тщательно проверены и допрошены. Сомнения отпали.

— Нет-нет, вы не понимаете… Мне все равно, что показала ваша проверка. Это он. Это Риччи!

— Мы больше ничего не можем сделать. Эмма, послушайте меня… Нет, послушайте! Еще не все потеряно. Нам уже позвонили несколько человек, которые прочли сообщения о Риччи в газетах… В Манчестере видели ребенка, похожего на него. И мы проверяем все…

— Пожалуйста… Пожалуйста! Тогда, в аэропорту… Это был он. Вы должны верить мне!

— Когда сильно желаешь чего-то, убедить себя не так уж трудно. — Линдси явно чувствовала себя не в своей тарелке. — Мне очень жаль, но мы ничего больше не можем сделать.

— Где он? Я хочу его видеть! Я хочу увидеть его своими глазами!

— Мы не можем вам этого сказать.

— В таком случае убирайтесь отсюда!

— Эмма…

— Убирайтесь!

Эмма плакала, сидя на диване, обеими руками прижимая к груди пустоту.

Глава десятая

Линдси отказалась покинуть ее квартиру. Следующие двадцать минут она потратила на то, чтобы убедить Эмму позвонить кому-нибудь.

— Вам сейчас нельзя оставаться одной, — настаивала она. — С вами обязательно должен быть кто-нибудь.

Но Эмма мертвым, лишенным всякого выражения голосом упрямо отвечала:

— Со мной все будет в порядке. Просто уходите отсюда.

Линдси недовольно поджала губы и вышла в коридор, чтобы позвонить по мобильнику Она прикрыла за собой дверь, но Эмма все равно слышала, как она говорит в трубку:

— Она хочет, чтобы я… Да, понимаю. Понимаю. Конечно, мне жаль ее, но не могу же я… Ладно, мне заплатят за это?

Спустя несколько минут Линдси вернулась в комнату.

— Я не могу уйти просто так, — без обиняков заявила она. — Вам нельзя оставаться одной. Может быть, вы позволите мне позвонить в Агентство помощи жертвам преступлений? Это благотворительная организация, которая помогает людям, попавшим в ситуацию, подобную вашей. Они пришлют кого-нибудь, кто побудет с вами какое-то время, пока вы не придете в себя.

— Мне никто не нужен.

— Эмма… — Похоже, Линдси начинала терять терпение. В голосе ее прозвучали нотки отчаяния. — Послушайте меня. Вы ведете себя неразумно.

Эмма прижала кончики пальцев к глазам и принялась массировать их. Едва коснувшись век, она вдруг поняла, что еще немного, и она потеряет сознание.

— Можно позвонить Рейфу, — сказала она наконец.

— Рейфу?

— Это мужчина, который нашел мою сумочку.

— Но, Эмма… — Линдси явно растерялась. — Вы же совсем не знаете его. А сейчас уже час ночи.

— Ну и что? Это тот человек, который мне нужен.

Разумеется, она не стала бы звонить ему. Она просто сказала это в надежде, что Линдси оставит ее в покое и уйдет. Но та, приподняв брови и выразительно поглядывая на Эмму, словно спрашивая «Вы уверены, что хотите именно этого?», без колебаний набрала номер Рейфа. Эмме показалось, что прошло совсем немного времени, как зажужжал интерком.

Линдси вышла в коридор. И снова из-за неплотно закрытой двери донесся жаркий шепот. Потом Рейф заговорил в полный голос.

— Все нормально, — сказал он, и голос его после всех перешептываний прозвучал неестественно громко. — Я останусь с ней.

— Вы в самом деле не имеете ничего против? — спросила Линдси с облегчением, которое даже не пыталась скрыть.

Эмма не двинулась с места, съежившись в кресле у окна. Она слышала, как за Линдси закрылась входная дверь. Когда Рейф вошел в комнату, она сказала:

— Прошу прощения за то, что она вам позвонила. Вам вовсе не нужно оставаться со мной. Так что можете отправляться домой.

— Но я не хочу уходить, — ответил он. На Рейфе был синий дождевик и джинсы. Глаза его припухли ото сна, а волосы были встрепаны и торчали в разные стороны, как если бы он только что встал с постели. — Я рад, что пришел сюда. И очень хорошо, что она мне позвонила.

У Эммы не было сил возражать. Она уронила голову на руки.

— Я больше не вынесу этого, — прошептала она, глядя в стол. — Не вынесу. Я больше так не могу!

— Я знаю, вы очень страдаете, — ответил Рейф сочувственно.

— Что мне делать? — воскликнула Эмма. — Что же мне делать?

— Не вините себя, — посоветовал Рейф. — Мне приходилось иметь дело с такими записями. Иногда бывает невозможно внимательно рассмотреть лица на них.

Эмма прервала его, с отчаянием вскинув руки и обхватив ими голову.

— Проблем! С записью! Не было! Я знаю, что видела Риччи.

— Но…

— Выслушайте меня. — Она подняла голову и повернулась к нему. — Я все время думаю о том, как такое могло случиться, и, кажется, поняла, в чем дело. Эта семейная пара лжет. А те люди во Франции… Это члены их семьи, так что, естественно, они их покрывают.