Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 25 из 36



Веня нашел перышко, выбившееся из подушки, и стал водить им по лицу Веры. Сначала Вера ничего не замечала, потом начала морщить носик. Веня с трудом удерживал себя, чтобы не рассмеяться. «Спящая красавица, – подумал он. – Ждет принца… И сейчас дождется…» Веня наклонился и поцеловал Веру. Она не открыла глаз. Он снова ее поцеловал.

– Еще, – сказала она спросонья.

– Пора вставать… – сказал он, не выдержав их игру в спящую красавицу и принца. – На работу…

– Кофе, – сказала Вера, не открывая глаза. – Я хочу кофе.

– Согласен на чай.

– Нет, кофе.

– Давай разберемся, кто у кого в гостях.

– Не знаю. Ты у меня…

– Вот! Тогда прошу угощать…

– Угу… Закрой глаза. Я раздета.

– И не подумаю. С сегодняшнего дня будем практиковать культ обнаженного тела. И пора открывать глаза.

Вера чуть приоткрыла глаза и спросила:

– А вы кто?

Это получилось так натурально, что Веня от смеха, приподнявшись, упал на кровать и закатился смехом. Он смеялся и в какой-то момент ему подумалось: «А вдруг она ничего не помнит?» Если это так, то ему лучше продолжать смеяться. Отдышался и в свою очередь спросил Веру:

– А вы кто?

Теперь они оба засмеялись и долго не могли остановиться.

– Я встаю, – сказала Вера и отбросила в сторону одеяло. – Джентльменов попрошу отвернуться.

– Хорошо, – отвернулся Веня.

– А вы, простите, проездом или как?

– Не знаю, – улыбнулся Веня. – Как примут…

Вера встала, набросила халат и пошла на кухню. Включила чайник и нырнула в душ. Веня поспешил к телефону. Нужно было позвонить домой и узнать, как чувствует себя ма. Вечером он сказал, что заночует у друга. Еще нужно было позвонить Геше и сказать, что сегодня он поедет на работу другим путем.

В комнату Вера вернулась освеженная душем и стала заправлять постель.

– В ванной есть новая щетка и зубная паста. Полотенце можно взять белое. Через пять минут будет готов завтрак.

– Яичница! – потянул в себя воздух Веня, входя на кухню.



– Ага, и кофе, – ответила Вера.

На работу они приехали вместе. Веня проводил ее в обезьянник и направился в слоновник.

– Хаха, привет… Извини, дружище, газет не купил.

– Оставлять меня без чтения газет бесчеловечно, – с укоризной заметил Хаха.

– Виноват, – сказал Веня.

– Я жду Аристотеля…

– Может, Геша привезет.

И действительно появившийся Геша принес газеты и книги.

Глава шестая

Гений торжества мысли

Олимпий Петрович сидел у себя в кабинете и ждал важного гостя. Все мысли витали вокруг предстоящего разговора. Он нервничал и не знал, как себя вести с человеком, который к нему придет. Он понятия не имел, что это за люди, которых называли «новыми русскими» и которые явились на смену советским спекулянтам, цеховикам, фарцовщикам и валютчикам. Эти люди современной экономической генерации несли новые идеи, которые должны были продвинуть цивилизацию и обеспечить ее развитие. Они ставили перед собой задачи, цели и решали их, не взирая ни на что. Они все могли. Они делали деньги из ничего, шли во власть и писали под себя законы. Олимпий Петрович не до конца понимал этих людей, побаивался и опасался, что они сломают то, что он всю жизнь создавал, сорвут, как вчерашний листок календаря и сметут его вместе с гуманистическими идеями, как ветер неловко упавшую бумажку. Велением времени эти люди оказались впереди тех, кто из последних сил держался за мораль и порядочность. Эти знали, как нужно жить, что нужно делать и куда вкладывать деньги. Где они появлялись, там обновлялась и начинала кипеть жизнь. Кто был с ними, тот двигался в ногу со временем и в правильном направлении. Прочие обречено барахтались на обочине жизни. Олимпий Петрович думал обо всем этом и о многом другом. Он вспомнил свои первые научные статьи, стажировку в Африке, признание в научных кругах, успешную работу в зоопарке. В дверь энергично постучали и перед ним появился заместитель по финансам Кафнюк, который с порога разразился завораживающей пламенной речью. Глаза его сверкали. Лицо налилось красной спелостью. Он вспотел от крайнего напряжения.

– Все я увольняюсь. Так больше работать нельзя. Я стараюсь, бегаю… Не нахожу себе места… Здания разрушается, штукатурка слетает, проводка искрит, трубы протекают, фундаменты трескаются. Денег нет…

– Только не нужно горячиться. Чем я могу вам помочь? – растерянно спросил Олимпий Петрович и почувствовал полную беспомощность.

– Мы с Пертюком стараемся изо всех сил. Правительство отказало нам в субсидиях, – заявил Кафнюк. – Я в отчаяние и не знаю, что делать. Надо просить денег… – заявил Кафнюк. – Не знаю, у кого. Мы только что с Пертюком из правительства. И нам ничего не обещали… Дают ничтожные деньги. Не знаю, как быть…

Правда же заключалась в том, что деньги действительно давали небольшие. И даже тот тоненький финансовый ручеек, который выделялся правительством, кипучие бездельники, Кафнюк и Пертюк использовали для своих делишек, прокручивая полученные субсидии на счетах в банках и пристраивая их на личных счетах. Бизнес на рабочем месте получил повсеместное распространение. К тому же работала система откатов. Заплатить, кому надо за ремонт, чтобы потом получить откатные это тоже надо было уметь. В итоге денег на ремонтные работы хватало только на то, чтобы штукатур резко, размахнувшись мастерком со смесью, понял, что за эти деньги он уже все сделал и опустил руку. Кафнюк и Пертюк с утра прошвырнулись по кабинетам правительства и не получив дополнительных денег, чтобы их прокрутить в банке, заехали в ресторан пообедать. Деньжата в их карманах в отличие от кассы зоопарка у обоих водились. Приняв за обедом грамм по сто пятьдесят коньяка, они раскрасневшиеся вернулись на работу, чтобы просигнализировать об отсутствии денег для зоопарка у правительства.

– Нет, конечно, мы будем искать решение… Мы будем искать деньги, – увидев совсем расстроенный вид директора, – твердо сказал Кафнюк. – Я в Мэрию, – сказал он. Тут же развернулся и умчался из кабинета. Работа на сегодня им была закончена. Он просигнализировал, дал указания и обозначил свою бурную деятельность.

Едва Олимпий Петрович взялся руками за виски разболевшейся головы, в которой эхом звучало навязчивое «деньги, деньги, деньги…», как зазвонил телефон. Он снял трубку и услышал сообщение вахтера о том, что к нему на машине приехал визитер.

– Пропустите машину. Пусть подъезжает прямо к административному зданию.

Через несколько минут профессор через окно увидел, как подъехал сверкающий, зеленовато-радужный «Мерседес» напоминающий цветом майского жука и остановился около клумбы, лишенной половины цветов. Из машины справа вышел крупный вальяжный парень. «Он, – подумал Олимпий Петрович, – Высокий представительный…» Но в это время высокий и представительный подошел к двери переднего пассажира и открыл ее. Из машины вышел невысокий упитанный человек в клетчатой кепке в светлой тройке, пиджак, жилетка и брюки, с усиками и направился к входу в административное здание. Высокий и представительный оказался просто шофером.

Олимпий Петрович слышал, как стукнула входная дверь. Он слышал, как застучали каблуки по коридору, и поднялся с кресла, чтобы встретить гостя. Послышался стук в дверь и не успел он что-либо сказать, как в кабинет без приглашения вошел приехавший мужчина с портфелем, в белом костюме в симпатичной клетчатой кепке, из-под козырька которой виднелись карие смышленые глаза.

– Здравствуйте! – сказал мужчина, поправил мизинцем холеные усики и быстро, с оценкой оглядел кабинет. Выражение лица у пришедшего было такое, как будто начальник зашел в кабинет подчиненного, к которому хорошо расположен. – Если не ошибаюсь, Олимпий Петрович Катков-Саваннский?

– Не ошибаетесь. Здравствуйте! – поприветствовал вошедшего Олимпий Петрович и сделал приглашающий жест. – Проходите, садитесь. Кепочку можете повесить на вешалку.