Золотые ослы

– Вечером в кино сходим?

– Сегодня не могу. С Верой встречаюсь.

– Я вчера Кузе звонил. Он собирался в командировку.

– Кстати, Аркаша Вездесущев звонил. Ма с ним разговаривала. Сказала о нас расспрашивал и привет передавал.

– Кузя сказал, что Анаида беременна. Они мальчика ждут. Андрюха Хирург сидит дома и дописывает диссертацию. Зачем только? Он все равно из страны уезжает.

– На Западе со степенью можно лучше устроиться.

Геша засмеялся. Веня посмотрел на друга.

– Я тебе сейчас расскажу, ты смеяться будешь. У меня к соседу племянник приехал, кажется из Армавира. Работает на Заводе Резиновых Изделий. Им зарплату полгода не платили и теперь выдали резиновыми изделиями. Кому-то достались калоши, боты, плащи. А ему с другом, как самым молодым, зарплату выдали презервативами.

– Правда что ли? – рассмеялся Веня. – Порадоваться за них не могу, потому что в этом есть какой-то сарказм. Презервативы на хлеб за завтраком не намажешь.

– Так они с другом приехали в Москву на старых жигулях с коробками, набитыми резинками, чтобы продавать. Стали в аптеки предлагать. В одной аптеке коробку взяли. В другой отказались. Там импортные дорогие, мол, дешевый товар не нужен. Тогда они пошли на овощной рынок торговать. Заняли место, разложили товар. Какие-то черные подошли, говорят, уходите отсюда. Они в переходе начали продавать. Там своя мафия. Плати за место. Хотели презервативами от них откупиться – не получилось. Теперь хотят к Кремлю идти торговать. Говорят, пусть депутаты и члены правительства раскупают, раз такое в стране учудили. Каждому депутату по пачке в одни руки бесплатно. А следующую пачку за деньги.

– К Белому Дому пусть идут. Там как раз шахтеры на горбатом мосту без зарплаты касками по асфальту стучат.

– К шахтерам, для бартера? Те им уголь, а этим им презервативы?

– Рядом пусть сядут и тоже в знак протеста стучат чем-нибудь по асфальту…

– Скоро мы там все будем сидеть. У меня двоюродный брат в Гусь-Хрустальном живет. Им на заводе выдают зарплату хрустальными вазами, наборами, гарнитурами, рюмками, подставками… В общем, хрустальными изделиями. И они ходят их продавать к поездам.

– У матери знакомая в Иванове живет, – припомнил Веня. – Там зарплату выдают наволочками и пододеяльниками… Но тут презервативами. Это новый шаг в области экономики и демографии. Если дело так пойдет, то нам зарплату начнут выдавать зверями.

– Спонсора вроде нашли, – ободрился Геша. – Я видел, как Кочкин ходил по зоопарку с какими-то людьми и заискивающе вилял перед ними задом… – Подожди, газет нужно купить.

Они остановились у киоска. Без газет они не могли обходиться. Приходили в слоновник и садились читать газеты, а потом делились впечатлениями. Они жили в стране в то время, когда все быстро меняется. Кого-то убивали, кто-то становился миллионером. Все имущество огромной страны разворовывалось под самыми разными предлогами, в том числе и под благовидными самым бессовестным образом. И кто сам в этом процессе участвовать не мог, хотел быть в курсе того, кто, сколько и чего украл.

В метро они невольно сменили тему.

– Смотри, какая интересная, – показал Веня глазами на высокую и стройную девушку, которая вошла в вагон. – Грациозная необыкновенно. Руки и ноги изящные, тонкие и длинные даже в отдельных частях. В этой соломенной шляпке она красива, как изящный торшер. Если бы я коллекционировал торшеры, то я бы с ней познакомился…

– У нее уже есть коллекционер, – перебил его и засмеялся Геша, имея в виду ее попутчика.

– Ген, скажи, тебе какие больше девушки нравятся трясогрудки или задовертки? Трясогрудки специально при ходьбе упруго раскачиваются на ногах и чуть поводят пружинисто плечами, придавая особое движение бюсту. Грудь ее начинает колыхаться и волнует все вокруг, включая не только неопытных юношей, но и зрелых мужчин. Некоторые мужские особи забывают, куда идут, зачем и что хотели. У них появляется только одно желание, еще немного посмотреть на эти волшебные покачивания… А задовертки ходят, покручивая бедрами таким образом, что одна половинка общего места игриво толкает другую, тогда как та в ответ толкает ее. И это действо завораживает и увлекает беспредельно.

– А их нельзя объединить?– с улыбкой спросил Геша.

–Такое сочетание для мужчин может оказаться совсем убийственным, – засмеялся Веня.

На станции «Краснопресненская» они вышли из метро и направились к зоопарку.

На клумбе у административного здания большинство бутонов цветов было съедено напрочь, что могло означать только одно.

– Хаха здесь уже побывал, – кивнул на клумбу Веня.

– Смотри, вон он… – показал газетами на осла Геша. – На дорожке… Идет, хвостом помахивает.

– Не нравится мне, как он хвостом машет. Не иначе собирается сделать что-нибудь непристойное.

Хаха, помахивая хвостом несколько вольно и довольно экзальтированно, догнал впереди идущих девочку с бабушкой, придвинул рожу как можно ближе к мороженому, которое ела девочка, и сказал нежно с вызывающей улыбкой, показывая большие зубы:

– Дай лизнуть.

Девочка с бабушкой остолбенели.

Осел губами забрал себе в рот мороженое и выплюнул бумажку. Пережевывая мороженое, он подмигнул бабушке и сказал:

– Спасибо! Хорошая девочка!

– Извините, – сказал Веня, обходя застывших бабушку и девочку и догоняя осла. – Ничего особенного, осел из цирка сбежал… – Веня нагнал осла и взял его за загривок. – Я тебе сколько раз говорил. Не болтать и не выходить из слоновника.

– Я не понимаю, почему я должен сидеть в слоновнике? Это ограничивает мои права и притупляет любознательность.

– Помолчи. Я тебе потом объясню, – сказал тихо Веня, проходя обратно мимо бабушки с девочкой. – Ген, ты видел?

– Видел.

– Никто ни к кому и не пристает. Они сами меня все угощают. Мороженое это же комплимент. Им хорошо и мне.

– Одно дело угощают и другое грабеж среди бела дня, – заметил Веня. – Ты напугал посетителей.

– Каких? – спросил Хаха и обернулся на бабушку и девочку. – Этих? Кажется, я произвел на них неизгладимое впечатление. Они уже приходят в себя.

– Пошли, поговорим, – кротко сказал Веня, который давно собирался поговорить с Хаха и объяснить, что клянчить, попрошайничать и тем более отнимать что-либо под разными предлогами плохой тон.

И они с Гешей повели осла в слоновник.

Ты понимаешь, что то, что ты делаешь есть насилие, – начал нагнетать и раскручивать ситуацию Веня и незаметно подмигнул другу.

– То есть преступление и по уголовному праву может квалифицироваться минимум, как хулиганство, – добавил Геша.

– А как максимум, разбой, грабеж, ограбления или даже бандитизм.

– Какой же это грабеж, если я улыбаюсь и говорю спасибо. Я же сказал спасибо! – уверенно заявил Хаха.

– Стоп! – сказал Веня и снова незаметно подмигнул Геше. – Ты отнимаешь у людей еду, и твоя вежливость в этом случае может трактоваться, как издевательство садиста.

– Что только усугубит твою вину. Согласно уголовному кодексу ты осуществил противоправное действие, в результате которого тебя могут посадить.

– Куда? В клетку? – спросил Хаха и повел мордой в сторону ограждения. – Я и так здесь как в клетке.

– Могут и в клетку, – сказал Геша.

– Ты говорил, что считаешь себя гражданином и хочешь получить паспорт?

– Да, хочу.

– Тогда согласно уголовному кодексу тебя посадят. Сначала в следственный изолятор, – рассуждал Веня.

– А затем в тюрьму, колонию строго режима или в худшем случае в клетку… – усугубил Геша, пряча улыбку.

– Почему посадят? – растерялся Хаха.

– Согласно уголовному кодексу, – строго сказал Веня.

– Но я не знаю никакого кодекса, – растерянно сказал Хаха, уверенность которого сошла на нет.

– Не знание закона не освобождает от ответственности, – пояснил Геша.

– И где я могу узнать об этом кодексе? – робко полюбопытствовал Хаха.

– Он напечатан и издается в виде отдельной книги. Кодекс можно прочитать, – пояснил Веня.