Страница 3 из 6
И мысль о новом петербургском храме в центре города не оставляла цесаревича, и в его голове то прорисовывался, то уходил образ каменного, как в Риме, собора.
Игра цвета и рисунок камня
К началу проектирования и строительства Казанского собора Санкт-Петербург существовал уже около 80 лет и более 60 из них был столицей империи. Россия рвалась к выходу в Европу через Финский залив и Балтийское море. Но географические и инженерно-геологические факторы делали крайне трудным и дорогим строительство богатого портового города с западноевропейскими стандартами и нормами жизни и такой же, как теперь говорят, инфраструктурой. И хотя нормы эти были очень далеки от современных нам, город рос трудно. Кирпичные дома в нём были редкостью, и лишь в исключительных случаях их архитектурный декор выполнялся с употреблением природного камня.
Впервые (в 1710–1727 годах) в Петербурге естественный декоративный камень применили в пилонах портала и в шахматном полу сеней, кордегардии и большой палаты Меншиковского дворца. Это были привозной кварцевый светло-жёлтый известняк из Эстляндии и, скорее всего, чёрный мрамор из Бельгии (ныне он заменён мелкозернистым габбро-диабазом), белый мрамор из неизвестных нам мест и плитчатый известняк. Тогда же (в 1710–1714 годах) при строительстве Летнего дворца Петра был использован чёрный мрамор, вероятней всего тоже из Бельгии, сургучного цвета мраморовидный известняк из Швеции и другие привозные декоративные камни. А между тем уже блистал своей каменной красой Версаль, поражали разнообразием колеров, тонов и полутонов камня интерьеры дворцов в Фонтенебло, роскошен был мрамор в резиденции Вюрцбурга, в городах и городках Италии и Испании… – перечислять можно много и долго. В одной только Франции было обнаружено и применялось около двухсот видов и сортов цветного декоративного камня. На нашем знаменитом Урале ещё не было освоено ни одно месторождение декоративного строительного камня, так как традиционным в России оставалось деревянное зодчество и камень не был востребован. В странах же Западной Европы овладение камнем началось уже до нашей эры. Знание технических и декоративных свойств камня были обязательны для квалификации строителя. Карьеры для добычи разнообразного каменного материала были бесчисленными.
А вокруг Петербурга, в Путилово, на Тосне и Волхове, удавалось добывать всего лишь плитчатый известняк для обкладки (гидроизоляции) кирпичных стен внизу у земли и вырубки плит для подоконников, полов и лестничных ступеней. Этим определялась скромность внешней каменной отделки зданий Петербурга периодов петровского и елизаветинского барокко. И только в портале Дворца Меншикова на Неве пилястры у парадных входных дверей были вырезаны из декоративного эстляндского известняка.
Стараниями Екатерины II город получил доступ к месторождениям финских розовых гранитов в районах Фридрихсгама (Хамины) и Выборга (Виипури), и начиная с 1760-х годов набережные и мосты столицы, а также стены Петропавловской крепости стали постепенно одеваться в гранит. Были освоены месторождения декоративного камня и в других местах, сравнительно близких к Петербургу. Это серые граниты и мрамор из окрестностей Сортавалы на севере Ладоги, мрамор, сланец и кварцит с берегов Онежского озера. Начались разработки декоративного серо-белого мрамора на Урале. Но палитра камня была бедной – сплошной розовый окрас гранита рапакиви, тёмно-серый, даже чёрно-серый цвет сердобольского гранита, однообразная чёрно-белая полосчатость и пятнистость рускеальских и ювенских мраморов не давали возможности создавать яркие каменные узоры и мозаики. Исключением был мажорный розовый, вишнёво-розовый, бело-розовый, розово-серый пятнистый полосчатый, очковый, жилковатый мраморовидный известняк (мрамор) из окрестностей села Тивдия на Онежском озере, но он был неравномерен по минеральному составу и твёрдости и потому плохо принимал полировку. С Онежского озера привозили прекрасный равномерно чёрный сланец и ровно окрашенный малиновый кварцит.
Антонио Ринальди оказался тем мастером, который впервые использовал все эти новые для России декоративные материалы. Он создал в 1768–1785 годах шедевр искусного распределения и цветового сочетания разного природного камня в ордере четырёх фасадов единого здания – Мраморного дворца – и в отделке его парадной внутренней лестницы. До сих пор дворец остаётся одним из лучших примеров соответствия ордерных элементов распределению тона и «тяжести» цвета по площади фасадов. По его же проекту возводился в 1769–1799 годах новый (третий) Исаакиевский собор; он был богато декорирован теми же камнями, но после смерти Екатерины собор прекратили строить и разобрали почти полностью. Грандиозный, в три корпуса, дворец Екатерины II близ мызы Пелла у Ивановских порогов на Неве строился И. Е. Старовым в 1785–1789 годах тоже с богатым использованием декоративного камня всё из тех же месторождений. Но его разобрали ради извлечения камня и кирпича для строительства Казанского и Исаакиевского (архитектора Антонио Ринальди) соборов и возведения других зданий.
Ж.-Б. Валлен-Деламот вместе с А. Ф. Кокориновым облицевал финским гранитом высокий цоколь здания Академии художеств (1765–1788). Вместе с С. И. Чевакинским он использовал природный камень для художественной отделки кирпичной арки Новой Голландии (1765–1780). Д. Кваренги эффектно применил розовый гранит рапакиви для облицовки стилобата и лестниц портика Главного здания Петербургской Академии наук (1783–1789). Он же поставил мощные монолитные гранитные (из рапакиви) колонны в портике дворца А. А. Безбородко на Почтамтской улице (1790-е годы).
Павел I возвёл в 1797–1801 годах для своего «постоянного государева проживания» Михайловский замок. Четыре фасада – четыре разные многоцветные архитектурные композиции – объединены серым сердобольским гранитом в сплошной облицовке высокого пьедестала здания. Широкая лестница, выходящая в сторону Летнего сада, собрана из розового гранита и ведёт к террасе, поддерживаемой двойным рядом колонн из светло-розового тивдийского мрамора. Аттик декорирован мраморными рельефами. Ещё более красочен главный, южный (со стороны бывшей площади Коннетабля), фасад с высокими воротами, ведущими во внутренний двор замка. Фасад выглядит как красочная картина, словно бы выписанная кистью художника. Розовые стены с рустами тивдийского мрамора и обелисковидные пилоны из серого мрамора поддерживают аттик и треугольный горельеф на фронтоне «История заносит на свои скрижали славу России». Он иссечён в желтоватом пудостском камне, новом для Петербурга скульптурном материале. Почти во всю ширину фасада розовые из тивдийского мрамора колонны объединяют его второй и третий этажи, а над ними тянется фриз из малинового кварцита с выполненной бронзовыми буквами цитатой из Библии. Внутри здания привлекают внимание вставки цветного природного мрамора в стюк в красочном оформлении парадной лестницы. Мощные гранитные (из розового рапакиви) колонны поддерживают балкон Михайловской церкви.
Итак, к началу проектирования и строительства Казанского собора уже были известны и испытаны постепенно ставшие традиционными для архитектуры Петербурга отечественные, добываемые в пределах Российской империи, декоративные камни. Снова назовём их: розовый гранит рапакиви, серый сердобольский гранит, серый, зеленовато-серый, серо-чёрный полосчатый рускеальский мрамор, чёрно-белый полосчатый ювенский мрамор, многоцветный розовый тивдийский мрамор, чёрный аспидный сланец, малиновый кварцит. Помимо Мраморного дворца и Михайловского замка разнообразие и изящество цветовых сочетаний этих камней прекрасно демонстрируют верстовые столбы вдоль Царскосельской и Петергофской дорог. Каждый из них отличается своей гаммой колеров камня. Широкое признание как скульптурный материал получил в Петербурге светло-жёлтый пудостский камень.
В декоре церквей и храмов Петербурга природный камень применялся очень скромно, в основном в виде лещадной плиты в их полах. Это был чаще всего невзрачный путиловский известняк. Более эффектно выглядел сургучно-красный мраморовидный известняк, доставлявшийся со шведского острова Эланд. Им, например, выложен пол Спасо-Преображенского собора.