Fleurs d'orange

— Чудесный прием. И поместье просто очаровательное. Отчего ваша семья так редко устраивает приемы именно здесь?

— Отцу по вкусу Сантониум. — И власть. Именно поэтому он так держится за тебя, девочка из первого клана, добавил я мысленно, но не стал усугублять свое незавидное положение в семейном реестре озвучиванием мыслей.

Анжелика провела рукой по бутонам свежих цветов: розовые и красные розы были расставлены в широких вазах повсюду. Сейчас мне кажется, что я расставил их для того, чтобы показать отцу. Позлить его. Снова.

Я посмотрел на свою спутницу, которой только что закончил показывать поместье, по настоянию отца. Она была изящна и красива, без сомнения. Но почему ее кукольная красота не цепляла струны моей души? Девушка отвернулась от цветов, и, заметив, что я за ней наблюдаю, покраснела, опустив ресницы:

— Пройдемте в зал? Скоро обещают десерт, уж на него-то я успела. И на новости, которые обещали объявить наши семьи.

За столом — очередной казус. Леди Эванс я посадил на одно из свободных мест, подготовленных для нее и ее родителей. Сам я снова сел рядом с Элеонор. Что я делал? И сам не знал. После объявления сегодняшней «радостной новости» мое поведение смотрелось не просто некорректно, а глупо и слишком… Смело.

— Ты навлекаешь на себя гнев Богов. — Проворчала Эленора, в очередной раз встречаясь с чьим-то недобрым взглядом. — И тащишь меня в ад за собой.

Я проигнорировал ее замечание. Что я мог ответить? Тем временем сзади нас выросли официанты. Они наполнили наши бокалы шипящим шампанским и замерли, в ожидании сигнала поднять крышки с десертов. Я повел ладонью и…

— О господи! — Воскликнула Георгина. Ее цепкий взгляд, неизвестно что делающий в мой тарелке, заметил, что мой десерт совсем не похож на парфе из клубники.

Передо мной лежало черное перо. Даже без знаний орнитолога, я не ошибусь, если скажу, что оно принадлежит ворону. За столом повисла тишина.

Я оглянулся на свою официантку, худенькая девушка, Пьетра, стала бледнее своего передника. Ее губы подрагивали, а глаза налились влагой. Вряд ли она имела к этому отношение, разыграть такой суеверный ужас невозможно даже артисту королевского театра.

— Й-й-я… Э-т-то, н-не, й-я, л-лорд, й-йя… — Я поднял руку, прерывая поток ее заиканий.

— Кто имел доступ к кухне? Были ли там лишние люди?

В моем поместье, по особым причинам, прислуга не менялась. И каждый из них подписывал соответствующий договор, который обещал им безбедную старость, если они будут верно нести свою службу и держать язык за зубами. В итоге почти всех я знал по именам. Предательства со стороны людей, живших во флигеле, мне верить не хотелось.

Девушка отчаянно замотала головой. Прижимая руки к губам. Поняв, что ничего от нее не добьюсь, я повернулся обратно к гостям.

— Думаю, это чей-то розыгрыш. Обычно Ворон оставляет перо уже после встречи с наследником. За ваше здоровье. — Мрачно пошутил я и, схватив бокал с игристым шампанским, залпом выпил его.

В ту же секунду я почувствовал, что моя голова пошла кругом. И вряд ли это влияние алкоголя. Я посмотрел на опустевший бокал.

— Эйден, что с тобой? — Тихий и обеспокоенный голос Элеонор.

Кажется, гости вышли из оцепенения, заговорили, задвигались. Но в моей голове зашумело.

Следующие события развивались слишком стремительно для моего, отравленного сознания. Я видел, что происходило, понимал это, но будто был парализован для каких-то действий. И это бесило, я был беспомощен. Так просто из-за бокала шампанского.

Не знаю, что было раньше: крик Элеоноры, звон битого стекла, резкий толчок в плечо или… Звук выстрела и обжигающая боль. Он отчетливо прозвенел в моей голове, сопровождаемый криками ужаса и нарастающими звуками хаоса гостей. Я и девушка упали на пол, мое бедро с силой врезалось в ножку стола.

Элеонора

Я смотрела на Эйдена и это позволило мне заметить периферическим зрением темную размытую тень, метнувшуюся за окном. Я резко оглянулась: за окном был мужчина, черная одежда, черный плащ и капюшон, скрывающий лицо. Нет, не может быть. Опасение подставить мятежников и осознание, что между ними и Вороном ничего быть не может, украли у меня драгоценные секунды. Я должна была предупредить Батори сразу, но моя растерянность… В следующее мгновение стекло уже треснуло, очевидно, этот гость игнорировал двери. Ему никто не говорил, что пробираться в окна, это моветон? Мужчина резко вытянул перед собой руку в кожаной перчатке и нацелился на нас.

Я крикнула Эйдену, чтобы он ложился, но, осознав, что с парнем что-то не так, с силой толкнула его, но недостаточно быстро. Пуля, которая должна была попасть наследнику в спину, просвистела прямо перед моим лицом и вгрызлась в его правое плечо. Я почувствовала как пара горячих капель брызнула мне на лоб и щеки.

Мы грохнулись на пол, и я крайней неудачно завалилась сверху на Эйдена. Тот поморщился, по его плечу уже расползалось темное пятно. Именно вид и ощущение крови подстегнул меня, будто лошадь, ударенную кнутом. Я как будто вспомнила все уроки Брендана и позволила не страху, а адреналину управлять моими действиями.

В следующую секунду я резко перевернулась, вставая на одно колено. Задрала юбку, не заботясь о том, что леди себя на приемах вряд ли оголяют. Вспомним этикет, если выживем. Моя рука скользнула к ножу, ощутив приятную гладкость рукоятки. Не мешкая, я выхватила его из ножен и, сделав глубокий, успокаивающий вдох, метнула в незваного гостя, вкладывая в бросок всю силу.

Нож стремительно понесся по заданной траектории на зов крови. Сталь на краткий миг блеснула в свете люстр и… Короткий вскрик, в котором сплелись удивление и боль, заполнил гостиную. В то же время здесь стали появляется андабаты, те, что прибыли вместе с гостями. Чертовски вовремя. Но я не обращала на это внимания, я, тяжело и громко дыша, все еще вглядывалась в убийцу: мой нож попал ему в левое плечо. Что же, кровь за кровь. Он резким движением вытянул из него кинжал, зажал его в руке, а затем оглянулся. Осознав, что момент упущен, он снова посмотрел в нашу сторону. На Эйдена или уже на меня? Я сглотнула, судорожно сжав кулаки. В следующую секунду мужчина уже выпрыгнул в разбитое окно и растворился в ночном саду поместья Батори.

За ним побежали андабаты, на оду раскидывая приказы. Их черные сапоги промаршировали мимо меня. Постепенно сквозь гул в ушах до меня стали долетать и чужие слова:

— Он появился так внезапно!

— Сквозь окно, он сначала разбил окно!

— А это перо?

— Мистер Батори, как вы? Мистер Батори.

— Врача вызвали?

— Он будет в самое ближайшее время.

Черт, Эйден! Я резко оглянулась и подползла к лорду, рядом с которым уже собрались присутствующие. Добавлять идиотских вопрос «ты как?» к ряду подобных я не стала. Эйден был бледным и уже оставил рядом с собой небольшую лужу крови, темным пятном расползающуюся по бежевому ворсу ковра.

Я сдернула со стола большую салфетку и, сложив ее, положила на рану, в попытке приостановить кровь до прихода доктора. Мои руки так колотило, что я не могла понять, какое у него кровотечение. И прошла ли пуля навылет? Черт возьми.

Эйден, который, казалось, находится на грани между реальностью и миром забыться, дернул пальцами и посмотрел на меня:

— Кто же ты, Элеонор Макартур? — Тихо и неуловимо спросил он. Ответа на этот вопрос не знала даже я.

*Песня Riverside, исполняет Agnes Obel.

Глава 14. Ты прекрасна

Глава 14. Ты прекрасна

— А вот и спасительница. Я подумываю подарить тебе новый статус. Например, ассасин дома Батори. Как ты на это смотришь?

Младший Батори полулежал в кровати, опираясь спиной на множество пушистых подушек. Когда я вошла, в его руках была книга, но он сразу ее захлопнул, отложив.

— Для умирающего ты очень говорлив. — Хмыкнула я.

— Весь дом говорит только о тебе.

— Весь дом говорит о тебе и твоем самочувствии, причем за эти три дня события приобрели глобальный оттенок. Кажется, недавно я слышала, как прачки утверждали, что тебя еле достали с того света и ты уже видел ангелов. Такое ощущение, что быть аристократом и быть сахарным — синонимичные понятия.