Страница 61 из 68
Когда сокол почти у самой земли нас на спину поймал, у меня в голове уже никаких мыслей не осталось. Ощущения все напрочь перекрыли. Король же только тогда выпустил, когда я снова в перья птичьи вцепилась. Опять прижал к себе, устроил нас обоих поудобнее и велел соколу обратно во дворец лететь.
А вечером все спокойно было. Дал властитель передохнуть после прогулки нашей удивительной, вот только у меня было чувство, будто я в этот день что-то важное сделать забыла.
Ох, мурашки так и бегают табуном по коже, скачут среди волосков, дыбом поднявшихся. Хотя бояться нечего, в самом деле, ведь не одна я в тоннели подгорные спустилась, а с королём. Вот только шибко пуганая стала после всех событий и приключений. Вспомнить только, как мы с эльфом и Тинаром по лесам от тварей улепетывали. Темноту с тех самых пор тоже не слишком жалую. А она кругом царила такая, что хоть глаз выколи, непонятно даже, как их владычество вперёд брел и не спотыкался.
— Подсветил бы, — прошептала я, в плечо короля вцепившись. Он только посмеялся тихо, ладони мои подрагивающие своей широкой накрыл и негромко ответил:
— Тогда всю красоту пропустишь, Мира. Потерпи ещё немного и вдохни поглубже.
Я сделала, как владыка посоветовал, ещё и глаза пошире раскрыла, чтобы ничего не пропустить. Интересно ведь, что его величество снова придумал?
А привез он сегодня меня к тем самым розовым горам, которые я ещё с облаков разглядела. Оттолкнул камень от входа (прямо взял сам и в сторону откатил. Я после потрогала, но и на волосок сдвинуть не смогла), завёл меня в туннель узкий с низким сводом и стал вниз провожать. Долго так брели, у меня даже мысли появились, а дождусь ли чуда обещанного. А потом среди черноты кромешной что-то замерцало. Будто сам воздух разноцветными всполохами расцветился. Сперва чуть заметно, только привычным к мраку глазам и различить, а затем все ярче. Стали блики по стенам скакать, камень изнутри зажигая, и чем дальше, тем удивительней эти переливы становились. И оттенки всякие, некоторых я прежде даже не видела. Но чуднее всего, что я это свечение словно вместе с воздухом вдыхала, и оно пробегало по моей коже, заставляя и ее светиться, а в душу вливалась удивительная чистая радость. Страх отступил и вприпрыжку хотелось вперед пуститься. Просто волшебство какое-то.
А потом я настоящее чудо узрела, когда вышли мы с королём посреди огромной пещеры. В центре, в широкой каменной чаше, голубая вода плескалась, прозрачная как слеза, а пол из мрамора розового и стены того же цвета. И усыпаны они каменьями драгоценными, всякими разными, и формы, и оттенка любого. Вот когда весь тот воздух, что я в грудь набрала, стал со свистом обратно выходить.
— Это как же ты, — спросила у короля, когда дар речи вернулся, — все-все самоцветы в одной пещере собрал?
— Это магия отражений, Мира, я говорил тебе о ней. Думаешь, боги каждую травинку создают и каждую песчинку? — улыбнулся он, — всего лишь применяют магию, чуть меняя количество силы, чтобы при всем сходстве были и отличия. В этой пещере камни со всего света, и каждый из них обладает своим волшебством. Может наделить владельца силой или умом, подарить красоту или долголетие, защитить от болезней. Выбери любой, Мира, и я сделаю для тебя амулет с уникальными свойствами.
Особенный амулет для меня? К волшебной радости вдруг прибавилась благодарность, приятно стало и тепло на душе. Прошла я вдоль сверкающих стен, рассматривая самоцветы. И как в этом многообразии один выбрать? Глаза ведь разбегаются, от цветов различных и яркого блеска рябит перед ними.
Решила тогда наобум выбрать первый, какой попадется. Но каждый камушек, как назло, на виду и так и светит «Меня возьми». А потом среди великолепия этого увидела я минерал, который свет не излучал, а будто бы в себя втягивал. Протянула руку, взялась за чёрный кусочек, с одной стороны гладкий, с другой угловатый, а он вдруг легко подался и вышел из каменной стены.
Король стоял, голову набок склонив, наблюдал за мной.
— Выбрала? — спросил.
— Этот возьму, — показала ему свою находку.
— Отчего же его? — улыбнулся король.
И не знаю, отчего. Просто именно он внимание привлек. Я провела пальцем по гладкой стороне, она чёрная, но если чуть повернуть, по поверхности блик светлый пробегает.
— У тебя, властитель, волосы чёрные, как ночь, и камень этот такой же. Только твои пряди синевой отливают, а здесь перелив серебряный, ну точно червленое серебро.
Пояснила так и отчего-то печаль непонятная накатила. Словно давнее, позабытое воспоминание, от которого щемит сердце и просыпается в душе тихая грусть.
— Бери его, — легко согласился король, — амулет из него полсужит для тебя самым лучшим оберегом. — Сказал и вдруг спросил с хитринкой в голосе, — так и возьмешь один? Ведь где один, там и два, а где два, там и три.
— Да и одного довольно, — и мыслей у меня не возникло понабрать себе волшебных самоцветов.
— Хорошо, Мира.
Показалось или взаправду удовлетворение в голосе короля расслышала? А властитель ближе подошел, взял у меня камень и вдруг бросил его в воду.
Голубоватая вода засветилась еще ярче, а камень в центре вдруг завращался и кружился все быстрей и быстрей. Острые грани стирались, стачивались и округлялись, а после столп брызг поднял отшлифованный черный кусок над поверхностью, и те капли, что оседали по краям амулета, превратились в серебряные звенья, ограняя гладкий, овальный камень в красивую узорчатую вязь. Тонкие сверкающие нити застывали в воздухе пока не получился из обычного минерала настоящий королевский подарок.
— Ох, — выдохнула я, когда махнул король ладонью, и длинная цепочка с голубым отливом застегнулась на моей шее. Гладкий черный амулет лег на грудь, согрев своим теплом сквозь ткань легкого платья. Я коснулась его несмело кончиками пальцев, подняла и засмотрелась в магическую темноту со светлыми переливами. Красота какая, доселе невиданная.
Король стоял улыбаясь моей радости и тому, как любуюсь я его подношением.
— Спасибо, — подняла на него взгляд, а он в ответ плечами небрежно повел.
— Не за что, Мира.
После протянул мне ладонь, а я оглянулась разок и окинула взглядом всю эту красоту неземную, укрытую под толщей воды, чтобы запомнить и не забыть волшебства этого места.
Король сжал пальцами руку и потянул меня вдруг к голубой чаше.
— Готова? — спросил.
— К чему? — взглянула на него в удивлении, а он сверкнул озорно глазами и прыгнул в воду, утянув меня за собой.
Глава 21.
Светящаяся голубым водица оказалась свежей и прохладной, а струи подводного течения защекотали покрывшуюся мурашками кожу. Я от неожиданности затаила дыхание и попыталась рвануться обратно, но король не позволил. Он утягивал меня все дальше, пока круглое отверстие наверху не скрылось из глаз.
Я со страхом закрыла ладонью рот и затаила дыхание, а властитель, рассмеявшись, подтянул меня ближе и, отведя руку в сторону, прижался крепко к моим губам. Разжал их и вдохнул воздух в стиснутую толщей воды грудь. Я вцепилась в плечи владыки, боясь отпустить, а он уклонился сам. Отплыл, выпуская меня из объятий и сверкая в водном полумраке белоснежными зубами, велел:
— Дыши, Мира.
Я не сразу послушалась. Боязно было открыть рот и ощутить, как его заполняет вода и как проливается она в горло, наполняет живот и делает тело неподъемным, утягивает на самое дно. Но грудь уж сдавило, начало ее печь и колоть, и я, того не желая, судорожно вдохнула и поперхнулась, закашлялась. А король смеялся рядом, глядя как я со страхом откашливаю воду, а потом снова ее глотаю и дышу.
— Верь мне, Мира, — сказал и, вновь ухватив за руку, потянул за собой.
Мы проплывали над высокими горами с гротами и пещерами, ныряли в черную бездну, в которой не видно было дна. Касались вытянутой рукой отвесных выступов вертикальных подводных скал. Порой гранитные уступы рассекали глубокие щели, а из низ выглядывали любопытные рыбешки. Вода кругом была бирюзовая и такая прозрачная, что далеко внизу виднелись затопленные долины, зеленеющие на дне точно узорчатые полотна. И в полумраке подводном все кругом казалось таинственным, подернутым дымкой, а оттого мстилось, что под нами проплывают целые города и деревни, утонувшие века назад в этой бирюзе.