В плену отражения

- Ты не слышал, Боб, о новом королевском билле? – опасно улыбнулся Мартин. - Малефиция объявлена преступлением, которое карается повешением[24]. А чем это вы с мамашей занимаетесь за деньги?

Наградив Мартина ненавидящим взглядом, Роберт грохнул кружкой по столу и поспешно вышел.

- Смотри, Марти, как бы в твоих яйцах случайно не завелись зубастые черви, - хмыкнул конюх Джо. – Никто не спорит со старой жабой Бесс и ее ублюдком. Король со своим указом далеко, а они – вот, рядом. Не знаю, как в ваших Германиях, а у нас колдовство до сих пор считалось преступлением, только если доказано, что человек умер от происков ведьмы. А поди-ка, докажи.

Мартин ничего не ответил, только плечом дернул и допил эль.

Эвона че, Михалыч! Вы тут, оказывается, не просто отравители, а еще и колдуны по мелочи. Теперь понятно, откуда у Энни та самая «темная сила». А Маргарет об этом наверняка и не подозревала.

=================================================

- О чем ты думаешь, Люс? – спросил Питер, когда они пили чай в саду. – У тебя такой мечтательный вид.

- Мечтательный? – переспросила Люси. – Нет, вряд ли. Ты удивишься, но с некоторых пор я перестала мечтать. Наверно, с тех пор как родился Джин. Или нет, с тех пор как узнала, что беременна. Что-то изменилось. Может, теперь у меня есть все, что я хотела?

- Но ведь ты думаешь о будущем?

- Да, конечно. И о нашем будущем, и о будущем Джина. Но… это не мечты, Питер. Это просто мысли. Чего бы я хотела для нас, для него. Как-то…

- Приземленно?

- Да, именно так, - кивнула Люси.

- Странно, - задумчиво сказал Питер. – А я ведь тоже в последнее время перестал мечтать. Так, как раньше. Я даже точно могу сказать, когда это было в последний раз. Помнишь, мы в прошлом году ездили во Францию и были в рыбачьей деревне?

- Еще бы не помнить! – улыбнулась Люси.

- Мы тогда вечером гуляли у моря, было полно звезд, мы молчали, и я мечтал о том, как у нас родился бы сын, и потом мы снова приехали бы в эту деревню, уже с ним. И гуляли бы все втроем. А потом уложили бы его спать, и у нас была бы совершенно безумная ночь. И потом родилась бы еще девочка, похожая на тебя.

- Тогда у нас и была совершенно безумная ночь.

- Да. И я очень надеялся, что…

- Я тоже, - перебила его Люси. – А потом было большое разочарование. Но теперь-то мы знаем, в чем дело.

- Теперь знаем, - согласился Питер. – Но тогда… Может, именно после этого я и перестал мечтать. Вот так, по-сумасшедшему. И все-таки о чем ты думала сейчас? Если не секрет, конечно?

- О чем? Как по-твоему, Питер, сколько должно пройти времени, чтобы мы поняли: у Тони ничего не вышло, и они оба останутся фиг знает где навсегда?

С тех пор как Тони превратился в подобие Светы, прошла неделя. Ничего не менялось. Каждое утро Вера отводила их в душ, следила, чтобы они оделись и привели себя в порядок. Еду им приносили в комнаты. Если погода была хорошая, днем выводили в парк, если плохая – устраивали на веранде. Мэгги все время была с родителями. Слуги если и обсуждали ситуацию между собой, наружу ничего не выходило – угроза Джонсона, похоже, сработала.

Питер взял со стола журнал и посмотрел на Люси, страдальчески сдвинув брови.

- Давай подождем хотя бы до конца лета. А там уже будем решать, что делать дальше. Пока я только позвонил Лорен и сказал, что Тони серьезно болен.

- Хорошо, - пожала плечами Люси. – Но ты хоть приблизительно представляешь, что делать?

- Нет, - отрезал он и спрятался от нее за журналом.

Люси вздохнула тяжело и посмотрела туда, где Света и Тони сидели на скамейке. Рядом стояла коляска, тут же на траве дремала Фокси, а Вера чуть поодаль вязала, устроившись в шезлонге. Если ничего не знать, можно подумать: молодые родители вышли погулять с ребенком. Сидят на скамеечке, греются на солнце, разговаривают, наверно.

- Надо их хотя бы по парку поводить, - сказала Люси то ли Питеру, то ли самой себе. – Сидят целыми днями, скоро ходить разучатся.

- Миледи! – Салли неслась к ним от дома со всех ног. – Миледи, Пикси рожает!

- Ну, наконец-то! – Люси вскочила, опрокинув пластиковый стул. – Хорнера позвали?

- Он уже там.

- Ты пойдешь? – Люси повернулась к Питеру.

- Еще чего! – фыркнул он. – Не хватало только роды у твоих собак принимать.

Когда Люси убежала, Питер снова вернулся к политической статье, которую никак не мог дочитать. До конца оставалось всего пара абзацев, но тут на страницы снова упала тень.

- Ну что, родила? – спросил он с досадой. – Уже можно пить шампанское?

- Милорд, к вам констебль, - невозмутимо доложил Джонсон.

Питер положил журнал на стол и повернулся. Рядом с дворецким стоял взмокший от жары полицейский, полный и краснолицый. Предъявив удостоверение, он неразборчиво представился.

- Здравствуйте, офицер, - Питер попытался выглядеть дружелюбным. – Присаживайтесь, пожалуйста, - Джонсон мгновенно поднял перевернутый стул. – Если вы по поводу взлома у графини Скайворт…

- Прошу прощения, сэр, - констебль тяжело опустился на стул. – Я насчет мисс Холлис, вашей горничной. Не могли бы вы сказать, когда видели ее в последний раз?

- Мисс Холлис? – удивился Питер. – Дней десять назад. Мы с женой приехали в Скайхилл в середине прошлой недели. В четверг, если не ошибаюсь. Тогда и видел. На следующий день утром она сказалась больной и ушла в деревню. Но когда другая горничная решила ее навестить, мисс Холлис дома не оказалась. И ее мать сказала, что не представляет, где она.

- Миссис Холлис подала в участок заявление об исчезновении дочери. Последний раз она разговаривала с ней по телефону в прошлую среду. Мисс Холлис не говорила ей, что собирается куда-то уезжать. Телефон недоступен. С пятницы ее вообще больше никто не видел.

- Но, может быть, все-таки уехала куда-то?

- Возможно, - пожал плечами констебль. – Мы проверяем. Мне сказали, что она уволена. Можно узнать, почему?

- Во-первых, она не вышла на работу, никого не предупредив. Ее отпустили домой с условием, что через два дня сообщит, сможет ли работать. Наш дворецкий – он заведует персоналом – пытался ей звонить, но безрезультатно. Во-вторых… - Питер на секунду задумался, стоит ли рассказывать, но решил, что, пожалуй, не помешает. – Во-вторых, у меня есть подозрения, что именно она пыталась забраться в дом графини.

- Можно подробнее? – насторожился констебль.

- В прошлом году моя бывшая жена, Хлоя Даннер, украла из дома графини личный дневник моего деда, лорда Скайворта. Там было написано, что одна из наших родственниц похоронена в фамильном склепе с личными драгоценностями. Миссис Даннер нашла помощников, вскрыла склеп в церкви и похитила эти драгоценности. К счастью, их удалось вернуть. Я не стал выдвигать обвинения, но священник скайвортской церкви это подтвердит.

- А как с этим связана мисс Холлис? – наморщил лоб полицейский.

- Они были знакомы и общались. Я уверен, что именно мисс Холлис выкрала из библиотеки схему расположения гробов в склепе. Теперь графиню снова пытались обокрасть. В это время миссис Даннер видели в Скайворте. Хотя ей совершенно нечего здесь делать. А мисс Холлис якобы была больна. Служанка графини спугнула взломщика, тот только успел разбить окно. По описанию, это вполне могла и женщина комплекции мисс Холлис. К тому же я нашел на ограде кусочек ткани, который могла оставить именно она.

- Он у вас? – констебль подался вперед.

- Мистер Джонсон, - Питер повернулся к дворецкому, - принесите, пожалуйста. В кабинете, в верхнем ящике стола. Графиня не стала обращаться в полицию, офицер, поскольку ничего не пропало.

- А что вы вообще можете о ней сказать? О мисс Холлис, я имею в виду.

- Честно? Ничего хорошего. Я, правда, нечасто с ней сталкивался. Но сама по себе она довольно неприятная женщина. Даже чисто внешне. Работала здесь больше четырех лет, пришла еще при моем дяде. Придраться, вроде, не к чему, уволить не за что. Но как только нашелся повод…