Страница 32 из 72
— Они не от Колина.
— У тебя ещё один на крючке? Разве не тяжело помнить обо всех?
Такая же ваза. Такие же ярко-жёлтые, весёлые цветы. Но «Слайс» общедоступное место, а в моей кухне есть, поставленная на беззвучный режим, сигнализация, которую инсталлировал Колин в тот день, когда мы познакомились.
— Ты можешь установить, использовал ли здесь кто-нибудь магию.
Он протянул руку, а его взгляд стал отсутствующим, когда он сосредоточился. Мгновение спустя он пришёл в себя.
— Магию Дуги можно опознать, как отпечатки пальцев или ДНК. Этот дом чист, не считая меня. — Он прикоснулся к моему плечу. — Что случилось?
— Хотела бы я знать.
Когда я дошла до тротуара, Колин вышел из грузовика. Холодный дождь промочил мой тонкий свитер, и я дрожала.
— Что случилось?
— Там есть кое-что, что тебе нужно увидеть. На кухне.
Прежде, чем я успела сказать больше, он уже бежал к дому, таща меня за запястье за собой.
— Спокойно, парень, — сказал Люк, когда мы ворвались внутрь. Колин проигнорировал его и прошёл прямо на кухню, в то время, как я искала в сумке рисунок с подсолнухами.
Колни взял в руки вазу и начал наклонять её туда-сюда, пока не нашёл то, что искал.
— Вот, — сказал он и вытащил карточку.
Я протянула ему рисунок.
— Давай поменяемся.
Его голова стремительно взлетела вверх, а на лице появилось неверие, когда он принял от меня рисунок.
Небольшой белый конверт трепетал в моей руке как мотылёк. Люк аккуратно отвёл меня к дивану.
— Сядь.
Бумага под пальцами порвалась, а сердце ушло в пятки, когда я увидела незнакомый алфавит.
— Я не могу прочитать карточку.
Колин хотел схватить её, но Люк был быстрее.
— Это русский. В первой строчке написано «спасибо».
Он поднял взгляд, и вопросительная морщинка образовалась между его бровей.
— Кому в Москве ты сделала одолжение?
— Читай дальше, — сказал Колин.
— Вторя часть — это оборот речи. Он означает что-то вроде «враг моего врага…
— …мой друг, — закончил Колин. — Как здорово.
Он начал ходить по комнате туда-сюда, в то время, как Люк положил руку на спинку дивана.
— Не хочешь просветить меня?
— Русская мафия послала мне цветы, — сказала я. — Подожди. Откуда ты знаешь русский?
— Языки мне даются легко.
— Тебе всё даётся легко, — пробормотала я.
Он приподнял бровь.
— Не всё, Мышонок. Вопрос в том, почему они прислали тебе карточку с благодарностью. Я думал, что ты ограничиваешься помощью тем преступникам, что связаны с тобой семейными узами.
Я откинулась на спинку дивана.
— Я помогла им не намеренно. Всё, что я сделала, это сказала правду.
Колин грубо заговорил со своего места возле окна:
— Конечный результат один и тот же. Это помогло им укорениться здесь и привело к тому, что их люди продолжают разгуливать на свободе.
— Но ведь парни, которых я должна была опознать, теперь мертвы.
На мгновение воцарилась тишина, потом Колин повернулся и посмотрел на меня.
— Где ты это слышала?
Слишком поздно я осознала, что ничего не рассказала ему о Дженни.
— Разве они не мертвы?
— Мертвы.
Он прижал уголок карточки к подушке пальца, продолжая пристально смотреть мне в глаза.
Люк присвистнул.
— Для того, кто утверждает, что ему нравится спокойная жизнь, ты многое приводишь в движение, только просто зайдя в комнату, не так ли?
— Когда ты получила рисунок? — спросил Колин.
— В понедельник. В школе я чуть не сбила с ног старикашку. Должно быть именно тогда он подбросил мне рисунок в сумку. Они также послали цветы в «Слайс», но с ними я не нашла никакой карточки.
Прежде, чем он начал задавать вопросы, я добавила:
— Я не хотела, чтобы ты беспокоился.
— Это моя работа беспокоится о тебе.
— Мне надоело быть твоей работой, — ответила я, расправив плечи.
Люк встал.
— Кто-нибудь ещё хочешь что-нибудь выпить?
Колин сел на подлокотник дивана, обхватив пальцами моё запястье.
— Ты должна была сказать мне.
— Я думала, это связано с Дугами, — ответила я.
Не то, чтобы я рассказала об этом Люку!
— Кто убил мужиков, которых я должна была опознать?
— Кто тебе об этом рассказал?
— Очевидно, что не ты.
— Сейчас не подходящее время настаивать на своём. Экомов опасен. Если он подкидывает тебе информацию, это может плохо закончиться.
— Это не Экомов, честное слово.
Я высвободила руку, когда Люк вернулся.
— Колин, ты должен доверять мне.
— Как трогательно, но я здесь на для того, чтобы смотреть, как вы оба льнёте друг к другу, пока наконец не договоритесь.
Люк не мог устоять на месте, и благодаря нашей связи я чувствовала, как он нервничает, она потрескивала, как горящий фитиль.
— У нас много работы, и мы не можем её просто взять и отложить, только потому, что Куджо плохо выполняет работу.
Колни возмутился, а я сердито посмотрела на Люка.
— Прекрати.
Люк кашлянул.
— Паскаль хочет тебя видеть.
— Кто такой, чёрт возьми, Паскаль? — спросил Колин.
— Дуга. Важная птица. Не то, чтобы у нас было полным-полно времени, Мышонок.
— Я не могу уйти сейчас. Моя мать вот-вот придёт домой.
— Тогда, когда она заснёт.
Мне стало плохо, когда я подумала, что придётся снова проходить через Межпространство. Люк прикоснулся к моему плечу и ободряюще улыбнулся.
— Встреча будет здесь в городе, — сказал он. — Никакого путешествия через Межпространство, если ты к этому не готова.
Колни покачал головой.
— Ты не сбежишь с этим типом посреди ночи.
— Ты переживаешь, что она нарушает свой комендантский час?
— Ты не можешь обеспечить её безопасность.
Люк вытянул руку, повернув её ладонью вверх, и заставил безобидно танцевать по своей коже пламя.
— С этим не должно быть проблем.
Челюсть Колина дёрнулась, но он ничего не сказал.
Люк потушил пламя.
— Тик-так, — сказал он. — Я могу отложить встречу с Паскалем на пару часов, но должен сказать ему, какие у нас планы.
— Тебе обязательно разбираться насчёт русских сразу же сегодня вечером? — спросила я.
— Билли должен знать.
В его голосе не было слышно извиняющейся нотки — теперь он был только телохранителем, сдержанным и сосредоточенным, как я и предсказывала.
— Чем раньше, тем лучше.
— Хорошо.
Не было никакого смысла возражать. Я повернулась к Люку и сказала:
— Приходи снова в одиннадцать. Встретимся возле гаража.
— С нетерпением буду ждать.
Он прикоснулся к моей щеке и вышел через парадную дверь. Красные огни затрещали по лужайке, потом он исчез.
— Я действительно ненавижу этого парня, — сказал Колин.
— Скорее всего это взаимно.
В то время, как Колин звонил моему дяде, я отнесла сумку наверх и начала делать домашнее задание, пытаясь углубиться в дифференциальные уравнения и воображаемые числа. Интересно, чем сейчас занимается Констанция, может они вместе с Ниобой в доме для обучения, или она сидит в своей комнате, страшась собственных сил, ненавидит меня и скучает по Верити.
Мой взгляд упал на странное сплетение колец, которое дали мне Кварторы. Сваренные вместе, они выглядели как своего рода модель атома, как будто звенья копировали сферы электронов, кружащихся вокруг атомного ядра. Я просунула палец в середину и почти ожидала встретить сопротивление, как в поле напряжения, но там ничего не было, не считая гудения, которое вызывало мурашки на руках.
Я устало бросила звенья на прикроватную тумбочку и легла на покрывало, вместе с моим учебником по углублённому курсу химии. Крошечный шрифт на странице исказился и расплылся, а мои глаза закрылись. Я слышала, как мама пришла домой, болтала с Колином, уговаривала его, остаться на ужин. Ничего в тоне её голоса или в приглушённом разговоре не выдавало, что она нервничает. Должно быть Колин устранил цветы.
Её шаги заскрипели по лестнице, а потом она с озабоченным выражение лица появилась в двери.