Стражница (ЛП)

— Сейчас вернусь, — пробормотала я Люку, едва шевеля губами.

Он нахмурился и дотронулся пальцами до моего рукава.

— Я серьёзно, Мышонок. Давай пойдём куда-нибудь, где сможем поговорить.

Я отмахнулась, но как только приготовилась пересечь зал, заметила сестру Донну, которая скользила в сторону матери, как корабль с чёрными парусами. Толпа расступилась, как только стало ясно, куда направляется сестра ордена, но я подкралась поближе.

Краткое приветствие, и затем сестра Донна перешла прямо к делу.

— Я беспокоюсь, — сказала она.

Заботливая монахиня, которая раздаёт чашки с чаем «Эрл грей» исчезла — такой она становилась только, чтобы сыграть шоу перед представителями колледжа. Настоящая сестра Донна была такой же безжалостной, как и предприниматели на бирже.

— Очень сильно беспокоюсь.

— Разве Мо плохо ведёт себя? — спросила моя мама, и беспокойство опустилось на неё, как влажное одеяло.

Это было её самым большим страхом — что я наделаю проблем и опозорю семью. У нас ведь этого недостаточно!

— Она рассеяна. Её успехи всего лишь удовлетворительны и совсем не соответствует тем, что мы привыкли от неё получать. Её участие в курсах стало нерегулярным. Многие учителя больше не уверены в том, следует ли составлять для неё рекомендательные письма.

Мои ноги онемели. Я не знала об этом.

Сестра Донна сложила руки на груди и продолжила.

— Конечно же, мы сочувствуем ей, и я пыталась помочь, но она всё довольно усложняет. С тех пор, как случился этот инцидент, она отказывается разговаривать со своим школьным консультантом.

Похоже убийство Верити рассматривалось теперь как «инцидент».

Моя мать нахмурилась и заломила руки.

— Она сказала, что всё в порядке.

Сестра Донна покачала головой.

— Значит она соврала, миссис Фитцжеральд.

— Она бы не стала врать. Только не моя Мо.

— Она пропустила сегодня несколько занятий.

Черт. Я спряталась за группу молодых матерей и галдящих маленьких детей, в то время, как моя мама сказала:

— Это, должно быть, какая-то ошибка. Мо не прогуливает. Она ещё никогда не прогуливала.

— Тем не менее, этой осенью такое уже случалось, — напомнила ей сестра. — На встрече с представительницей Нью-Йоркского университета.

— Это было из-за стресса, — запротестовала моя мать, она завертела головой, оглядывая комнату в поисках меня. — Вы знаете, она не была серьёзно настроена переехать в Нью-Йорк. Это был всего лишь каприз. На самом деле, она вовсе себе не навредила тем, что тогда ушла.

Сестра Донна в недоумении нахмурилась.

— Может быть проблема в чём-то другом? — сказала она и снизила голос почти до шёпота. — Что-то дома, что могло бы спровоцировать подобное поведение?

Значит это и есть настоящая причина, почему сестра Донна заговорила с моей матерью. Она была так же охотлива до сплетен, как и другие — просто подходила прямо к делу. Я по чуть-чуть продвигалась вперёд, в надежде уловить ответ моей матери, как вдруг рука Люка схватила меня за локоть.

— Мышонок, когда ты наконец запомнишь? Ты больше не невидима.

— Я сейчас очень занята, — сказала я. — Это не может подождать?

Он театрально вздохнул и посмотрел туда, где его пальцы сжимали мой локоть. Слабое гудение магии, которое я почувствовала раньше, теперь окружило и меня.

— Давай уже пойдём, — сказал он. — У нас куча дел.

— … из-за её отца, — как раз сказала моя мать, когда мы приблизились. — Но она же ещё даже не слышала хорошую новость.

— Ах да? — спросила сестра Донна.

— Он скоро возвращается домой. Мы думали, что это будет где-то поздней весной или летом, но он был образцовым… гражданином. Они освобождают его преждевременно. В феврале.

У меня загудело в ушах. На этот раз больше от растерянности, чем от магии, и моё поле зрения сузилось, так, что остальная часть комнаты исчезла. Всё, что я ещё могла видеть — это маму, которая была настолько взволнована новостью, что прямо-таки светилась. Мой отец возвращался домой.

Досрочно. На много месяцев раньше.

Независимо от того, в какой университет я пойду, мы проживём почти шесть месяцев под одной крышей, прежде чем я смогу сбежать.

Сначала по всему моему телу пробежала волна жара, затем холода и я пошатнулась, неожиданно обрадовавшись, что Люк придерживает меня за локоть. Хотя я и знала, что его магия скрывает нас, мне показалось, что все в комнате уставились на меня, и интенсивность их интереса к нашей маленькой, семейной драме душила меня.

— Пойдём, — сказала я Люку.

— Что?

— Ты же хотел поговорить? Ну так давай поговорим. Просто уведи меня отсюда.

Уголки его губ приподнялись, но улыбка не дошла до глаз.

— Я уже думал, ты никогда не попросишь об этом, — сказал он и вывел меня на улицу, в морозную ноябрьскую ночь.

Глава 11

Возможно причина была в том, что я отвыкла или возможно в течение дня слишком часто находилась в Межпространстве, но после короткого путешествия до квартиры Люка мне стало до тошноты плохо. Я не была создана для того, чтобы проходить через Межпространство. Каждый раз меня должна была проводить Дуга. Возможно, таким образом, магия давала понять, что я не одна из них, напоминала, что я незваная гостья, таким образом предупреждая, не приближаться слишком часто. Возможно магия просто не любила меня.

Это было взаимно.

Люк ждал в гостиной, как джентльмен, пока я приходила в себя в ванной. Я опустилась на пол, почувствовала его твёрдость, прижалась щекой к прохладной, плиточной стене и надеялась, что комната перестанет кружиться. Каждый стук сердца, отзывался новой болью в висках. Одна мыль о том, что отец возвращается домой, вызвала очередную волну тошноты.

Жить в том же доме, что и отец, будет просто невозможно. Уже несколько лет назад я перестала на него злиться: мой гнев уступил место чему-то безутешному, безразличной пустоте. Мой отец был глупцом и отмывал деньги через различные фирмы дяди. Да к тому же был ещё и жадным, поскольку, когда ему стало этого недостаточно, он присвоил ещё деньги. Когда отца не было рядом, его заменил Билли, он позаботился о том, чтобы моя мама могла платить по счетам, оплачивал какую-то сумму за мою школу и продал Слайс маме, чтобы сделать её независимой. Билли спас нас. Так моя мама всегда рассказывала мне. Мой дядя спас нас, когда отца не было рядом.

Правда была гораздо менее благородной. Я не знала деталей. Колин не хотел говорить, а мама отказывалась сказать даже слово против отца или дяди, мне оставались только газетные статьи о процессе. И в то время, как официальная история состояла в том, что мой отец злоупотребил доверием и щедростью шурина, между тем я знала, что оба, всё это время, имели дело с мафией Чикаго.

Нью-Йорк должен был стать местом моего прибежища. После смерти Верити, это казалось мне ещё важнее, чем когда-либо, как возможность, сдержать наше общее обещание и исполнить мечту, которую мы делили друг с другом. Но, как оказалось, Верити, в любом случае, не поехала бы в Нью-Йорк. Её планы поменялись, когда она обрела свои магические силы и в то ж время узнала, что она Сосуд, которому суждено, спасти Дуг и их магию. Наш последний разговор друг с другом стал ссорой, по поводу её намерения переехать в Нью-Орлеан, вместо Нью-Йорка. А теперь я была здесь, в Нью-Орлеане, и выполняла другое обещание, которое дала ей.

— С тобой всё в порядке? — крикнул Люк через закрытую дверь.

— Да.

Я встала, держась за стену, а затем направилась в гостиную. Я любила квартиру Люка. Карнизы, античная живопись, непредвзятый беспорядок красивых произведений искусства со всего мира… Все вещи умоляли здесь о том, чтобы получше разглядеть их, потрогать и исследовать, потому что быстрого взгляда было недостаточно.

Парень, сидящий на диване, не являлся исключением.

Он встал, как только я вошла в комнату, тонкий и стройный, полный поджарых мускулов. Беспокойство смягчило его угловатое лицо. Он внимательно наблюдал, как я прошаркала к блестящему чёрному дивану.