Страница 30 из 41
Он вскочил и рывком открыл дверь:
— В чем дело?
На пороге стоял Септимус.
— Звонили из лаборатории. Исследование одеяла, найденного на кладбище, готово.
— Ну и?..
— Говорят, это конская попона.
— Не одеяло, а попона? Ясно.
— С нее собрали несколько конских волос и сравнили их с волоском, найденным на молнии. И говорят, что это одна и та же лошадь.
Глава 7
Даймонд позвонил в лабораторию и попросил к телефону главного эксперта.
— Хорошо, что вы перезвонили, мистер Даймонд. Ничуть не сомневаюсь, что нашим результатам можно найти разумное объяснение. — В трубке хмыкнули.
Даймонд держал себя в руках.
— Сначала давайте еще раз проясним, что именно вы нашли.
— На конской попоне, которую передали нам ваши подчиненные, обнаружились обрезки волос, идентичные фрагменту, присланному вами ранее. Мы считали, что этот обрезок был зарыт около двадцати лет назад.
— Шестнадцати.
— Хорошо, пусть шестнадцати. Нам сообщили, что попоной недавно пользовались — ею укрывалась во сне жертва убийства. Я могу придумать лишь одно объяснение: по какой-то причине обрезки перемешались.
— Это невозможно, — заявил Даймонд. — Ваши эксперты сами нашли первый обрезок под брелоком молнии.
— Да, но сколько народу держало в руках эту молнию, прежде чем она попала к нам?
— Только один — инспектор, осматривавший место преступления. И он сразу положил молнию в пакет. — Он сменил тему: — Но почему вы считаете, что эти волосы от одной и той же лошади?
— На основании анализа ДНК. У животных своя уникальная структура ДНК, как и у людей. У всех чистокровных лошадей ДНК фиксируется, анализ можно выполнить по образцу волос или шерсти.
Даймонду срочно потребовалась сигарета, хотя он бросил курить много лет назад.
— Сейчас поговорю с коллегами, а потом перезвоню вам.
Он бросил трубку и вызвал к себе Септимуса.
— Как такое могло случиться? — вопросил Даймонд.
— Не знаю, но не по нашей вине. Мы убрали в пакет это одеяло, точнее, конскую попону, прямо там же, где нашли, под аркой ворот, запечатали, надписали этикетку и сразу же отослали на экспертизу. А молния была в лаборатории еще до моего приезда в Бат.
— Молнию в лабораторию отправил Кит Холлиуэлл, а он предельно аккуратен. — Даймонд подпер голову рукой и впал в задумчивость. Спустя некоторое время он сказал: — А ведь лошадь, с которой контактировала Надя, может до сих пор быть жива. Допустим, в 1993 году ей было три года, значит, теперь нет и двадцати…
— И Руперт по случайности нашел попону, которой укрывали именно эту лошадь? — недоверчиво переспросил Септимус.
— Нет. Должна быть какая-то логическая причина. Историк Руперт интересовался гражданской войной. Потому и вступил в общество «Запечатанный узел». Видимо, его привлекали все аспекты боя, в том числе и действия кавалерии. Насколько я понимаю, была какая-то старая боевая лошадь, участвовавшая в обеих реконструкциях. — Внезапно его осенило: — А как вам, к примеру, такая теория: лошадь держат где-то неподалеку, в Лансдауне. Я видел лошадей здесь в полях. В холодные ночи их укрывают попонами. Днем попоны где-то хранятся. В каком-нибудь сарае. Там же, где хранят фураж. Руперт забредает туда и забирает попону.
Септимус переварил сказанное, но не проронил ни слова.
— Ингеборг будет чем заняться сегодня вечером, — продолжал Даймонд. — Ей нравится верховая езда, вот пусть и узнает, есть ли среди местных лошадей ветеран.
Даймонд снова позвонил в лабораторию, чтобы изложить свежую теорию.
— Значит, обе жертвы контактировали с одной и той же лошадью? — переспросил эксперт.
— Мы разрабатываем теорию, согласно которой обе они участвовали в битве реконструкторов в Лансдауне.
— В таком случае мы подготовим отчет, как обычно. Было бы неплохо, если бы вы нашли ту самую лошадь.
— Эта задача на повестке дня. Заодно выясним, откуда попона.
— Это нижняя попона, легкая, из мягкого материала, чтобы верхняя, тяжелая не повредила кожу животного. На ней есть этикетка. Производитель — некая компания «Фил Дрейк». Увы, разорившаяся одиннадцать лет назад.
— Если попоне как минимум одиннадцать лет, значит, ее состояние оставляет желать лучшего?
— Первоначальный цвет бордо потускнел, ткань начинает распадаться, но распад вызван скорее возрастом, чем износом. Как вам известно, со временем ткани выцветают и теряют прочность.
— Кроме обрезков конских волос вы ничего не нашли?
— Почему бы вам не спросить напрямик, нашел ли я человеческие волосы, соответствующие волосам Руперта Хоупа? Да, нашел. Мы можем с уверенностью утверждать, что Руперт прикасался к этой попоне.
Хоть какая-то приятная новость. Даймонд направился в столовую. Чтобы поднять уровень сахара в крови, он потратился на кекс с шоколадными крошками, и его мысли приняли более позитивное направление. Сегодня снимок Нади покажут по телевидению и опубликуют в «Бат кроникл». Если хоть кто-нибудь в городе вспомнит ее по фотографии, ход расследования может круто измениться.
Каким бы многообещающим ни казалось ближайшее будущее, мотив убийства Нади по-прежнему ускользал от него. Похоже, убийство было спонтанным, не спланированным заранее, а такие преступления плохо поддаются расследованию. Оставалось надеяться лишь на то, что кто-то случайно стал свидетелем. Даймонд мысленно вернулся к самозваным защитникам здешних мест, Лансдаунскому обществу.
И направился к представителю закона в этом обществе — к своей начальнице Джорджине.
— Я ненадолго, мэм. — Он прикрыл за собой дверь. — Это насчет Лансдаунского общества.
— Вы ведь уже всех нас допросили, — холодно напомнила Джорджина.
— Вообще-то нет.
— Бросьте, Питер: я точно знаю, что вы встречались с сэром Колином Типпингом, майором Суитином и Огастой Уайт.
— Остался еще кое-кто.
— Я? — приложила она ладонь к груди. — Если бы я что-нибудь заметила, я сама вызвалась бы дать показания.
— И его преподобие.
— Чарли Смарт? В 1993 году он в обществе не состоял. Его пригласили три года назад, когда уехал предыдущий викарий. Не представляю, что он сможет вам рассказать.
— Например, о последних часах жизни Руперта Хоупа и о том, как его убили. В церкви Святого Стефана его можно застать?
— Вряд ли. Его приход на холмах, в церкви Святого Винсента на Гренвилл-роуд, недалеко от башни Бекфорда. Дом викария по соседству. Я позвоню ему и выясню, будет ли он дома.
Церковь Святого Винсента была скромной по размеру и выглядела неотличимо от соседних офисных зданий. Даймонд ни за что не опознал бы ее, если бы не расписание служб перед входом. Дом викария был окружен таким разросшимся садом, что Даймонд пробирался к крыльцу, отводя в сторону ветки.
— Открыто, — послышался голос из глубин дома.
Даймонд толкнул дверь и очутился в гостиной, где его приветствовал невысокий блондин в джинсах и футболке с нарисованными бабочками.
— Вы, должно быть, блюститель закона, — сказал блондин, протягивая руку. — Чарли Смарт, приходской священник. Хотите выпить?
— Спасибо, я на службе.
— Настойка на одуванчиках и лопухе вам не повредит, — пообещал Чарли Смарт, — это я говорю вам как изготовитель.
Он взял графин и наполнил два бокала.
Из вежливости Даймонд сделал несколько глотков и обнаружил, что глотать лопуховку немногим приятней, чем украинский квас.
— Вкусно.
— Мы обедняем свою жизнь, игнорируя так называемые сорняки, — наставительно произнес викарий. — Кстати, о скромном одуванчике: вы знаете, что это сырье для получения каучука? Эту азиатскую разновидность, коксагыз, культивировали русские во время войны, когда поставки обычного сырья для каучука сократились. Ее и теперь выращивают в коммерческих целях на Украине.
— А вы там бывали? — оживился Даймонд.
— Нет. Моя страсть — растения. Так что вы меня останавливайте, если хотите поговорить о чем-нибудь другом.