Левый берег Дона

- Здорово, Вячеслав, - сказал Полянский. - Что у вас новенького?

- А что у нас может быть новенького?

- А вдруг вчера губернатора грохнули, а я ещё ничего не знаю?

- Типун тебе на язык!

- И самом деле, - сказал Полонский. - Кто его грохнет? Кому он на фиг нужен? Он давно фигура номинальная...

- Сводки на подоконнике, - буркнул Гординский. Он был явно не в духе. Наверное, Леночка не дала...

Сводками здесь называли пресс-релизы сводок для средств массовой информации, и были они двух типов - для белых людей и для черных. Белые получали действительно пресс-релизы сводок, разрешенные к публикации руководством, а черные - выжимки из этих пресс-релизов. Вместо фамилий стояли первые буквы, адреса вообще отсутствовали, равно как и фамилии сотрудников милиции, выезжавших по вызову, присутствовавших при обысках, задержаниях...

И, разумеется, по количеству эпизодов криминальная жизнь области, если верить сводкам для черных, была скучна и убога. Сплошная бытовуха, раскрываемая по горячим следам.

Подойдя к окну, Стасик не мог сдержать тяжкого вздоха: на подоконнике лежали именно сводки для черных. Протестовать или возмущаться не имело смысла - себе дороже выйдет. Стасик достал блокнот, авторучку, уселся со сводками за ближайший стол и принялся изучать хронику происшествий за последние три дня, делая выписки. О перестрелке на «Эльдорадо» или о краже в Свердловском районе загадочного кейса ничего не было...

Гординский поскучал еще немного и, доставая на ходу сигареты, отправился на лестницу. Едва он покинул стены пресс-службы, Стасик бросился в приёмную.

Сводки для белых лежали в шкафу на второй полке. Из них Полонский узнал, что прошлой ночью двое шкетов, выкрикивая антисемитские призывы, произвели несколько выстрелов из пневматических пистолетов по окнам синагоги; что банда лиц кавказской национальности в Веселовском районе, связав двух чабанов, погрузила отару овец в два КаМАЗа и скрылась на территории Ставропольского края; что около поликлиники № 20 застрелили двумя выстрелами Александра Анчарова 35-ти лет, известного в определенных кругах под кличкой "Чинар", владельца новочеркасского спортивного клуба «Антей»…

На лестнице послышались шаги. Шаги приближались. Стасик торопливо сунул папку на место и рванул обратно, в общую комнату. В дверях он нос к носу столкнулся с Гординским.

- Ты чего? - спросил Гординский.

- Говорят, вчера на «Эльдорадо» разборка была…

- Кто говорит-то?

- Опера знакомого встретил.

- В первый раз слышу. В сводках смотрел?

- Там нет ничего.

- Позвони в Совдеповский ОВД, - посоветовал Гординский.

«Ага, - сообразил Стасик. - Туда звонить, значит, точно нет смысла...».

- Обязательно, - сказал он, глянул на часы и заторопился. - Ох, черт!.. Мне пора в редакцию.

Глава пятнадцатая

Областная газета, в которой трудился Полонский, находилась в четырех кварталах от ГУВД. Здание было старинное, здесь находились еще три крупные газеты - бывшая собственность исполкомов, обкомов КПСС и ВЛКСМ.

Стасик пулей взлетел на второй этаж. И сразу же наткнулся на заместителя ответсека. Точнее - Юлька Скворцова с сигаретой в пальцах сама бросилась ему наперерез.

- Полонский, где тебя хер носит?! - закричала она. Сегодня она была огненно-рыжая.

- Фиолетовая ты мне нравилась больше, - сказал Полонский с сожалением.

- Ты мне зубы не заговаривай! Через полчаса сдача номера, а твоей криминальной херни всё ещё нет!

- Щас будет, - заверил Стасик.

- Не щас, а чтоб через двадцать минут она лежала у меня на столе. Иначе я тебе матку выдеру!

- Прямую кишку, - поправил Стасик. - Матки у меня нет, никогда не было и никогда не будет.

- Иди! Пиши! А то я на тебя, умник, докладную подам!

- А у нас в редакции что, туалетной бумаги не хватает? - спросил Стасик. - Вон - неликвидом сарай во дворе забит...

Юлька открыла рот, густо намазанный помадой, но тут увидела на лестнице фотографа.

- Юрчик, ё... твою мать! Где снимки?!

Фотограф был пьян. С его приближением запах перегара всё усиливался, достигая неимоверной плотности. "Ну, сейчас начнется!" - подумал Стасик и понесся в свой родной информационно-аналитический отдел. Наташа Райзман разговаривала с кем-то по телефону, а Марина Петрова что-то настукивала в комп, время от времени заглядывая в блокнот.

Писала Марина ежемесячно одну, максимум две статьи. Увидеть её за пишущей было всё равно, что лицезреть смеющегося Сфинкса.

Она была дама небедная. Сперва ее благополучие поддерживали состоятельные родители, потом подвернулся муж - сотрудник милиции, охраняющий "порядок" на одном из оптовых рынков. Да и сама она была не промах. Писала экономические обзоры, прославляя те или иные фирмы, якобы добившиеся небывалых успехов. За каждой строчкой чувствовалось, что автор неспроста поет соловьем. На планерках часто вспоминали ее обзор цен на меховые изделия, начинавшийся словами: "Ну какая уважающая себя женщина не чувствует себя комфортно в шубке из енота стоимостью от десяти тысяч долларов и выше!..".

У неё-то такая шуба была. В отличие от полунищих читательниц газеты, которые мечтали, чтобы их убогую зарплату выплачивали без шестимесячных задержек...

- Маришка, что с тобой? - спросил Стасик, проходя к своему столу. - Ты решила украсить нашу газету своей фамилией?

- Ну так, Стасик, я уже женщина не молодая, - заметила Марина кокетливо. - Я теперь на жизнь могу только журналистикой заработать...

Наташа положила, наконец-то, трубку и сказала:

- Привет, Стасик. Тебя Юлька искала.

- Я знаю, что ей надо...

- Полкило шоколада?

- Не, портвейна. Она сегодня злая. Похоже, вчера у Игорька с хера сорвалась...

Девочки захихикали. О том, как Скворцова дослужилась до работницы секретариата, знали все. И каким образом удерживается там - тоже.

Потом Марина сказала:

- Надо быть терпимее к людям. "Милого друга" читал? Сделай для себя нужные выводы. А то до пенсии в репортерах ходить будешь.

- "Я, быть может, и плодовит, как Доде, но не Альфонс," - провозгласил Стасик.

- Мне больше нравится другая твоя хохма: "Я бы и брал взятки... Да вот что-то не дают".

- "Я беден, но честен", - сказал Полонский.

- Сейчас это уже звучит ущербно, - сказала Марина. И она провозгласила: - "Хорошо, когда деньги есть. Остальное меня не е...т".

Наташа засмеялась и показала репортеру язык.

- Ну, что, Стасик? Получил?

- "Беспринципных сук надо вешать на столбах. Рядом с политиками, священниками, юристами и ментами".

- Плохо, - сказала Марина. - Безвкусно. Выдохся... Ты уж лучше новости пиши, а то сейчас скворчиха прилетит и начнёт чирикать.

Стасик включил свой компьютер, запустил антикварный "Windows 3.11", и принялся выстукивать криминальную хронику, сопровождая каждую заголовком на грани фола.

Он резвился в полный рост. Так, заметку о похищении овец назвал "В Чечне не хватает своих баранов?", об обстреле синагоги - "Синагогу обдало православием", а о заказном убийстве криминального авторитета - "Чинарику понаделали дырок"... Всё равно Алла их заменит.

На двадцать третьей минуте - он специально засёк по часам, сколько времени займет написание трехсот строк - Полонский распечатал текст, скрепил рукопись скрепкой и отправился в секретариат.

Юльки не было. За столом с сигаретой в зубах сидел ответсек. Щурясь от дыма, который лез в глаз, он вычерчивал макет второй полосы. В самый раз, значит. Успел.

- Привет, Игорь, - сказал Полонский. - Это криминальная хроника.

Он положил листки на край стола. Ответсек, не поднимая головы, кивнул. Мол, сейчас я занят. Когда время будет, обязательно ознакомлюсь...

- А что это Скворцова на меня наезжает? - осведомился Стасик.