Левый берег Дона

- Скворцова - это что, - сказал Игорь не поднимая головы. - Ты лучше б Аллы поостерёгся.

- А что такое?

- Утром было заседание редколлегии. Она тебя драла в хвост и в гриву. В том смысле, что у нас солидная газета, а этот Станислав Полонский всё никак не поймет, что фига в кармане - это вчерашний день. Дескать, прошли времена, когда бездумно резали правду-матку. Пора от критиканства и неуёмного стёба перейти к конструктивной критике.

- То есть, разносить только личных врагов Алки и областной администрации, - подсказал Стасик.

- Оно самое.

- Вот же сука!

- Сука, - согласился Игорь. - И еще какая! Держи ухо востро. А то вылетишь. Даже охнуть не успеешь.

- Ну и хер с ней! Я - журналист с именем. В половине ростовских газет сидят мои друзья и знакомые, которые любят меня и ценят. Давно зовут.

- Ну и шел бы, пока зовут.

- И ты туда же?

- Дурачок, - сказал Игорь почти ласково. - Я ж тебе добра желаю. Под Аллу ты не ляжешь - я тебя слишком хорошо знаю. Так что рано или поздно тебя попросят. Через месяц это произойдет или через год – не важно...

- Я приму это к сведению, - заверил Стасик.

Выйдя из секретариата, он выкурил на лестнице сигарету, чтобы успокоиться. Когда он бросил окурок в банку из-под кофе "Пеле", служившую пепельницей, на лестнице показались двое.

Они были очень холёные и представительные. При беглом взгляде сразу становилось ясно, что они пришли сюда не пешком и что прикид стоит больше, чем всё имущество Полонского.

- Простите, - сказал один. - Областная газета здесь находится?

- Да, а что вы хотите?

- Нам нужен кто-нибудь из журналистов.

- Ну, например, я корреспондент этой газеты. Моя фамилия - Полонский.

- Очень приятно. Я - президент торгово-промышленного комитета, - сказал первый. - Яковлев Вадим Семёнович. А это (президент кивнул на спутника) - директор центра поддержки бизнеса Королев Иван Демьянович.

- Очень приятно, - сказал Полонский. - Чем могу?

- Ознакомьтесь, пожалуйста.

Яковлев достал из папки три листочка, пробитых скобкой. Это было открытое письмо от предпринимателей город, которых обратиться в СМИ побудили некорректные действия местных властей.

Осенью намечаются выборы в Законодательное Собрание области. Так вот, по наиболее крупным предприятиям шатаются гонцы от кандидатов, которые выдвинули властные структуры. Все беседы протекают примерно по одной схеме:

«Я - (фамилия, имя, отчество) член инициативной группы кандидата такого-то. Он - человек из ближнего окружения губернатора... Как вы, собственно, относитесь к главе администрации области?»

Директора, разумеется, заверяют гонца, что любят, ценят и уважают губернатора, дай ему Бог здоровья, отцу и благодетелю!..

«Ну, а раз так, перечислите, пожалуйста, на расчетный счет нашего кандидата пятьдесят тысяч рублей. Если вам удобнее внести сумму наличкой, то мы примем и наличкой. Либо прямо сейчас, либо когда вы загляните в предвыборный штаб, расположенный по такому-то адресу. Когда наш кандидат станет депутатом, а он наверняка будет избран вне зависимости от расклада, всегда можете на него рассчитывать. Он на память не жалуется. Всё помнит - и тех, кто оказал ему материальную поддержку, и тех, кто отказал...».

Предприятия, директора которых не пожелали отстегнуть, немедленно испытали сильнейший прессинг со стороны проверяющих организаций. Затраханные бессмысленными проверками, они были вынуждены свернуть деятельность…

Стасика поразило, что в открытом письме приводились конкретные даты и фамилии - гонцов, кандидатов и директоров. Обычно, жалуясь на произвол, люди предупреждают: "Только никаких ссылок на меня! Мне еще в этом городе жить и работать...". Значит, здорово припекло…

В конце текста на третьей странице шли подписи руководителей двух десятков наиболее солидных и известных предприятий города.

- Какое безобразие! - сказал Полонский искренне. Тут он спохватился. - А зачем, собственно, вы принесли это в газету? В прокуратуру надо идти, в ФСБ!..

- Там мы уже были, - сказал Королёв. - В устной беседе нам было сообщено, что факты, изложенные в тексте заявления, они проверили, и факты эти не подтвердились. Мы хотели бы это опубликовать. Если понадобится, то на коммерческой основе.

- Но почему вы пришли именно к нам?! - воскликнул Стасик.

- Ваша газета считается наиболее либеральной.

- Это был черт знает когда, в начале девяностых! - почти заорал журналист. - Поймите, мы - орган областной администрации! Неужели вы думаете, что мы опубликуем что-нибудь критическое без санкции пресс-атташе губернатора? А он это... - Стасик помахал листками, словно отгоняя мух - ... не пропустит. Голову готов дать на отсечение!

- Может, имеет смысл зайти к главному редактору? - сказал Королёв.

- Если хотите зайти - пожалуйста. Но это бестолку. Лучше не унижайтесь...

- Что же делать?

- Не знаю. Попробуйте заинтересовать собкоров центральных газет. Но и они скорее всего не захотят связываться.

- Я понял, спасибо, - сказал Королёв. - А вы, господин Полонский, похоже, очень не любите свою газету.

- Люблю, - сказал Стасик. - Но не эту, а ту, начала девяностых...

- Понимаю, - сказал Королев. И - своему спутнику: - Пошли, Вадим Семенович.

- Всех вам благ, господин журналист, - произнес Королев.

- До свидания, - сказал Стасик. - Извините, если что не так.

Когда они скрылись из виду, журналист выхватил сигарету и, нервно куря, пробормотал:

- Уволиться, что ли? Ко всем чертям собачьим!..

Ему было противно. От омерзения к самому себе и к тому делу, которым он занимается уже долгие годы.

Глава шестнадцатая

На столе перед Чернощековым лежал список сотрудников, работающих в агентстве, - всего пятьдесят четырех человека. Не считая внештатных специалистов, приглашаемых по трудовому соглашению на месяц-другой по трудовому соглашению, если в их услугах есть необходимость.

Сперва Чернощеков вычеркнул из списка себя, уборщицу, водителей служебного автотранспорта и повара, которая в час дня накрывала общий обеденный стол в актовом зале.

Потом та же участь постигла всех, кто в ночь ограбления дежурил на объектах. Теоретически можно было допустить вероятность того, что дежурные, сговорившись, ломанули "Федерал" и грохнули двух охранников, но это было маловероятно: слишком большой риск, что их отсутствие заметят.

Оставалось двадцать девять человек.

Минуту подумав, Чернощеков поставил жирные галочки рядом с фамилиями людей, которые имели представление о системе видеонаблюдения. Или помогали устанавливать. Или просто были в курсе дела по служебной надобности.

Четвертым в списке был Лютиков.

Выкурив сигарету, директор "Щита" еще некоторое время пялился на три листа бумаги, словно хотел их загипнотизировать. Ничего путного в голову не пришло.

- Вениамин Яковлевич, - сказал Чернощеков в селектор. - Загляни ко мне. - И когда коммерческий директор явился, приказал: - Отработай этот список. Особое внимание обрати на помеченных галочками.

- Хорошо, - сказал Лившиц, беря листки.

- Кислинский на территории?

- Уехал на перевязку. Скоро вернётся.

- Как он?

- Терпимо. Пуля прошла навылет. Через пару недель будет морды бить как прежде.

***

Из гаража, находящегося в поселке Молодежном (пригород Новочеркасска) два бритоголовых крепыша вынесли четыре предмета, узких и длинных, завернутых в мешковину.

Следом с дорожной сумкой, где лежали автоматные рожки, шел Константин Пауков, более известный под кликухой "Тарантул".

- Гранаты не забудьте, - напомнил он.

Мальчики оглянулись на лидера криминальной группировки.

- Как можно!

К гаражу подъехали и остановились три джипа, набитые бритоголовыми с помповиками и карабинами "Сайга". Оружие никто не прятал. Тарантул подошел, и в ближайшем джипе опустилось стекло. За рулем сидел Сашка-кондуктор.