Исток

Томительно текли минуты, а императора всё не было.

В обстоятельствах выхода царствующих особ к подвластному народу мелочей не бывает, однако заметить отступления от церемониала способны далеко не все, а уж понять истинный смысл всего происходящего могут считанные единицы.

Всякий сановник, сведущий в придворных хитросплетениях, обязан подмечать всё, даже мельчайшие нарушения ритуала, дабы сделать соответствующие выводы и успеть приготовиться к переменам.

Не один год проведя на государственной службе, Феофилакт отдавал себе отчёт в том, что счастье улыбается только деятельным натурам, и то, что на взгляд несведущего могло показаться подарком слепой судьбы, на самом деле всегда являлось следствием тщательно спланированных и умело осуществлённых деяний рук человеческих. Феофилакт знал, как важно вовремя поклониться и вовремя отвернуться, вовремя выразить восхищение и проявить негодование, вовремя засвидетельствовать почтение...

Гордые — недолговечны. Лишь гибкое дерево может выстоять под напором сильного ветра. Тополь ломается, а вишня хотя и пригибается к земле, но рано или поздно выпрямляется и — расцветает.

По трибунам пронёсся шум приветственных возгласов, и толпа, собравшаяся на ипподроме, в едином порыве поднялась на ноги, приветствуя показавшегося в кафисме молодого императора Михаила.

В начале ристаний выпускались четыре колесницы с возничими в одеждах — голубого, зелёного, красного, белого цветов. Цвета эти связывали с временами года: весна, лето, осень, зима.

На трибунах по правую руку от императорской кафисмы помещались голубые, по левую руку — зелёные. Центр занимали приверженцы красных и белых.

Обычно устраивались двадцать четыре заезда, каждый по семь кругов.

Фаворитом ристаний был сириец Али, он уверенно побеждал одного соперника за другим.

В тот день Феофилакт не досидел до конца ристаний — уже после четвёртого заезда его колесница, управляемая возничим Василием, выбыла из борьбы.

Сириец бесчестно оттеснил колесницу Василия на самый край дорожки, едва не опрокинув её, что запрещалось правилами... Да, это было бесчестно, однако победа досталась Али.

Победителей не судят.

Вечером Феофилакт зашёл на конюшню, где удручённый конюх понуро чистил и скрёб каппадокийских красавцев. Василий не поднимал глаз на протоспафария, а когда Феофилакт, постояв некоторое время в молчании, уже собрался уходить, сказал несмело:

   — Хозяин, ваше превосходительство, не прогоняйте меня...

   — На всё — воля Божия, — ответил Феофилакт. — Не огорчайся, твои главные победы ещё впереди.

   — Ваше превосходительство, весь ипподром видел, что сириец обошёл меня не по правилам!..

   — Победы достоин тот, кто её добился, — покровительственно усмехнулся Феофилакт. — И не столь уж важно, какую цену пришлось за неё заплатить.

Василий застыл со скребком в руке, затем ожесточённо выпалил:

   — На следующих ристаниях я стану первым!

Военные успехи павликиан в Малой Азии ставили империю перед весьма важной проблемой: требовалось сохранить главную житницу государства.

Походы против павликиан имели в своей основе отнюдь не идейное обоснование, с еретическими воззрениями павликиан можно было бы смириться, если бы зловредные еретики не посягали на снабжение империи хлебом!..

Лето 856 года было вполне удачным для империи.

Посланный в Малую Азию во главе императорского войска Петрона Каматир сумел нанести поражение павликианам и взял много пленных.

Придворный хронист оставил такую запись:

«...одна часть войска, конвоировавшая пленных, заблудилась в песках и претерпела много лишений, выпавших на их долю. Местность была безводна и пустынна. Таким образом, войско подверглось неминуемой опасности: они совершенно были лишены воды, а что для войска может быть тяжелее этого?

Поэтому они приняли относительно пленных самое жестокое решение и убили всех, мужчин и женщин, детям же они сохранили жизнь, сжалившись над их юным возрастом. Но и те вскоре погибли от недостатка воды.

Таким образом, претерпев великие бедствия, стратиоты достигли пограничной крепости...»

На некоторое время прекратились и разбойные набеги арабов на приграничные фемы империи, отчего увеличился приток податей в императорскую казну.

Впрочем, таможенные пошлины поступали в казну и во время войны. В то время, как треки и арабы в Малой Азии истребляли друг друга в нескончаемых сражениях, торговые люди этих стран через посредство нейтральной Армении и благодаря торговым договорам, существовавшим у армян с греками, беспрепятственно продолжали свои торговые сношения. Подданные ромейского императора и халифа багдадского словно бы говорили своим правителям: «Мы устали от всего великого! Дайте нам пожить простой человеческой жизнью! Не хотим больше совершать подвиги!..»

Протоспафарий Феофилакт искренне считал Ромейскую империю ответственной перед всем человечеством за сохранение святой христианской веры... Ибо христианская вера представлялась Феофилакту квинтэссенцией всей предшествовавшей культуры — античной философии и поэзии, юстиции и богословия...

Но ведь империю никто не уполномочивал быть ответственной.

К тому же не Византия, а именно враги империи — арабы — стали хранителями древней культуры — мусульмане изучали Платона и Аристотеля, отвергнутых православными богословами.

Несмотря на беспрерывные войны, отношения между восточными арабами и ромеями не отличались враждебностью, а носили даже дружественный характер. Это был враг, но такой враг, которого хорошо знали, с которым можно было вести переговоры.

Арабы сменили постоянного врага греков на востоке. У греков всегда были враги на востоке — не парфяне, так персы.

Потом появились арабы.

Как бы ниоткуда.

Вдруг среди песков Аравийской пустыни возникла могучая держава. И кто её создал?!

Арабы когда-то жили довольно бедно, подрабатывали лишь тем, что нанимались караванщиками к купцам, ходившим из Византии в Индию и обратно, или становились трактирщиками в караван-сараях, торговали финиками и пресной водой.

Всего лишь двести лет назад никто и не слышал о каких-то там арабах...

На Востоке находилась Персия, с которой у греков были давние счёты... Но вот в 636 году сначала византийское, а затем и персидское войско были наголову разгромлены!

И кем?! Арабами, у которых даже конницы не было!..

Войско передвигалось на ослах и верблюдах, а сражались они пешими. В первое время после смерти Мухаммеда арабы, привыкшие к жизни в безводной пустыне, избегали морских путешествий, а халиф Омар даже прямо их запрещал...

Однако прошло совсем немного времени, и бывшие кочевники стали умелыми и отважными мореходами. Они почти не пользовались вёслами и старались ходить под парусами даже против ветра.

У арабов были даже собственные огненосные корабли — харраки, не хуже греческих метавшие зажигательную смесь.

Арабы молниеносно заняли Сирию, вторглись в Персию, почти без сопротивления отхватили у империи Египет. Прошли по Северной Африке до Гибралтарского пролива и в 711 году уже приступили к покорению Европы.

Испанию захватили быстро и были остановлены уже за Пиренеями, на Луаре и Роне...

В течение нескольких столетий сирийцы были терпеливыми учителями арабов.

В сирийских школах вчерашние кочевники, раскинувшие свою державу на трёх материках, впитывали эллинскую высокую культуру — философию, медицину, алхимию и географию...

Арабы проявили себя весьма сообразительными учениками и скоро превзошли своих учителей.

Арабы развили и усовершенствовали полученные античные знания, чтобы спустя много столетий передать их латинскому Западу.

Прошло всего лишь полтора столетия после возникновения халифата, и вот уже высокообразованная империя стала отдавать предпочтение культурным контактам с арабами, нежели с грубыми и варварскими западными королями.