Страница 16 из 24
-Лучшие из лучших... самых достойных... как всегда в час лихолетья... надеемся на то, что вы...
Слова уже были не важны. Общий смысл панегирика и так стал предельно ясен. Где-то там, за пределами аллода, идет война. И пришла пора отправки в бой пополнения. Вот только откуда столько энтузиазма у новобранцев? Неужели скука маленького, почти безопасного мирка страшит больше, чем стрелы и копья неприятеля? Или идеологическая подготовка на высоте? Я обратил внимание на выражение лица старосты Озерного. Старик как будто лимон проглотил. Но изо всех сил сдерживается, стараясь не показать этого. Понятно. Идейные разногласия. Игнатьич, судя по всему, убежденный пацифист и умеренный консерватор. А полковник типичный ястреб. И где-то даже "ультрас". Из тех, что ведут массы в атаку, предпочитая командовать из глубокого тыла. А куда это он парней засватал, кстати?
Вопрос мой решился сам собой. Горстка коротко стриженных призывников, приняв отеческое благословение, направилась к озеру. Вся честная компания последовала вслед за ними. Церемония, судя по всему, проводилась далеко не впервые, поскольку людская масса двигалась споро, но без намека на поспешность. В движении этом просматривался определенный кем-то порядок, чуть ли не строевая дисциплина. Непосредственно за героями дня следовала свита земляков, замыкал колонну Григорий Петрович, ведя по дороге чинную беседу с Тихоном. За ними следовали мужчины Озерного, с небольшим отрывом от них- женщины. Я поискал взглядом детей, но не обнаружил ни одного. Поставил себе галочку: порасспросить Клима. Снова вернулся к голове колонны, к избранникам, экипированным для похода. Что примечательно, из оружия у юношей присутствовал лишь кинжал. "Совсем как у кавказских джигитов",- мелькнула в голове нелепая мысль. Однако кольчуга защищала тело каждого. Протиснувшись через толпу к Климу, я поинтересовался, отчего так.
-Оружием их снабдят на месте. С поля боя поднять, опять же, можно. А вот с броней по-разному, бают, случается,- в глазах Клима читалась вселенская тоска.
-Ты чего ж, пошел бы с ними?- ткнул кулаком в бок рыжебородого.
-Воевать,- нет. Не мое это,- твердо отозвался землекоп.- А отсюда утек бы, как пить дать.
-Почему до сих пор не решился?
-Решиться мало. Надо чтоб Тихон отпустил,- пророкотал Клим обреченно.
-Как так? Без него никак нельзя?
-Без него- никак,- он взглянул снизу вверх, и продолжил без всякой охоты,- ты еще не знаешь, как все обустроено.
-Как?- не отступился от расспросов я. Процессия тем временем достигла берега. Отбывающих обнимали товарищи, жали руки, говорили слова напутствия. Мое внимание на минуту привлек белобрысый паренек, крепко обнимающий старшего соратника. Схожесть в чертах лица бросалась в глаза. Неужели братья, да как же они сюда...
-Гляди,- кладоискатель прервал размышления, вытянув вперед левую руку с наручем.
-У меня такой же,- не понимая к чему клонит мужчина, отозвался я.
-Такой, да не такой!-охладил мой пыл землекоп,- смотри внимательней!
-Значит, значит. Больше ничего не заметил?
Я еще раз придирчиво сравнил аксессуары.
-У тебя же знак какой-то выдавлен на коже! Не то дуга, не то лента!
-Это он и есть.
-Кто?
-Запрет!
Новобранцы расселись в лодке, самый коренастый подналег на весла, и суденышко устремилось вперед. Мы переждали выкрики, подбадривающие уплывающих.
-Понимаешь, пока медная нитка не завершит полный круг, замкнувшись, ты не сможешь воспользоваться точкой переноса. Но с жителями Озерного не совсем так. Те, кто входит в общину, ни о каких путешествиях и не помышляют. А те, кто не входят, ожидают соизволения Тихона. Печать, она, с одной стороны, как грамота охранная. Игнатьич авторитет, жителей Озерного не трогает никто. Но и на маяк соваться с печатью без толку.
-То есть существует непреложное условие?
-Да. И не одно. Если хочешь пользоваться всеми правами жителя поселка Озерный, ты должен придти к Игнатьичу и отметится таким вот... тавром.
До меня, наконец, дошло, что напоминает тиснение на коже. Вот ведь тугодум! Подкова! Ну, конечно, подкова! На удачу? А в отсутствии чувства юмора старосту не упрекнешь!
-Подожди, через недельку и вас перед выбором поставит! Либо живете в поселке, приносите пользу обществу, либо вы сами по себе, и идете на все четыре стороны. Своеобразный договор, стало быть, заключаешь с поселковой властью. Только печать не на бумагу, а на тебя ставят. Говорят, у муркалов он этому научился!
- Договор бессрочный? А что с медной полоской? Она каждый день удлиняется? Чем больше прожил, тем длиннее нить?
-Э-э-э, нет!- Клим перевел взгляд вдаль, на уже порядком уменьшившуюся на фоне волн лодочку.- Не вечный договор. Как только следующее, серебряное колечко замкнется, соглашению конец, и я вольный казак. Чуть-чуть осталось мне, хоть и медленнее она, зараза, растет, много медленнее, чем медная. Ниточка удлиняется только от дел славных. Коли на печи лежишь, да в потолок плюешь, она на месте стоит.
-Любопытно. А что конкретно делать надо? Что в зачет идет?
Я взглядом нашел в толпе Лику. А, вот и Олег с Олесей, у самой воды!
-Вопрос интересный, заковыристый,- землекоп отвечал несколько рассеяно, блуждая глазами по лицам. Я понял, что он Аксинью ищет. И не находит,- Тем заковыристый, что у всякого по-разному. За себя скажу,- чем больше находок у меня, тем длиннее полоска. Помнишь, просил тебя прекратить копать по сигналу? Как раз потому, что я, именно я должен быть извлечь клад, чтоб приблизить момент закрытия контракта.
-Давно хотел спросить, как ты узнаешь, где клады искать?
Рыжебородый подался вперед, прошептав проникновенно в самое ухо:
-Чую я их. Нутром чую.
А потом добавил, чуть отстранившись, вполне обыденным голосом:
-Ну или карты беру. У Игнатьича. Ему же и добычу отношу.
Мы тихонько, не привлекая внимания остальных, рассмеялись.
-Клим, а я приметил среди сельчан и таких, у кого левое запястье тряпицей замотано. Для чего?
Землекоп тут же прервал смех и посмурнел лицом.
-То молитвенники истовые и есть. Особым узлом руку перетягивают. Не желают знать, типа, ни о каком шнурке, ни медном, ни серебряном. Бессребреники!
"И тут лыко в строку",- изумился я про себя.
-А сам Тихон? Не приметил у него тряпицы.
-Так у него и наруча нет! У единственного.
Группа юношей достигла островка с маяком и дружно вытаскивала лодку на сушу. Минута-другая согласованных усилий,- и вот уже отливающие на солнце стальной чешуей кольчуги скрываются в тени маяка.
Недолгое ожидание. Вспышка! Яркая настолько, что зрение возвращается не сразу. Не додумался отвернуться, болван!
А после нас ждал пир. Вернулись к столам, накрытым прямо на улице. Благо, летающих насекомых, как верно заметил Клим, здесь и в помине не было. Вот тут мы и вкусили радостей щедрой русской кухни. Естественно, в том ее виде, что был доступен селянам. Пареная репа, квашеная капуста, соленые грибы соседствовали со свекольным салатом, куриными ножками и рагу из зайчатины. Вина, правда, не было. Но присутствовала медовуха и еще непонятная бурая жидкость, именуемая в просторечии брага, с ужасным запахом и терпимым вкусом. Через какое-то время нас начали знакомить с поселенцами, мы даже жали протянутые руки, но то ли с непривычки к подобной винной карте, то ли от неумеренности возлияний, все воспринималось будто через туман.
Эпизод 10. Бегство
Пробуждение с утра выдалось, паче чаяния, безболезненным.
-Привет, Темыч!- Олег, хоть и слегка помятый, выглядел вполне довольным жизнью.
-Здорово.
-Ты это... Не помнишь, нам девчонки помогли добраться до дому?
-Не помню.
-Слушай, надо что-то с памятью делать. Йод что-ли начать пить?- усмехнулся командор.
-Зато похмелья здесь никакого!- в тон отозвался я.
Громкий топот на крыльце заставил нас вздрогнуть. Клим впрыгнул на порог, словно черт из коробочки.