Страница 85 из 116
В. В. Гудкова
Театр как искусство в философской и театроведческой рефлексии ГАХН
Минуя (в целом известную) характеристику особенностей российской историко-культурной ситуации, как она складывалась в годы деятельности ГАХН, коротко скажу о структуре Театральной секции и ее задачах, чтобы затем перейти к собственно теме настоящей работы. Моя цель – на материале одной теоретической, продолжавшейся несколько лет дискуссии показать истоки, пути и сложности становления отечественного театроведения как науки.
Статья написана на основе ранее не публиковавшихся документов богатейшего гахновского архива, хранящегося в РГАЛИ: производственных планов и отчетов, тезисов, докладов и протоколов их обсуждений. Основным источником послужили материалы, связанные с деятельностью Теасекции, в особенности ее Теоретической подсекции, с привлечением отдельных документов Философского отделения ГАХН (в частности, его Комиссий по изучению художественной формы и по изучению истории эстетических учений), Социологического отделения, Комиссии по изучению проблемы общего искусствоведения и эстетики, а также ряда личных фондов.
1. Создание Теасекции ГАХН, ее структура, задачи, сотрудники
В десятых годах XX в. издавна, казалось бы, всем известный предмет театра менял свои очертания. На смену говорящим людям, докладывающим со сцены фабулу пьесы, когда основным средством сообщения информации был словесный элемент, шел целостный образ спектакля – организованное особым образом метафорическое пространство. В стремительно меняющихся обстоятельствах утверждалась новая профессия – режиссура, и параллельно формировалась наука о театре.
Возникла необходимость выработать новые подходы к изучению реформирующегося русского театра. Создание Государственного института театроведения осенью 1921 г. стало ответом на сложившуюся ситуацию, которая требовала институционализировать разрозненные кружки и объединения пишущих о театре людей. Уже через несколько недель, 1 января 1922 г., Институт вошел в новую, только что организованную общую структуру ГАХН, став основой Театральной секции.
«Академия состояла из трех отделений: социологического, физико-психологического и философского. Каждое из отделений имело пять секций: литературную, пространственных искусств (архитектура, живопись, скульптура), музыкальную, театральную, декоративную».[873] Таким образом, если принять как данность институциональное устройство учреждения, театральное искусство изучалось в нем по трем направлениям: в рамках социологии, физико-психологии и философии. Кроме того, в Академии была выделена и функционировала «психофизическая лаборатория, изучавшая законы восприятия тех общих явлений света, цвета, формы, пространства, времени, которые сопровождают художественное восприятие произведений искусства».[874]
Довольно быстро в ГАХН пришли к идее совместных заседаний, в связи с чем было заявлено о недопустимости назначать рабочие встречи разных отделений в одно и то же время,[875] что лишний раз подчеркнуло уникальную особенность Академии: возможность знакомства с подходами, существующими в различных отраслях современного гуманитарного знания, к любой обсуждавшейся теме.
Язык театра 1920-х гг. с его сценическими шедеврами, вошедшими в историю русского и мирового искусства, складывался во время перехода от «классического периода» XIX в. к авангарду, на пересечении философских течений, новейших филологических теорий и начавшегося изучения истории мирового театра. ГАХН стала средоточием и площадкой тесных контактов исследовательской и художественной московской элиты.
Первым руководителем Театральной секции стал Н. Е. Эфрос. После его смерти в октябре 1923 г. секцию возглавил В. А. Филиппов; функции ученого секретаря принял на себя П. А. Марков. В работе Теасекции принимали участие А. А. Бахрушин, Н. Л. Бродский, Н. Д. Волков, В. Н. Всеволодский-Гернгросс, Л. Я. Гуревич, А. К. Дживелегов, Н. П. Кашин, В. Э. Мориц, С. А. Поляков, М. Д. Эйхенгольц, П. М. Якобсон и др. Членами секции были: В. И. Качалов, О. Л. Книппер-Чехова, А. В. Луначарский, Вс. Э. Мейерхольд, И. М. Москвин, Вл. И. Немирович-Данченко, В. Г. Сахновский, К. С. Станиславский, А. Я. Таиров, А. И. Южин и др.
Были «действительные члены», были научные сотрудники различных разрядов, были гости – регулярные, заглядывавшие на интересный доклад из соседних секций, и почетные. Важно, что если мэтры, такие как Станиславский, Немирович-Данченко, Мейерхольд, по понятным причинам не посещали заседаний и не выступали с докладами на Теасекции, то поддерживать с ней связи они полагали необходимым. На гахновских докладах и вечерах встречались люди трех поколений: от немолодых, с весомым культурным багажом и богатым, театральным в том числе, опытом (вроде А. А. Бахрушина, Н. Е. Эфроса, Вл. И. Немировича-Данченко, К. С. Станиславского), до вчерашних студентов, стремительно набирающих знания и взрослеющих в профессиональном отношении в считанные годы (яркий пример – П. А. Марков, которому в 1921 г. было чуть за двадцать). Обычно на заседаниях присутствовало от 5 до 15 человек. Если приходило больше 20 – это означало бесспорный интерес к заявленной теме со стороны гахновской публики и серьезный успех докладчика. «Установочные» выступления вроде доклада П. М. Керженцева (27 февраля 1928 г.) «Культурная революция и задачи театра» собирали свыше 150 человек, но такие случаи были редкостью.
Театральная секция делилась на три Подсекции: изучения творчества актера, истории театра, современного театра и репертуара. В 1923 году была создана Методологическая подсекция. Позже появилась еще и Театральная мастерская, руководимая режиссером В. Г. Сахновским. В ней изучали новые формы сцены и связь актерского творчества с организацией театрального пространства, пытались отыскать способы фиксации спектакля.
Театральная секция ставила перед собой следующие задачи. 1. Определение понятия театроведения и отграничение его от смежных наук, в частности от литературоведения. 2. Разработка методов изучения театрального представления в историческом и современном разрезах. 3. Изучение драмы как материала сценического представления и разработка методов ее сценического анализа. 4. Изучение искусства актера как в плане исторической эволюции актерской игры, так и в плане психологии творчества актера. 5. Изучение методов и приемов режиссуры и их эволюции в историко-социологическом освещении. 6. Изучение роли в театре смежных искусств (живописи, музыки и т. д.). 7. Изучение вопроса о роли зрителя. 8. Обследование архивных материалов.[876]
Заявленная программа Театральной секции была обширной, если не сказать всеобъемлющей. В реальности сотрудникам секции приходилось заниматься и магистральными, ключевыми темами (о некоторых уже упомянуто), и локальными, актуальными (связанными с памятными датами, юбилеями деятелей театра и проч.). Принципиально важным в первые годы деятельности ГАХН было то, что ученые занимались тем, чем сами полагали нужным: темы исследований не диктовались «сверху» и не цензурировались. Эта академическая свобода, бесспорно, сказывалась и на продуктивности научных занятий, и на уровне готовящихся трудов.
Уже в 1922 г. были прочитаны доклады Г. Г. Шпета «Театр как искусство», В. А. Филиппова «Что такое театр», М. Д. Эйхенгольца «История театра как наука», В. Э. Морица «Пути и задачи истории театра».[877] К сожалению, эти тексты (кроме опубликованного доклада Г. Г. Шпета) отыскать не удалось: скорее всего, в первые месяцы существования Теасекции сохранность научных докладов оставалась делом случая, систематических стенограмм на заседаниях не велось.
873
Н. Шапошникова. Пречистенский круг (Михаил Булгаков и Государственная академия художественных наук. 1921–1930). С. 113. Автор одной из первых статей о Театральной секции была внучкой сотрудника Философского отделения ГАХН Б. В. Шапошникова.
874
Там же. С. 113.
875
См.: РГАЛИ. Ф. 941.Оп. 1. Ед. хр. 24.
876
Г. А. Хайченко. Основные этапы развития советского театроведения. 1917–1941. С. 81.
877
См.: Искусство-1. 1923. № 1. С. 427.