Страница 6 из 25
— Да. Неплохой.
— Зря он только свой дом не зарегистрировал в паспортном столе. Теперь мне геморрой.
— А вообще, этот Шлиман был типа инженер. Принимал какое-то участие в отводе воды из одного невского протока. Но не в городе, а где-то в области. Не доезжая Колпино.
— Отвел?
— Без понятия. Слушай, я замерзла. Очень холодно.
— Ага.
Иногда дорогу нам перебегали беспризорные собаки. Вы замечали, сколько беспризорных собак в последнее время бродит по улицам? Порвать нас в клочки, на тряпочки собаки не пытались. Возможно, считали своими двуногими друзьями.
Возле Михайловского замка мы на красный свет перебежали Садовую. Замок был пуст, темен, тих. Внутри его притаились привидения. Здесь наверняка повсюду обитали привидения. В Михайловском замке, в котором убили Павла Первого, рядом со Спасом-на-Крови, где взорвали Павлова внука, чуть дальше по Фонтанке, на месте, где гомосексуалисты всадили контрольную пулю в голову Григорию Распутину и где сегодня расположено противное дорогое кафе.
Место, где я живу, битком набито привидениями. А не встречал я их только потому, что на моем мобильном телефоне установлена веселенькая мелодия из кинофильма « Ghost busters ».
— Знаешь, я где-то читал, что в Летнем саду есть такое дерево... тополь-ресничник.
— Что это значит?
— Ты не в курсе? Ресничник - это такая тварь, которая жрет все, до чего может дотянуться. То есть, с одной стороны, это растение, но жрет как животное.
— И чего?
— Короче, этот тополь питается перелетными птицами. Те садятся на ветку и хоп! От птицы остались одни ласты. Причем по виду эта тварь не отличается от обычных тополей. Поэтому найти и спилить его до сих пор не могут.
Жена покосилась на меня и спросила, неужели я опять начал писать свои романы. Слова «писать свои романы» она произносила с таким лицом, будто имела в виду «выковыривать из носа противные козявки».
Мы дошли до Моховой, прошли через садик, свернули в арку и оказались в собственном дворе-колодце. Разом задрали головы. Посмотрели на наши окна.
— Знаешь, холодно, конечно, но... Я рада, что мы прогулялись.
Я промолчал. Жена перевела взгляд с окон на меня. Я хлюпнул носом.
— Сколько окон в нашей спальне?
— В нашей? Одно.
— А в гостиной?
— Два.
— Кроме того, есть по окну в маленькой комнате и прихожей. И на кухне одно, так?
— Так.
— Сколько всего получается?
— Это вопрос?
— Да. Вопрос.
— Всего получается… сейчас... шесть. Правильно?
Она просто кивнула на стену дома. Там было семь окон. Странно, что я никогда не замечал этого раньше.
— И что?
— Ты же видишь. Окон семь.
— Ну семь.
— Откуда берется это лишнее окно?
— Понятия не имею. Я не прорубал.
— И что ты думаешь по этому поводу?
— Холодно. Пошли домой?
Мы на лифте поднялись домой, я своим ключом отпер дверь, мы разделись, и я пошел в комнату переодеваться, а жена — на кухню — посмотреть, что у нас на ужин.
Вечер прошел как обычно.
Глава 4. ПОСЛЕДНИЙ СКИНХЕД
Он проснулся от того, что послышалось, будто воет собака.
Он, не открывая глаз, лежал в постели и слушал вой внутри собственной головы. Потом встал и умылся. Собака все еще выла. Настроение было ни к черту. Оно не улучшилось, даже когда он вспомнил: сегодня последний день развозки, а с завтрашнего дня он станет работать в офисе.
В контору он подъехал, как и положено, к одиннадцати. Налил себе кофе, сказал телефонисткам: «Привет!», взял пачку квитанций. Ничего необычного, все как вчера, и позавчера... как и каждый день за последние полгода.
Денис работал на почте. Вернее, в службе доставки коммерческой корреспонденции. Знаете, наверное: «Две трети земли покрыто океанами, а все остальное пространство нашей сетью доставки. Позвоните, и спустя несколько часов ваше письмо будет у адресата!»
Он отработал здесь положенные полгода и уходил на повышение. Теперь мотаться по городу будет кто-то другой. Он, Денис, с завтрашнего дня переходит на гораздо лучше оплачиваемую работу в головной офис, а сегодня ему осталось сдать участок следующему бедолаге.
Бедолага уже ждал. Двадцатилетний прыщавец с наголо бритой головой. Черная рубашка, закатанные джинсы, тяжелые ботинки. Заискивающая улыбка. Бе-до-ла-га.
— Денис.
— Леха.
— Работал когда-нибудь на срочной развозке?
— Нет. Я вообще до этого нигде не работал.
— Объясняю. Главное — не щелкать клювом. С утра забираешь почту, до обеда развозишь. После обеда забираешь вторую порцию и теперь уже развозишь ее всю. Понимаешь? Рабочий день ненормированный. Сделал дело — можешь гулять. Не сделал — будешь бегать, пока не развезешь. Понял?
— Мне говорили. Я в курсе.
— Сложного ничего нет. Иногда даже перепадают чаевые. Сегодня я поезжу с тобой, все покажу. С завтрашнего дня будешь ездить один.
— Хорошо. Я понял.
— Вопросы есть?
— Пока нет.
— Появятся еще. Как появятся — спрашивай. Завтра спросить будет не у кого.
— Хорошо.
Они помолчали. Денис маленькими глоточками допивал свой кофе. Парень, морща лоб, соображал, что бы такое ему у опытного товарища спросить. Потом сказал:
— У вас всегда так стучит?
— Стучит?
— Ну да. Как будто барабаны. Где-то далеко.
— Не слышу никаких барабанов. Собаки воют. А барабанов не слышу.
Ровно в одиннадцать-десять они загрузили в служебный «Москвич» первый мешок корреспонденции и выехали из отделения. За руль сел Денис. Просто потому, что раньше это была только его машина и он лучше знал прилегающие районы.
К полудню от большого мешка осталось всего несколько маленьких пакетиков. Денису нравилось то, как четко у него все получалось. Заторы у перекрестков он объезжал проходными дворами, по лестницам взлетал быстрее лифта, с клиентами был предупредителен и вежлив, а рычагом переключения передач вертел так, словно решил проковырять в днище «Москвича» дыру. Напарник смотрел на него восторженными глазами.
— Лихо вы это!
— Да. Я — лих. А ты — лох. Медленно соображаешь!
— Научусь еще. Все-таки первый день. Они помолчали. Денис смотрел только на дорогу, а на тяжелые ботинки и бритую голову парня не смотрел. Но потом все равно спросил:
— А чего бритый? Ты из этих?
— Из каких?
— Не придуривайся.
— Ну из этих. Вы против?
— Мне плевать. Много негров-то убил?
— Нет. Всего одного.
— Следующий заказ где?
— Слушайте, вы действительно не слышите барабанов?
— Я не слышу ответа: где следующий заказ?
Они отвезли большой пакет в Агентство недвижимости, где были стеклянные двери и где дальше порога их не пустил охранник в пиджаке, сам расписавшийся в ведомости о получении, закинули три частных письма с иностранными марками и поехали назад, в отделение. Перекусить и забрать послеобеденную порцию почты.
По дороге Денис научил парня, что если клиенты станут давать ему мелочь, то лучше потратить деньги на то, чтобы купить шоколадку девушкам, сортирующим заказы.
Можно и не покупать. Только в этом случае будь готов сортировать почту сам и до поздней ночи мотаться из конца в конец города.
— Хорошо. Я учту. А вы к чему сказали про негров?
Денис лежал на мешках с ценными бандеролями и курил сигарету. Парень пристроился на коробке рядом.
— Ни к чему.
— Вы не думайте, что я...
— Мне плевать и на негров, и на скинхедов. Вообще плевать, понимаешь?
— Я ведь действительно убил одного.
— Сходи в милицию. Напиши на самого себя заявление.
— Вы когда-нибудь кого-нибудь убивали?
Денис тщательно потушил сигарету и сходил выбросить ее в металлическое ведро.
— Когда мне было пятнадцать лет, я убил собаку.
— Собаку это не то.
— Почему? Ты не любишь негров. Я не люблю собак. Одну я убил. Когда они воют, как сегодня, я бы убил еще нескольких.