Страница 39 из 167
Банев сел, выпил джину и зачем-то спросил, хотя уже не собирался возвращаться к разговору:
– А детей мусульманских вы тоже предполагаете уничто– жать?
– Я так и чувствовал, что вы не поймете главного. Я же сказал – упреждающий удар. Но относительно возраста, начиная с которого человека следует считать опасным, конечно, потре– буется отдельное, тщательно продуманное решение, лично я не могу взять на себя такую ответственность, никто ведь не мо– жет…
«Господи, – думал Виктор, – в какое странное время мы живем! Всем разрешили говорить все: государственным служа– щим, занимающим важные посты, журналистам с экрана, рядовым гражданам на улицей в магазине – разрешили говорить абсолют– но все: от нецензурной брани в адрес господина президента до открытых призывов к свержению строя и массовым убийствам по Национальному или религиозному признаку. Разрешили говорить все, но говорят почему-то одни только гадости, во всяком случае те, кто говорит громко. А сделать ничего нельзя, по– тому что делать пока еще не разрешили, то есть разрешили, но не дают. Странное время».
В ресторане появилась извечная пара – молодой человек в сильных очках и его долговязый спутник.
«Интересно, – подумал Виктор, – а эти тоже ненавидят бедуинов или они как раз, наоборот, представляют бедуинскую секьюрити сервис? Бороды сбрили и косят под европейцев».
Виктор еще раз взглянул на выразительную парочку за уг– ловым столиком, и какое-то неясное мучительное воспоминание промелькнуло у него в голове. Какие они, к черту, бедуины! Он же их знает, хорошо знает, вот только…
– Вы меня не слушаете, Банев, – сказал Антон.
– Что вы, что вы, я вас очень внимательно слушаю, вы только что говорили о паломничестве в Мекку.
– Действительно, – удивился Думбель, – как раз об этом я и говорил. Но у вас было совершенно отсутствующее лицо.
– Не обращайте внимания. Как говорит один мой приятель, у меня все друзья – шизоиды.
– Ну зачем же вы так о себе, господин Банев, шизоиды у нас за колючей проволокой.
Виктор допил джин и пристально посмотрел на Антона:
– Что это вас сегодня так разбирает, господин капитан?
Вопрос был риторический в общем-то, и Думбель не отве– тил.
– А скажите, – поинтересовался Виктор, – эта ваша инс– пекция по национальным вопросам – военизированная организа– ция?
– Нет никакой инспекции, – сказал Антон. – Есть адми– нистрация губернатора, и я занимаю в ней одну из ответствен– ных должностей. Капитаном я был, когда работал в Министерс– тве внутренних дел.
– А-а-а, – протянул Виктор, мысленно стряхивая лапшу с ушей.
И тут проснулся Квадрига.
– Анаша, – произнес он. – Кальян. Душная ночь. И ги– гантские тарантулы.
– Гигантских тарантулов не надо, – попросил Виктор.
– Хорошо, – сразу согласился Квадрига и поинтересовал– ся: – Мы знакомы? Доктор гонорис кауза Рем Квадрига…
У столика неожиданно появилась Селена.
– Виктор, ты еще не слишком пьян?
– Я в норме. А что?
– Ты мне нужен. Пошли. Быстро.
7
Было еще очень жарко, а Селена торопилась, и Виктор раздраженно осведомился:
– Куда ты меня опять тащишь?
– Помолчи, – сказала Селена, но как-то удивительно лас– ково, грех было обижаться на такое «помолчи». – Мне нужен крепкий мужик, а больше я никому здесь не могу довериться. Скоро появятся мои ребята, и ты будешь свободен.
– Да нет, я в общем-то никуда не спешу.
Виктор оттаял. Охваченный внезапным приступом нежности к Селене, он уже не хотел с ней расставаться и готов был де– лать по ее просьбе все что угодно.
– У меня на сегодня уже никаких дел, – сообщил он. – Завтра что-то было…
– Завтра у тебя встреча с Хафиисом, – напомнила Селена.
– Будь с ним поосторожней.
– В каком смысле?
– Ну, он человек очень умный…
– Знаю, – сказал Виктор.
– А это опасно, потому что он наш враг.
– Не знаю, – сказал Виктор.
– Чего ты не знаешь?
– Я не привык считать врагами не знакомых мне людей.
– А на войне? – спросила Селена.
– Но мы же не на войне.
– Это с какой стороны посмотреть, – возразила Селена. – Кстати, надо послушать вечерние новости. Возможно, уже ввели чрезвычайное положение. Или военное. Не знаю, какой вариант они выберут.
– Весело, – сказал Виктор.
И тут они пришли. За углом, где кончалась улица и начи– нались пустыри, у края разбитой пыльной дороги, лежал ничком человек в темно-синем бурнусе и с косматой бородой – бедуин. Кто-то проломил ему голову, как пишут в протоколах, тяжелым тупым предметом, и зрелище было не из приятных. Шея лежащего неестественно вывернулась, капюшон сбился на сторону, откры– вая вид на то, что было лбом, а теперь представляло собой жуткую мешанину из раздробленных костей черепа, курчавых во– лос, темных сгустков крови и желтовато-серой мозговой ткани.
По дороге, пару раз оглянувшись, торопливо уходил паре– нек в сафари. Селена даже не попыталась его остановить, и Виктор, хоть и был озадачен такой странностью, счел за луч– шее промолчать по этому поводу.
– Кто ж это его так? – тихо проговорил он. – Ваши?
– Наши не занимаются такими глупостями, – обиженно от– ветила Селена.
– Размозжить человеку голову теперь считается просто глупостью. Интересный подход.
Селена промолчала. Ей было явно не до разговоров. Она все время озиралась по сторонам и пристальнее всего вгляды– валась в скопление покосившихся ржавых гаражей, сарайчиков и ангаров за пустырем.
– Может, вызвать полицию? – Виктор продолжал говорить как бы сам с собой.
– Ты что, с ума сошел?! – вздрогнула Селена.
– Почему?
– Слушай, ты можешь помолчать сейчас? А? Пожалуйста.
Виктор пожал плечами.
– Помоги-ка вот лучше. – Селена наклонилась над трупом и, достав платок, попросила: – Переверни его.
Отчаянно борясь с подкатывающей к горлу тошнотой, Вик– тор ухватился за плечи мертвого бедуина.
– Нет, одной рукой возьмись за капюшон, – распорядилась Селена.
Виктор расправил смятый капюшон бурнуса и резко пере– вернул неожиданно тяжелое (даже для мертвого) тело, а Селена с профессиональной сноровкой и аккуратностью, не запачкав ладоней, вложила разбитую голову в капюшон.