Выбор наследницы

— Что, милорд?

— Я спросил, насколько хорошо ты знаешь магию. Полагаю, это не тайна? — он чуть улыбнулся и изогнул бровь, и губы Альмарис против воли тронула слабая ответная улыбка. — Я редко встречаю в Келарии женщин, обладающих способностями, поэтому мне интересно.

С одной стороны, он не обманывал, с другой, Рили пока не надо знать, что интересуется он и с практической целью.

— Н-нет, — принцесса покачала головой. — На самом деле, я знаю немногое. Меня учила бабушка, и самое большее, что умею, это чувствовать чужую магию, — она надеялась, что наспех придуманное объяснение удовлетворит Ринала. В самом деле, не станет же он проверять её…

— То есть, ты ощущаешь чужие заклинания? — Ринал оживился, и Альмарис едва удержалась, чтобы не вздрогнуть: а правильное ли она сказала объяснение?

— Ну… не слишком сильные, — осторожно ответила девушка. — А почему вас это интересует?

Ринал решился. Кажется, она не врала про свои способности, по крайней мере, сейчас он не хотел проверять, на самом ли деле Рили так слабо знает магию. По большому счёту, его это не волновало — попробуй она что-нибудь сотворить, он бы сразу почувствовал. Почему-то к магии Келарии первый министр обладал обострённой чувствительностью. Может, потому что это магия другого мира.

— Идём, я хочу тебе кое-что показать, — он встал и протянул девушке руку.

Поколебавшись, она взяла протянутую ладонь и последовала за Риналом на второй этаж, в библиотеку. Едва переступив порог, Альмарис догадалась, чего хотел от неё первый министр: на столе лежала "История Херим Амира", раскрытая на злополучном портрете её матери. Ринал подвёл принцессу к столику и спросил:

— Что ты можешь сказать об этой книге, Рили?

Принцесса внешне осталась совершенно спокойной, хотя внутри вся сжалась от страха. Изобразив на лице вежливое внимание, девушка осто-рожно взяла "Историю Херим Амира" и пролистала пару страниц.

— Книга как книга, — пожала плечами Рили, хотя собственные чары жгли пальцы.

"Только бы он не заметил! Я же была очень осторожной!"

— Ты уверена? — Ринал внимательно смотрел на принцессу.

— Да, милорд, — отрезала Рили, и тут же пожалела о своей резкости — излишняя нервозность могла навести его на подозрения.

— Ты можешь что-нибудь сказать об этой женщине? — задал Ринал следующий вопрос, словно не заметив поведения Альмарис. — Или… о ком-нибудь, кто с ней связан?

Принцесса с недоумением посмотрела на него.

— Что вы имеете в виду?

Рили с трудом удержалась от дрожи. Она прекрасно поняла, о ком говорил первый министр.

— Знаешь, кто это такая? — Ринал задумчиво провёл пальцем по портрету. — Это Тайрен'эни. Точнее, её мать.

Принцесса посмотрела на него так, словно предмет обсуждения не яв-лялся для неё сколько-нибудь интересным, внутренне усмехнувшись: "Знал бы ты, что она сидит рядом с тобой…"

— Ну да, для тебя это только смутная легенда о другой стране, — побормотал Ринал со вздохом. — Ладно, Рили, не буду утомлять больше своим обществом, тебе ещё надо отдохнуть перед вечерним приёмом. Спасибо, что уделила мне внимание, — серьёзно добавил он, коснувшись ладонью её щеки.

Альмарис чуть не выпалила, что он ничуть не утомляет, но вовремя прикусила язык. Чуть склонив голову, она поспешно вышла из библиотеки, вернувшись в свои комнаты. Ралина уже ждала там, но её прогулка не принесла никаких известий.

— Я слышала разговоры, что Дориан Кендалл уже в Монтаре, — девушка присела на кресло. — Думаю, скоро мы получим какую-нибудь весточку.

Альмарис вздохнула.

— Только и остаётся на это надеяться, Ралина. — принцесса позвонила горничной. — Если, конечно, у лорда Кендалла здесь есть друзья…

— Может, мой брат что-нибудь придумает? — совсем шёпотом произнесла девушка.

— Тебе пора идти одеваться, — Альмарис ободряюще улыбнулась подруге. — Не надо так переживать, уж ты-то, во всяком случае, вне опасности.

Ралина молча встала и подошла к двери.

— Ринал гораздо умнее, чем может показаться на первый взгляд, — не-громко сказала она, остановившись на пороге. — Он добился нынешнего по-ложения благодаря уму, а не магии. Он всегда добивается своего. И… он умеет очаровывать, — Ралина пристально посмотрела на подругу. — Будь ос-то-ро-жна, Альмарис.

Она вышла. Принцесса вдруг почувствовала тревогу. Пока вокруг суетились служанки, помогая надеть парадное платье, Альмарис пыталась успокоить разгулявшиеся нервы и унять дрожь в руках. Ну что та-кого может случиться сегодня? Её никто в этой стране не знает, и она приложит все усилия, чтобы не показать своего настоящего происхождения. В конце концов, она всегда может сказаться больной и не оставаться до конца приёма. Не будет же Ринал устраивать допрос при всех, или тем более обвинять в чём-то. Последняя мысль вызвала у неё нервный смешок: собственно, обвинять её тоже было особо не в чем.

"Да что я так волнуюсь, спущусь, поулыбаюсь всем, поздороваюсь, да и вернусь к себе", — она попыталась успокоить себя. Получилось не очень, но уже пора идти вниз. Разгладив складки бархатной юбки, Альмарис покинула ком-нату, направляясь к лестнице. За ней никто не пришёл, чтобы сопровождать вниз, даже Ралина, и принцесса занервничала ещё сильнее: в трудную минуту ей не на кого было опереться. Попытавшись унять панику, Альмарис глубоко вздохнула. "Я сильная, я выдержу! Ничего страшного со мной не случится, я переживу приём, и это первый и последний раз". Она дала слово после сегодняшнего вечера серьёзно подумать о побеге, потому как день свадьбы приближался, и Альмарис устала бороться с собственными противоречивыми чувствами. Ей надо срочно покинуть особняк, несмотря ни на какие знаки внимания Ринала…

Сделав спокойное лицо и понадеявшись, что первый министр не разглядит тревогу в её взгляде, Рили вышла из комнаты и поспешила к лестнице. В холле уже никого не было, а из большой гостиной доносился приглушённый гул голосов — гости собрались. Принцесса подавила желание судорожно сглотнуть, на подгибающихся ногах приблизилась к двери, и когда слуги распахнули перед ней створки, невольно вздёрнула подбородок и сузила глаза. "Никто не увидит моего страха. Я не доставлю Риналу удовольствия видеть меня испуганной. Он и так достаточно видел мою слабость…"

При её появлении разговоры стихли, и глаза всех при-сутствующих остановились на фигурке в тёмно-синем бархатном платье. Принцесса крепче сжала зубы, глядя куда-то поверх голов присутствующих, и стараясь не искать взглядом Ринала. Рили не осознавала, насколько она сейчас похожа на царственную особу, с высоко поднятой головой, гордой осанкой, и отстранённым взглядом. Ралина, наблю-давшая за подругой, с какой-то безнадёжностью окончательно уверилась в том, что Рили — далеко не дочь торговца жемчугом.

Гости расступились, и к Альмарис медленно подошёл Ринал. Он не мог отвести от неё глаз, как и остальные гости, и где-то в душе родилось чувство гордости, что она — его невеста. Никакой речи о том, что она дочь торговца, и быть не могло: девушка из низов вела бы себя совершенно по-другому, она бы не стала демонстрировать превосходство над остальными, как Альмарис. Будь Рили на самом деле простого происхождения, её улыбка была бы заискивающей, а подбородок не так вызывающе поднят.

— Ты прекрасно выглядишь, Рили, — тихо сказал он, коснувшись губами чуть дрожавших пальцев девушки. — Я очарован.

Альмарис почувствовала, как на щеках вспыхнул румянец от слов первого министра, и сердце забилось чуть быстрее.

— Благодарю, — она чуть склонила голову. — Вы очень любезны.

— Для дочери купца ты ведёшь себя очень уж спокойно на подобном приёме, — не удержавшись, мягко заметил Ринал, уводя её к гостям. — Ты часто бывала на них?

Принцесса решила не поддаваться на провокации, и упрямо сжала губы.

— К папе приезжали разные важные господа, и приходилось устраивать для них вечера, — ровным голосом ответила Альмарис. — Мы считались достаточно богатыми в Сарее.