Дис

— Каким еще штрафом, — тут же вспылил Антон, — вообще ничего не буду писать. Идите вы к черту.

— Ну хорошо, хорошо, — попытался успокоить его еврей, — пишите, без пеней и штрафа, а только полученную сумму. Все. Число, подпись, вот.

В этот момент в помещение ломбарда вошел некий молодой человек, которому Натан Шаломович услужливо отпер дверь, нажав на другую потайную кнопку у себя под стойкой. Человек этот оставил на дальнем конце прилавка небольшого размера черный полиэтиленовый пакет и даже ни на кого не взглянув, быстро удалился.

— Вот, молодой человек, — протянул Натан Шаломович пакет Антону, — это деньги. А камень, с вашего позволения и расписочку, я оставлю у себя. Ну как, вы всем довольны?

— Вполне, — у Антона в тот момент тоже как-то отлегло от сердца.

Он, правда, еще раскрыл пакет, собираясь, видимо, пересчитать его содержимое. Однако старый еврей стал его уверять, что все точно и проверять ничего не следует. И тем не менее Антон, памятуя эту двойственную натуру своего собеседника, которую еще совсем недавно разглядел во всей красе, все же вывалил все эти пачки долларовых купюр прямо на стойку и пересчитал все до единой, благо, что купюры в них оказались крупными. После этого он, действительно уже довольный и даже с какой-то глуповатой улыбкой на лице, которую несмотря на все свои старания так и не сумел скрыть, поблагодарил хозяина ломбарда, собрал назад в пакет полученные деньги и, развернувшись, быстро вышел на улицу.

14. ОТДЕЛ КАДРОВ

Сказать, что Наталья Сергеевна была рассержена — это не сказать ничего. Она была просто в шоке, в ступоре от такой наглости. Как, ну как же этот мальчишка вообще посмел так с ней обойтись. Ведь он же ее вынудил, по сути, дожидаться его тут, в этом дурацком переулке битых полчаса, пока сам обделывал свои делишки. Да и что там у него могли быть за дела в ломбарде. Закладывал наверное что-то или выкупал. Не важно. Важно было то, что она, Наталья Сергеевна, уже пару раз, не сдержавшись, подходила к этому ломбарду и даже заглядывала внутрь. Она, конечно, не стала спускаться вниз, решив, что это будет уж чересчур. Тем более что и без того уже считала себя достаточно оскорбленной, а значит и имевшей полное право сердиться на этого любителя поиграть с деньгами или даже обругать его при случае. И вот теперь, когда этот невежа соизволил наконец появился здесь перед ней, он стоит тут еще, как ни в чем ни бывало, и, глядя по сторонам, лыбится словно последний идиот. Нет, у нее просто не было слов.

Антон же, выйдя из ломбарда, действительно как-то немного растерялся. Он вновь увидел дневной свет и почувствовал свежий воздух улицы. А это было совсем неплохо после искусственного освещения и какой-то эмоциональной тесноты только что покинутого им заведения. Да вот еще и Наталья Сергеевна тут тоже стояла, правда, рассерженная на что-то. Впрочем, почему секретарша шефа так сердилась, его не сильно беспокоило. Потому что он и сам был в немалой степени шокирован результатом своего получасового визита в этот ничем не примечательный подвальчик. А беспокоил его совсем другой вопрос, хотя, наверное, и очень важный: куда ему теперь идти. То есть назад домой возвращаться, добравшись сначала на метро до пригородной электрички, или лезть в машину к этой, ну прямо-таки не на шутку рассерженной секретарше. А что потом, ехать на работу? «Вот уж, и на работу, — подумал он, внутренне усмехнувшись, — очень она ему теперь нужна». Да и действительно, нужна ли была сейчас ему работа, трудно было определенно сказать. Поскольку в пакете, что он как-то неловко держал в своей руке, находилась его заработная плата, причем со всеми надбавками и премиями, едва ли не за целых десять лет. А ведь он продал всего лишь один камень из тех, что оставались у него дома. «Дома на столе», — повторил он про себя эту последнюю фразу. И такое-то, действительно огромное богатство лежало у него просто так на виду в большой комнате, да еще и перед не зашторенным окном! Однако Антон все же несколько успокоил себя мыслью, что перепачканные пеплом бесформенные камни, по виду, так простые стекляшки, вряд ли кто мог принять за настоящие алмазы. Он, конечно, долго бы еще мог вот так размышлять о том о сем, если бы его не отвлекла от всех этих мыслей Наталья Сергеевна.

— Ты что, дурак? — чуть даже прикрикнув, произнесла она неизвестно какую уже по счету дежурно-странную реплику.

После чего молча развернулась, прошла к машине и включила мотор. Антон словно бы очнулся. Секретарша шефа таким образом разрешила за него сразу все его сомнения, поскольку он просто не мог, и опять-таки в силу своего провинциального воспитания, совсем уж нетактично обойтись с женщиной. А Наталья Сергеевна была именно женщиной, настоящей. Это было заметно в каждом ее слове и движении. Ну, что ему оставалось, — только послушно лезть в машину.

До офиса ехали молча. Наталья Сергеевна, теперь уже окончательно убедившись, что Антон не тот человек, что ей нужен, думала о чем-то своем, отвлеченном. А Антон тоже вполне буднично размышлял на весьма общие темы, пожалуй даже философские. О превратностях судьбы и о смысле бытия. Не отрывая глаз от происходящего на улице, он не переставал удивляться своему недавно открывшемуся удивительному везению и той почти непоколебимой уверенности, которая все более и более овладевала им. Ну вот, взять хотя бы даже сам тот поход в ломбард. Ведь если разобраться, — раньше-то он просто и не решился бы на такое. Сейчас же он отчего-то словно знал, что именно туда ему и нужно, а следовательно, он просто должен был туда зайти. И что в результате? Удивительная удача, куча денег и абсолютная свобода впереди. Ведь теперь, при желании, он мог вообще не работать. Да он и не станет! И эта мысль с такой четкой определенностью буквально вспыхнула у него в голове, что он, радостно улыбнувшись, даже посмотрел на секретаршу шефа.

Наконец они прибыли. Выйдя из автомобиля, Антон со своей спутницей прямиком направились к посту охраны, с волнением ожидая, что же сейчас будет. Им обоим казалось, что едва они переступят порог фирмы, как все, ну просто-таки накинутся на них со всевозможными расспросами. Что да как, да по какой причине. Однако, к невероятному удивлению их обоих, на проходной их никто не встречал. И только дежуривший охранник вполне буднично проверил переданные ему пропуска, после чего занялся своими делами. Они поднялись на свой этаж. Но и здесь ничего не произошло. По крайней мере из того, чего они ожидали. О них, как казалось, теперь вообще все забыли, поскольку были явно заняты чем-то совсем иным. Все сотрудники компании буквально носились по коридорам фирмы словно оглашенные, выпучив глаза и только лишь изредка перебрасываясь фразами друг с другом. Антону, после нескольких неудачных попыток, все же удалось выцепить кого-то из этой толпы галдящих и носящихся туда-сюда людей и спросить у него, что, собственно, происходит. А тот, хотел было сначала увернуться, но заметив строгое лицо Натальи Сергеевны тут же ответил, что почти пол фирмы уже подали заявление на увольнение, а вторая половина, вот пока еще размышляет как поступить. Антон был настолько поражен услышанным, что тут же отпустил спешащего. Тот же не преминул мгновенно скрыться в жужжащей как потревоженный пчелиный улей толпе.

— Они тут что все с ума посходили? — обратился он к секретарше шефа. — Все увольняются, а куда? И почему, собственно.

Наталья Сергеевна, по своему обыкновению, ничего на это не ответила, но стала искать в толпе кого-нибудь уже из своих знакомых, чтобы более подробно его расспросить. И этим человеком оказалась некая молодая девушка из отдела кадров, которая подтвердила, что, да действительно, в офисе сегодня дурдом, и что все прямо как с утра пришли на работу, так сразу и решили начать новую жизнь. Почему же все увольняются, она, тем не менее не знала, а знала, что и сама в этой фирме больше оставаться не желает. Еще же она сказала, что поскольку всю бухгалтерию в прошлом месяце перевели в другое подразделение, чуть ли не за пределами Москвы, то и отдел кадров теперь находился там же. А сама она сюда приехала по каким-то иным, вовсе не кадровым вопросам. Выслушав все это, Наталья Сергеевна обратилась теперь уже непосредственно к Антону.