Ангелы

В аудитории была идеальная тишина и я понял, что то, что я сказал, не имеет ничего общего с тем, что говорила Алогэ на лекции. На тот момент меня волновал взгляд Розы. Я никак не мог понять его: то ли она ненавидела меня, то ли ей понравилось, то ли ей было наплевать. Но одно меня точно радовало – она смотрела на меня, значит, я привлек внимание обиженной леди!

– Что ж, мистер Прей! Мне нравится ваш ответ, но это троечный ответ! Если вы хотя бы перед семинаром заглянули в тетрадь, то смогли бы найти там ответ и получить высокую оценку. Та-ак! Мистер Нэтл? Тот же самый вопрос вам!

Я сел, не спуская глаз с Розы, но как только Нэтл поднялся, она тут же отвернулась от меня и также загадочно уставилась на него. Ее не интересовал я или Нэтл, ее интересовали наши ответы. Я так расстроился, мне стало обидно, что из-за фигни наши отношения выглядели вот так вот мерзко. Неужели ей тяжело было сказать правду? Или я опять должен был считать себя мудаком, потому что спросил ее не с той интонацией.

Как только прозвенел звонок, я вышел из кабинета и побрел домой. Я даже не переживал за Розу, так как знал, что Люцифер отвезет ее домой, да и к тому же у них появится уникальный шанс еще раз поговорить о погоде, при этом не раздражая меня.

Всю дорогу до дома я шел и пытался осознать всю гадость своего положения, нелепость и очередную чушь. Почему, как только начинаешь чувствовать, сразу же находится кто-то, кто начинает какать на твои чувства? Еще хуже, когда двое какают на одно чувство.

Люцифер прекрасно знал, что я нервничаю, когда он просто мимо нее проходит на близком расстоянии. Ну, ладно, черт с ним, у него цель в жизни – достать меня, убить все мои нервные клетки, издеваться надо мной. Но Роза-то? Какую цель преследовала она? Порой я поражался собственным мыслям.

Я закурил и остановился. По правую руку я увидел бар, который словно манил меня зайти. Ну, конечно, я не смог отказать ему. Вообще, я человек сам по себе безотказный, особенно излить душу стакану.

Солгав о своем возрасте и о забытых документах, я все-таки убедил охранника пропустить меня. Внутри было достаточно просторно и к моему счастью не очень людно. В тот момент я просто ненавидел людей, они порядком мне надоели, особенно университетские рожи.

Я взял самое дешевое пиво и уселся за стол с грустной рожей.

Когда мне бывало грустно и я садился за стол, мне нравилось рассматривать столешницу. Я просто не мог оторвать от нее взгляд. Та столешница была белая, точнее даже бежевая с коричневыми вкраплениями, создавая эффект кофейного цвета, только с примесью молока. И вот какое-то время я смотрел на коричневые мазки, на то, как интересно они въедались в бежевый цвет. Потом мне надоело это нудное занятие.

Мысли о Розе я упорно блокировал, а кто такой Люцифер – на тот момент я даже не знал, и знать не хотел. Затем я поднял глаза и наткнулся на девушку, которая также сидела с самым дешевым пивом и разглядывала столешницу. Я обрадовался: значит, не только они могут нас обижать, но и мы их! Ее лицо было значительно грустнее, чем мое, и мне безумно захотелось узнать, кто или что ей сделал, ну… так на будущее. Потом я подумал, что не способен сделать так, чтобы Роза потом сидела с таким же грустным лицом. Мне казалось, что невозможно обидеть любимую девушку, я даже не задумывался, что любимая девушка может с легкостью обидеть.

Я сидел и пил, смотрел на девчонку, снова пил, снова смотрел. И чем больше я выпивал, тем больше она меня раздражала. Я не знал – почему. Как там Роза? Что они делали вдвоем с Люцифером? Что делал я? Вопросы. Сплошные вопросы.

В детстве глупые вопросы, на которые родители, не переставая дают лживые ответы. Как я появился? – Аист принес! Можно мне мороженое? – Оно не вкусное. Можно мне выйти на улицу? – Нет, там холодно. Может ли мне нравиться девочка? – Нет, это – абсурд!

Во взрослой жизни такая же фигня, только вопросы меняются, а идиотский смысл остается, и также лживые ответы. Как я появился? – А тебе разве не рассказывали по биологии? Ну, подожди, потому расскажут! Что такое «секс»? – «Секс»? Кто сказал тебе это слово? Это игра. Но тебе пока еще рано в нее играть. Что такое любовь? – Ее не существует.

      Любовь – это огромный миф! Но я не был уверен в этом, ведь Роза не была мифом, она была реальным человеком, а у меня к ней – реальные чувства. Я же не конченный идиот и был вполне в состоянии понять, что творится у меня на душе и на сердце по отношению к ней. Но я устал спрашивать себя о Розе в тот вечер! А спрашивала ли Роза обо мне? Или она была слишком занята разговором о погоде с Люцифером? А что я? Я просто сидел и пил, безнадежно пытаясь утопить свои глупые думы в алкоголе, зачем-то рассматривая девчонку.

К одиннадцати вечера я решил, что мне плевать на все и я иду домой. Но поднявшись из-за стола, меня, как пластилиновую лепку, понесло по сторонам. Размахивая руками, как взлетающая птица и лыбясь, как даун, я поплыл меж столов, при этом я пытался извиняться не понятно за что, не понятно перед кем. С одной стороны мне было хорошо, но с другой – меня тошнило.

Словно неваляшка я шел по пустынной улице. Мне казалось, что я был королем дороги, ноги выписывали резные волны, от бордюра к бордюру. И видимо, от этого меня укачало, и, остановившись посреди дороги, я предался инстинктам, которые спровоцировали самоочищение кишечника, и меня благоприятно вырвало. Я даже не знал, видел меня кто и был ли там вообще кто-нибудь – я просто стоял, наклонив голову вперед, и меня рвало! Было ужасно! Еще ужаснее было то, что вытерев рот и сделав пару шагов вперед, кто-то залихватски двинул мне по голове. От неожиданного и сильного удара я свалился с ног и с распростертыми объятьями начал принимать пинки. Кто это был, за что меня били, сколько их было: на все эти вопросы я не знал ответов. Меня просто били! Ну а что такого? Кого в этой жизни не били? Но я был настолько пьян, что мне было все равно: пусть хоть убьют!

На какое-то время они перестали меня лупить ногами, а чьи-то чрезмерно ловкие руки полезли по моим карманам. Пока они что-то искали, я лежал весь в крови и улыбался. Даже в тот момент мне было хорошо. Чья-то нога в солдатском ботинке съездила мне по улыбке, но так и не смогла ее убрать. Забрав все деньги и пачку сигарет, ребята бросили меня лежать посреди дороги, они просто скрылись. Правильно. Было бы забавно, если бы они начали поднимать меня, жутко извиняясь за содеянное.

Полежав на дороге какое-то время, я встал, также шатаясь и также улыбаясь, поплелся дальше. Навстречу попадались люди, которые шарахались от меня (видимо, я был совсем антисоциален) и старались обойти меня стороной. Мне было насрать. В тот момент я был самым счастливым человеком на земле, сам не зная – почему. Вообще странно – нажравшись и получив по морде – меня переполняло счастье.

Не знаю, во сколько и каким чудом, но я сумел добраться до дома. Алкоголь забрал все мои страхи и добавил немного смелости, на всякий случай.

– Где ты был?

Роза. Милая Роза. Я улыбался, стоял, ощупывая сраные косяки и улыбался. Она же стояла, скрестив руки на груди, в одной короткой сорочке из шелка с херовыми рюшками по краям.

Милая Роза.

На ее лице был гнев. Она могла злиться и она злилась, в тот момент я разглядывал ее чудные, не накрашенные брови. Где я был? Вопрос на миллион для меня. Я не мог говорить, но нет, наверное, я мог, но не хотел. Я улыбался.

– Что случилось? – послышался следующий вопрос.

Я уже и сам забыл, что что-то случилось. И что же случилось? Мне надавали по лицу! Шатаясь, я подошел к ней и посмотрел, окинув ее всю взглядом, все с той же нелепой улыбкой на лице. Роза смотрела на меня. Я наклонился к ней, взял за подбородок и протяжным шепотом сказал:

– Я пил! Я дал вам время поговорить о погоде! Вам – Люциферу и тебе! И…! О погоде!

Она ударила меня по руке и отошла на шаг назад. Я снова усмехнулся. Эта девочка заводила мое пьяное сердце в штанах. Бог мой, как же жутко я ее желал! Скинуть все на хрен со стола, схватить ее и…! Но я был пьян и впервые отвергнут! Роза без зазрения совести отшила меня, в то время, как у меня так свербело, что я хотел отрубить себе голову.