Ангелы

ПЕРВЫЙ КУРС

Ангелы

Ангелы

***

Меня зовут Гавриил. Да, знаю. Имя! У меня есть брат, которого зовут Люцифер. Наша мать назвала нас в честь ангелов господних, так как была верующей женщиной. Почему Люцифер? «Сын зари» был любимым ангелом Бога, может быть мой брат был любимым сыном нашей матери. Я и он – нас невозможно отличить, в двух каплях воды можно найти больше различай, чем между нами. Мой брат и я – близнецы.

Я родился позже него на несколько минут и, видимо, как более яркому и старшему мать решила дать ему страшное для современного мира имя – Люцифер.

Мне было 19 лет. Два года назад я перестал ненавидеть своего брата. Всю жизнь мне казалось, что ему больше дают, что его больше любят и все такое. Но потом мне стало наплевать, потому что все изменилось. Наша мать переходила железнодорожные пути. На платформе было очень много людей и все они видели, как она ступает на деревянную дорожку на рельсах. Они видели, как на нее несется скорый поезд, который явно не собирался останавливаться, и никто ничего не сказал, никто ее не окликнул. И вот, как только нашей матери не стало, отношения с братом практически наладились…Почти. Отца мы никогда не видели и не знали, жив он вообще, или может тоже встретил своей поезд.

Мы жили в самом обычном городке, таких как он тысячи по всему миру. У нас был большой дом, можно сказать огромный для нас двоих. Двухэтажное, белое здание, окруженное яблонями и какими-то еще деревьями. Помощь соцобеспечения была мизерной. Иногда нам приходилось разгружать вагоны, лишь бы только подзаработать денег, которые утекали сквозь пальцы с неимоверной скоростью. К сожалению, задумка матери не сработала, мы с братом не были ангелами, нам, как и всем людям, хотелось кушать, пить, спать, в общем, делать то, что крылатым существам делать необязательно.

В июле мы сдали вступительные экзамены в один единственный университет в нашем городке.

Университет нашего городка – ушлое место, в котором должны, нет, обязаны учиться все люди из города. Такие университеты, как наш, есть в абсолютно каждом населенном пункте.

Если раньше кому-то школа казалась ужасным местом, то этот университет далеко от нее не ушел. Все здания одинакового цвета, размера, складывалось ощущение, что там даже преподаватели работают с одинаковыми лицами, в одинаковых одеждах и с одинаковыми претензиями. Все экзамены были фальсифицированы, я имею в виду вступительные, потому что поступать умудрялись все, без исключения! И назывался этот университет ОГУ, что расшифровывается, как: «Обязательный городской университет». Не знаю почему, но в последние сто, может сто пятьдесят, двести лет, люди решили, что обучение в этом ВУЗе сделает каждого достойным к существованию среди людей и даст возможность получить уже профессиональное образование.

      Как мне казалось, моему брату было совершено все равно, на что потратить свою жизнь, на университет или на работу. Я хотел получить образование, но какое, пока не знал. Мы решили поступать. К тому же без диплома этого ВУЗа нам не светила ни одна нормальная работа, ни то чтобы в другом городе, а вообще, даже в нашем собственном. Ты можешь быть иммигрантом, нелегальным или легальным, но, только имея бумажку о высшем образовании в ОГУ, все двери будут открыты.

В отличие от моего брата, я не очень хотел тратить несколько лет на обучение там, где не считал нужным учиться, но права выбора демократия мне не предоставила.

Вообще мы с братом не очень похожи характерами, хоть наши лица идентичны, люди мы совершено разные. По своей природе я был более спокойным, если нервничал, то молча, где-то у себя внутри.

Люцифер же, напротив, был очень вспыльчивым. Его характер – ядерная смесь качеств. Порой я удивлялся, гордился и ненавидел. Если ему что-то было надо, то договориться с ним было невозможно. Он никогда не отступался от своей затеи или данного слова. Я не люблю спорить и ругаться, что-то кому-то доказывать. Всегда считал, что самое бестолковое, что может сделать человек, так это начать с пеной у рта доказывать свою правоту. Главное оставаться внутри правым, придерживаться своего мнения можно молча, не вступая в детские полемики.

Мой брат другого мнения. Люцифер перенял от своего имени исключительно плохие качества, напрочь забыв о хороших. Но ему же жить дальше, почему меня это должно было беспокоить?

Нам оставалось пройти последний совместный путь в этом университете и все. Наши с ним дорожки разбегутся в разные стороны, изредка пересекаясь только телефонными звонками. Честно говоря, я с нетерпеньем ожидал выпускного и чудесного расхождения. Чего таить, некая злость к нему до сих пор осталась. Всегда была зависть, ведь он постоянно приводил девчонок домой, причем совершено разных, развлекался с ними. У него были друзья, я бы даже сказал, много друзей. И по сравнению с ним, я чувствовал себя отшельником. Стоит честно сознаться, он умел притягивать к себе людей, в нем была та сраная изюминка, называющаяся «душой компании». Что касается меня, то я был скорее изгоем компании. Для меня это было привычным состоянием – находиться с людьми и в то же время полностью отсутствовать душой.

Иногда на улице мне на шею вешались его девушки. В голове созревал гадкий план использовать даму, она ведь все равно не заметит никакой разницы, ей это надо было всего лишь для очередной кривой галочки. А потом во мне появлялось чувство справедливости, и я ставил себя на место брата. То есть, мне бы совсем не понравилось, если бы Люцифер оказался в постели с моей девушкой, неважно любил бы я ее или нет.

Честно, иногда хотелось прикинуться им и так же ощутить жизненную легкость и непринужденность, обнять девчонку, выпить пива с другом и что-нибудь еще натворить. Но я только мечтал об этом. В результате я приходил к выводу, что было бы неплохо, если Люцифер останется собой, а я – собой.

***

Было начало сентября. Я впервые пришел в тот проклятый университет, и то, что я там увидел, повергло меня в шок, что, естественно, обрадовало моего шебутного брата. Нет, не мой шок, а то, что мы потом узнали.

Эти учебные здания, натыканные по всему нашему шарику, действительно являлись проводниками во взрослую жизнь, в такую, какой живут все люди во всем мире.

Мы с братом (к моему несчастью) оказались в одной группе, что заставило нас долгое время рассматривать вывешенное на стенде расписание. Там были очень странные предметы, я даже не догадывался, что такое можно изучать, что такому вообще надо учиться оказывается. Я не слышал от взрослых ни одного рассказа об этом университете, о том, как они учились, что изучали. Не знаю, как насчет других городов, но в нашем студенческая жизнь оставалась между студентами и только. В жизни все люди пользовались только знаниями, полученными из этого заведения.

Пока брат таращился на расписание, я разглядывал бегающих вокруг студентов старших курсов. Все они были какие-то одинаковые. Нет, они не были близнецами, выражения их лиц были одинаковыми. Такие независимые, можно сказать горделивые. На тот момент я не мог понять, от чего двадцатилетний щегол или пигалица могли так возгордиться. Мне просто было смешно смотреть на них. Проходящие мимо преподаватели напоминали павлинов. Их головы были высоко подняты, а сзади волочился раздутый, и очень заметный хвост пафоса.

Пока я рассматривал живую и не очень обстановку, Люцифер ткнул меня локтем в бок.

– Пошли! – скомандовал он и направился к дверям.

Я еще раз окинул взглядом помещение и улыбнулся. Как же я надеялся, что мне понравится это заведение! Мне уже нравилось расхаживать по огромному коридору первого этажа, украдкой разглядывая длинные и худые окна, слишком часто расположенные вдоль коридора и, конечно же, бегающие вокруг лица были неотразимы.

      Вздохнув, я поплелся за братом. За первые пятнадцать минут проведенных в университете, я ощутил на себе столько различных взглядов и таинственных улыбок. Нет, дело не в том, что мы с братом невообразимые красавцы, хотя мы довольно-таки милы. Дело в том, что мы – близнецы. Достаточно нечастое явление, но то, как на нас смотрели, не имело к этому никого отношения. Те взгляды и улыбки несли в себе другой смысл, тогда я не мог понять, какой конкретно. Во мне, как и в каждом из нас, была не плохая доля тщеславия, и, естественно, изучающие взгляды мне были приятны.