Страница 27 из 110
— Скажи мне: почему? Почему дарить смерть должен именно ты?!
— Так было всегда.
— Если бы ты захотел, то мог бы поручить другому. Должность палача — последняя на земле, а ты — первый в Нижнем мире.
— Мой отец говорил, что видя смерть так близко, король подумает дважды, прежде чем обрекать на нее. Да и вправе ли я возлагать эту ношу на кого-то еще? — пожал плечами Мидир, и Этайн, просияв, опустилась подле него на колени…
— …Тебе понравилось? — выплыл голос Этайн из гулкого розового марева.
— Ты еще спрашиваешь? Разве не видишь сама? — рассмеялся Мидир. В голове шумело, а сладкая истома все не отпускала тело. — Еще немного, и я улечу безо всякой магии.
Подумал лениво, усаживаясь на скамейку, что кроме ковра и пары подушек, тут нужно сообразить что-то еще. Для следующего раза.
— Вижу. Но хочу услышать, — промурлыкала Этайн, вытирая губы нижней юбкой.
— Я тоже хочу… еще, — усмехнулся Мидир. — Но немного позже. А пока хочу услышать, почему ты спросила.
— Потому что теперь я умею.
— А когда не умела?
— Тогда. В первый раз… — Этайн присела рядом, прижалась спиной. — С тобой.
— Расскажи, — выдохнул Мидир, уже не зная, хочет ли слушать дальше.
— Год назад. Король заказал вино и цветок… Даже я знаю, что это означает! Девушка ушла неохотно, пришлось дать ей пару монет. Дальше ты знаешь.
— Мне хочется знать, как это было для тебя, — прошептал Мидир. — Зачем ты пошла к королю галатов?
— Хотела пожаловаться, — Этайн, склонив голову, перебирала его пальцы. — Он не любит, когда принуждают женщин. А от друидов я тогда сбежала чудом…
— Говори, Этайн!
— Я зашла с цветком и кувшином вина, а там был ты. Прекрасный король Нижнего мира. Всегда мрачен и всегда одинок. Тот, кому достаточно одной улыбки — и покорится любая. От взгляда которого подгибаются колени и краснеют щеки! Ты, — улыбнулась Этайн, — как и наш король, часть просил цветок на ночь.
— Как удачно пропал Эохайд, — проворчал Мидир и договорил уже довольно: — И какой мне дивный достался цветок. Вереск!
— Эохайд… уехал, кажется? Ты сделал ровно три шага ко мне, нахмурился, и я чуть не сбежала!
— Я не знал. Я напугал тебя? Скажи мне!
— Я так волновалась, что боялась упасть. И обрадовалась, когда ты подхватил меня. Ты спросил: зачем пришла? Видно, я не очень походила на девушку на одну ночь! Я сказала: к тебе, чтобы порадовать гостя и друга короля. Ведь это Лугнасад! Я ждала… не знаю, чего я ждала. Грубости, боли. Еле сдерживала дрожь. Боялась показать, что… кому охота связываться с невинностью? Ты рассердился тогда, верно? Сказал…
— «Раз ты девушка для развлечений»… — повторил Мидир слова Эохайда.
И оскалился от злости. Не понять сразу, кто такая Этайн?
— И должна выполнять твои требования. Ты очень нежно раздел меня, опустил на колени, притянул голову… Потом поднял, поцеловал и сказал, что покажешь, как надо. И я поняла, что ласкала твое естество неумело. Хоть и старалась.
Этайн замолчала.
— Продолжай, — шепнул Мидир, хотя слушать ее было все мучительнее. Но если она помнит его…
— Коснулся цветком вереска.
Мидир следом за ее словами провел рукой по животу.
— Уложил на постель. Я на миг воспротивилась, а…
— А что я сказал?.. — поддразнил Мидир и подсадил Этайн еще ближе к себе, провел ладонью по губам, еле сдержав себя от желания накрыть их.
Окинул взглядом небо, пытаясь успокоить бешеный стук сердца.
Рваные облака рыскали, как стаи голодных волков. Мягкая трава парка серебрилась и волновалась от ветра. Свет и тень по очереди набегали на беседку, и так же быстро менялось настроение волчьего короля. Ему то хотелось услышать продолжение, то — заставить Этайн замолчать и прекратить уже эту пусть сладостную, но пытку.
Этайн начала поворачиваться, он не дал, удержал ее за плечи. Коснулся губами шеи, и она продолжила жарким шепотом:
— Ты сказал «неволить не буду, если не люб».
— А ты-ы-ы… — прикусил мочку ушка чуть сильнее, чем следовало, и запустил руку под юбку. — Что ты ответила?
— Люб, еще как! — рассмеялась Этайн на его укус. — Мой волк! Ты был добр ко мне… Потом… казалось, я умерла, так было странно и хорошо. А ты меня и не касался толком. Потом сразу боль, резкая, но…
— Говори… — прохрипел Мидир, сжигаемый ревностью. Словно сам снимал с себя кожу!
— Но желанная, — откинула Этайн голову на его плечо. — Я не знала, как это будет в первый раз. И как по-разному можно любить… У нас с тобой всегда так хорошо? Для тебя тоже?
Дождалась его «да, моя красавица» и вымолвила:
— Утром крики: «Госпожа пропала!» И ты понял, кто я. Ухватил за руку, думала, сломаешь. Спросил…
— Что? — Мидир лизнул затылок, потеребил грудь через серый тонкий шелк.
— Зачем?.. Зачем все это такой девушке, как я? Ради забавы? Чтобы познать любовь короля? И я… — Этайн все громче ахала от его касаний. — Я все рассказала тебе.
— Что именно? — еле сдерживая себя, выговорил Мидир.
— Что очень сильно и очень давно люблю тебя, — Этайн обернулась к нему…
Неважно, что было раньше. Сейчас, здесь, Этайн — его, Мидира.
Одежда путалась и мешалась, пока Мидир не сбросил ее вовсе. Рванул Этайн, и она охнула от его торопливости. Ухватилась за перекрещенные рейки над его головой. Он должен был, но не мог разжать пальцы, сжимающие ее бедра. Словно и впрямь наказывал за измену: любовника обманутый муж убивал, а жену любил так, чтобы неделю встать не могла, не только подумать о другом.
Мидир, удерживая Этайн на весу, яростно приподнимал и опускал ее на себя. Ловил губами твердые темные соски… Пока безумная смесь злости, вины и ревности не погасилась наслаждением.
========== Глава 13. Беседа о вереске ==========
Тук. Тук. Тук…
Внутренний зверь зарычал, предупреждая об опасности, в предчувствии Окна боль пронзила голову. Искать одежду было некогда, и Мидир мгновенно усилил защиту, сдерживая магическую атаку.
Нет, не зелень океана — желтая свобода неблагих готова была прорваться в его мир!..
Волчий король помянул весь Ужас Хрустального моря вкупе с песками забвения.
Мидир только начал выплывать понемногу из своего верескового безумия. Благо, прилив миновал. Очень бурный прилив! Мидир шептал Этайн слова благодарности, касаясь губами влажных рыжих волос за ушком, оглаживал ладонями изящные бедра, успокаивая нежную кожу, горевшую после долгого единения с волчьей, и стирая следы от пальцев, слишком сильно прихвативших желанное тело.
Этайн, вздохнув счастливо и немного устало, улеглась поудобнее, устроив голову на плече Мидира. И разнять руки, обнимавшие ее, было выше его сил. Вернее, одна рука лежала на ее спине, а другая притягивала к себе ее бедро под юбкой. Мидир еще раз провел ладонью по разгоряченной коже — пусть так и останется, может, он легче вынесет разговор с неблагим.
Подумав, пририсовал вокруг себя густой ельник с пушистым искрящимся снегом. Закрыв женщину от внезапного собеседника, разрешил доступ.
Однако тот единственный, кто мог постучаться столь издалека и столь бесцеремонно, показываться не спешил.
Не успей Мидир прикрыться, не выгадай время — хитромудрая тварь Лорканн, вломясь без спросу, увидел бы, как выгибался женский стан, как взметывались лесным пожаром огненные пряди, как таяла Этайн, шепча сладко и покорно «люблю». Клекотал бы потом о лицемерных нравах волков и тайнах благих беседок не одно тысячелетие!
Потолок беседки затрещал, свернулся словно бумага, выгорел бездонной дырой, а затем заалел пламенем извергающегося вулкана. Снежинки залетали в Окно, соединяющее два мира, и сразу гасли.
Лорканн любил эффектные появления, а выплескивающаяся магма служила ему отличным фоном, а еще — прикрытием, как родные ели для Мидира. Не уничтожить, не выследить, и даже не узнать — там ли темный властитель? Впрочем, купающиеся в магме дикие грифоны виделись отчетливо.