Закат

Они оглянулись к Принцу, торопливо взбиравшемуся на холм. Тот остановился рядом с девочкой, пытаясь отдышаться — наверняка бежал от самой стоянки. Она смотрела на него с любопытством, кажется, даже не подумав испугаться, хотя все равно надолго задумалась перед ответом.

— Ну, я не знаю… Ну ладно. Но только тебя! И его, — она ткнула пальцем в Пепла, — потому что он красивый. И тебя! Ты хороший.

Закат с недоумением посмотрел на наставленный на него палец. Перевел взгляд на Принца, тот кивнул — послушай ребенка, не порть мирный договор спорами.

Пошли сразу, только вручили обещанную Искрой конфету. Надо сказать, имя бродяги немного примирило с ней девочку — ту, как оказалось, тоже звали Искрой.

Принц и Пепел переглянулись, Закат удивленно приподнял брови. Тут до столицы осталась пара дней пути, а имя необычное для светлых земель. Принц попытался осторожно выспросить — может, это сокращение от какой-нибудь Искросветы, или прозвище, но девочка даже немного рассердилась:

— Ну что ты такой непонятливый! Я же сказала, Искра! Как когда печку топят, такие маленькие огоньки летят!

Пришлось смириться, тем более, что они добрались до деревни, скрытой ивняком. Закат замедлил шаг, недоуменно оглядываясь, заметил, как поежился Принц и на миг замер столбом Пепел.

Земля была теплой и черной, как в кузне, без следа травы. Не видно было ни огородов, ни загонов для скота, никто не разделял дворы заборами. Нижние венцы изб обуглились, словно новые бревна клали поверх старых, погоревших. Из-под ног взлетали седые облачка, перша в горле.

— У вас недавно был пожар? — тихо спросил Принц.

— Не-а, — мотнула головой девочка, споро натягивая на нос платочек, прежде болтавшийся на шее. — Это всегда так.

Рвано выдохнул за спинами отставший Пепел, Принц обернулся, взял его за руку. Закат колупнул землю — в глубине она была будто еще жарче и ощутимо пекла пятки. Как так могло получиться? Кто мог такое…

Пошатнулся, оперся о стену.

Он знал, кто. Он даже помнил, как.

Воспоминание пришло, взвилось серым вихрем, скрадывая туманное утро, превращая в багряный вечер. Смывая деревенскую улицу, как золу, обнажая крепостную стену Черного замка, что стала ее началом.

Закат успел еще удивиться, улавливая смутную неправильность, присутствие рядом кого-то невозможного, и провалился в прошлое, в давно забытые слова и мысли.

В чужие мысли.

— Мелкие озерца? — юноша в темных одеждах оборачивается, вздергивает бровь надменно и презрительно. — И так называется село, доставившее мне столько хлопот?

— Да, господин, — чешуйчатая голова склоняется ниже.

Хитрые люди живут в Мелких озерцах, рыбачьем поселке возле самого устья Длинной. Армию пропустили легко — да к ним и дошел только крохотный отряд разведки, продравшись сквозь ежевику. Зато теперь уже который год покусывали за пятки, раньше мелко, а теперь вот разинули рот на добычу покрупней. Убили трех командиров, чьи отряды стояли недалеко от Длинной.

Темному властелину служат многие, по разным причинам. Но действительно верных и талантливых слуг ценит даже он.

Дракон вздыхает, чешет за ухом когтистой лапой, жмурится.

Никто не предает Темного властелина. Некоторые боятся. Некоторые не видят смысла.

Некоторые просто не могут. Потому что оружию, сотворенному в подарок, права голоса не давали.

Темный властелин обхватывает шею дракона, почти обнимает, заглядывая ему в глаза.

— Думаешь, ты знаешь, что я прикажу, Пламя? Думаешь, у меня совсем не осталось фантазии? — Юноша смеется, весело и страшно, отталкивая морду поневоле верного советника. Приказывает: — Не просто сожги эту деревню. Выжги саму землю, пусть раскалится, расплавится, пусть жар твоего огня останется в ней навсегда. Чтобы выжившие — а я знаю, ты снова кого-нибудь упустишь — не смогли больше жить в этом проклятом месте.

Темный властелин смотрит в глаза советника, улыбаясь довольно. Он думает, что наконец-то смог его впечатлить.

— Это что еще за новости? Искра! Какого пламени ты притащила сюда чужаков?

Закат поднял голову, еще толком не очнувшись от воспоминания, в котором почему-то лучше знал, что думал тогда дракон, чем он сам. Столкнулся с взглядом кряжистого мужчины, седого, коротко стриженного, но с черной, боевито топорщащейся бородой. Девочка-провожатая спрятала руки с остатком леденца за спиной, насупилась. Вперед выступил Принц, поднял руки в примиряющем жесте.

— Мы не хотим ничего дурного, староста. Мы бродяги, остановились на стоянку недалеко от вашего поселка.

— А, — мужик кивнул, сложив руки на груди, — эти. Чего заявились-то?

— Мы идем к морю, — все так же мирно, будто не замечая неприязни, отозвался Принц. — Подумали, что вдоль реки будет проще всего.

— Это вы просчитались, — староста фыркнул, оглядел гостей еще раз, пристальней. Пожевал губами в сомнениях, но наконец махнул рукой. — Ладно, раз смогли к нам пробраться и Растопкину дочь уболтать, проходите в дом. Угощу, как положено.

Мужик в самом деле оказался старостой, звали его Углем и был он родоначальником едва ли не всей деревни. Жена его, высокая женщина с длинной смоляной косой, взялась накрывать на стол.

Угощение могло бы показаться скудным, если бы не вид окрестной земли — чтобы вырастить даже такие крохи, людям наверняка приходилось прикладывать немало усилий. Приглашение к столу было здесь большой честью.

Суетилась по дому молчаливая женщина, подозрительно поглядывая на чужаков. Принц, чтобы не сидеть в неловкой тишине, завел рассказ об удивительных местах, в которых побывал караван — о жарком юге, где вода стоит дороже золота, и где они сначала взялись помогать юноше, влюбленному в дочь султана, а потом пересекли пустыню, чтобы вернуть во дворец зачарованного халифа и его визиря; а затем о севере, с их страшной традицией выбирать юношу, который на год станет принцем-консортом, если только не замерзнет в первый же день в ледяных чертогах Снежной королевы.

Староста слушал молча, рассматривая гостей. Доев жидкую пресную кашу, хмыкнул, откинулся на стену. Спросил насмешливо:

— Что, так и не спросишь, отчего земля у нас черная и горячая?

Принц, прерванный на середине рассказа, помолчал мгновение. Кротко улыбнулся:

— Мы видели и не такие чудеса. Нам интересно, но я не был уверен, что вежливо будет спрашивать.

Уголь расхохотался басовито:

— Ишь ты, вежливые бродяги! Тут светлые, если дойдет кто, таращатся с открытым ртом, а вы спокойные. — Тенью его смеха улыбнулась хозяйка, налила всем по кружке удивительно вкусной воды. Уголь выхлебал свою порцию без всякого почтения, обвел гостей насмешливым взглядом. Когда никто не смутился и не выказал нетерпения, вскинул брови в насмешливо-восхищенном удивлении. — Видать и впрямь повидали всякого. Что ж, давайте я и о нашем чуде расскажу…

Закат опустил голову. Приметил, как смотрит пустым взглядом в стену Пепел, будто мог увидеть, как ползет по ней черная линия, как вгрызается в бревна засевший под землей жар, оставляя за собой лишь крошащийся уголь и оседающие в него верхние венцы. Заставляя каждую пару лет надстраивать пеплом рассыпающийся дом.

Темный властелин недооценил упрямство жителей Мелких озерец. Они не просто выжили. Они остались жить на своей земле, продолжили удить рыбу в разбросанных по лесу смешных лужах, лишь по недоразумению названных озерами. Только скот держали теперь на дальних пастбищах, и огороды разбивали там же. Даже приспособили страшную особенность земли себе на пользу — здесь легче было добывать железо, да и такие краски, как делали местные красильщики, нигде больше невозможно было достать. Потому и терпели их светлые. Потому — а еще потому что боялись. Жители Мелких озерец, ныне прозванных Черным выгоном, были подобны закаленной стали. Их не смог прогнать с этой земли даже дракон, уж тем более не под силу это было светлым рыцарям.

— Вот такая история, — подвел итог Уголь. — Можешь прибавить к своим байкам, бродяга.